Олень

– Вино превосходно, достопочтенный Саан. – Не стал скупиться на похвалу. – А перепробовал я его совсем немало…

– Разумеется, – Важно покивал лисениец, – и очень редкое. Возделывать виноградники на Ройне – дело рискованное. Дотракийцы в степях, горцы в горах, пираты на реках. Каждый встречный стремится либо убить, либо пленить и затем продать в рабство.

– Грубый век, – отчего-то меня начало пробивать на ностальгию, – грубые нравы, романтизма нет. Не дают человеку спокойно жить.

– Вы смотрите в саму суть, лорд Баратеон. – Грустно покачал головой собеседник.

«Суть, господин Саан, в песок» – так и хотелось ляпнуть на, как выяснилось, ещё не позабытом языке, но погружение в пучину ностальгии и мыслей предотвратило на какое-то время любые реплики. Так момент и застыл. Давос немного расслабился, оказавшись в компании прильнувшей к нему сбоку прелестницы, которая и не игралась с ним (не требовала, таким образом, какой-то активности от сдержанного и чувствующего в первую очередь важность этих переговоров рыцаря), и позволяла не быть унылой белой вороной в подобных компании и обстоятельств… умная девочка. Что до нас с Сааном – мы оба оказались ненадолго где-то в другом месте, словно тяжесть путешествия, пищи и вина на время придавили наши тела и позволили духу ненадолго уйти в короткое плаванье.

Момент этот, конечно же, продлился недолго. Почти одновременно мы с Саладором вернулись в реальность и посмотрели друг на друга. Никакого неудобства эта сцена нам не доставила. Меня это умиротворение подкупило, а Саладора, кажется, ещё и начало чем-то веселить.

– Бва-ха-ха-ха-ха! – Обрызгав вином девушку, засмеялся этот почтенный пират. – Видят Боги, лорд Баратеон! Вы мне нравитесь!

В следующий момент он уже смотрел на рыжеволосую девушку, что подливала мне вино.

– Как я погляжу, Мириам тоже.
– И правда, девушка показательно ластилась, уже выпрашивая ответную ласку и внимание. – Одна из моих лучших рабынь! С малых лет обучалась искусству семи вздохов и шестнадцати поз удовольствия. Она знаменита во всем Лисе, и предлагаю я её только самым уважаемым мною друзьям. Салладор Саан оставляет вам её на одну ночь, как проявление моего наивысшего уважения.

– Ваша щедрость не знает границ, – вежливо улыбаясь, я всё же снимаю руку девушки со своего паха, – но вам хорошо известно, господин Саан, что я помолвлен. В большинстве случаев это не является препятствием, но моя будущая жена может не разделить подобного отношения. Особенно, учитывая, как ловко она метает топоры.

– А Вы знаете толк в женщинах, лорд Баратеон. – Дав девушке, продолжавшей сидеть у него на коленях, вылизать свою руку от плова, Саан по-щегольски оправил ус. – Я сразу это увидел. И моё сердце обливается кровью от чувства предательства своего друга...

Давос от такого поперхнулся пловом и возмущённо посмотрел на Саана.

– ... который ни одним словом не предупредил меня, что Вы были в поисках невесты. Мы бы выбрали вам лучшую жену из моих дочерей. Самую красивую, самую умелую и самую богатую.

На последнем слове Салладор рассмеялся, поддерживаемый хихиканьем своих рабынь и моей улыбкой. Улыбкой человека, оценившего «шутку», которая шуткой-то как раз и не была.

– Вы бы отдали приданым свой флот, господин Саан? – Задал вопрос как ни в чём не бывало, но только в глазах гостя всё равно промелькнула настороженность. Мало кто любит, когда их ловят на слове.

– Сааны известны своей щедростью. Поверьте мне, Вы нисколько бы не жалели о приданом, забыв что такое нужда. Мы, лисенийцы, не скупые западные лорды и умеем быть благодарными и верными. Эх-х... – Допив вино в кубке и оправив бороду, Салладор продолжил возмущённым тонном. – Вот мой добрый друг и партнёр, который взял в жены эту вашу из высокой башни. Он привёл её в свой дом, дал свой кров, поднял из нищеты, а её отец, лорд Старого города, никоим образом не отблагодарил моего друга.

– Не женился, а взял наложницей. – Флегматично поправил друга Давос, отщипывая от баранины кусочки.

– Жена… наложница… какая разница? – Салладор легко отмахнулся от слов лукового рыцаря.

– Тогда, господин Саан, – хитро посмотрел на пирата, – позаботьтесь о том, чтобы к назначенному сроку у вас была бы дочь или внучка нужного возраста. Посмотрим, насколько велика Ваша щедрость.

– Ха-а-а-а, – Салладор оскалился и, склонившись в мою сторону, ткнул мне в грудь своим длинным, показательно ухоженным ногтем, – Салладор Саан запомнит Ваши слова, лорд Баратеон. Я буду молиться Богине о рождении у Вас сына.

– В таком случае, я могу только выпить за Вашу добрую память!

Выпили. Закусили. Потом, естественно, выпили ещё и ещё, пока не достигли кондиции, чтобы появилось желание прогуляться. Не прекращая разговоров, мы обошли небольшой лагерь, прошлись вдоль берега, и, наконец, когда все было готово, я подвёл гостя к одному из шатров, из которого вывели прекрасного коня. Белого словно снег, изящного и тонконогого.

– Господин Саан, это мой подарок Вам. Дорнийский жеребец. Ещё совсем молоденький, но уже не чета тем пони, что дотракийцы гордо называют лошадьми.

– Каков красавец! – Салладор смело приблизился к коню, огладив по могучей шее.

Жеребец попытался проявить характер и взбрыкнуть, кажется, не столь из природной вредности, сколь от негодования зверя, привыкшего, что в его сторону и смотреть лишний раз опасаются, а тут такая отвага! Такая наглость! Ох, Салладора такая реакция явно будоражила и радовала.

– Дикий! – Довольно заключил гость поцокывая языком. – И яростный!

– И это ещё не всё. – Задаренный Салладор вновь с удивлением и ожиданием обернулся ко мне.

После моих слов из того же шатра вынесли деревянный манекен, на котором был красивый восточный доспех, украшенный валлирийской вязью, а комплектом к нему соответствующие круглый щит и сабля. Возможно, в чём-то подобном воевали богатые мамлюки и сипахи. Моему гостю осталось лишь положить руку на сердце, что тот и поспешил сделать.

– Вы вырываете мне сердце своей щедростью, лорд Баратеон. – Сокрушённо проговорил старый пират, тут же оживившись и лихо высвободив саблю из ножен, притороченных к доспеху, да пару раз взмахнув ей, рассекая воздух. – Просто восхитительная работа.

– Над этим комплектом трудились лучшие кузнецы Штормовых Земель. Они достойны того, чтоб принадлежать богатому и могущественному... лорду.

Саан медленно повернулся ко мне, изобразив на лице кривую, как покоящаяся в его руках сабля, ухмылку.

– Королевский приём, дорогие подарки и медовые речи... мне все больше и больше интересно, чего же Вы хотите от Салладора Саана?

– Вернёмся на топчан и всё обсудим. – Примирительно улыбнулся и акцентировал внимание, что это касается только нас троих, и точно не его рабынь. На это собеседник только кивнул.