Олень

Были на островах и другие ухажёры и даже особо смелые самопровозглашённые женихи, добивавшиеся руки дочери кракена. Молодые и старые, сильные и ловкие, богатые и дерзкие. Но все они хотели лишь выгодно взять что-то, алчно сверкая глазами и определяя Ашу в разряд скотинки, которую они хотят повыгодней приобрести и использовать по максимуму. Алчные, скупые, недалекие, они пусть и владеют кораблями и говорят о воле, но заперты в своих ограниченных мирках. Настал момент, когда можно было уверено сказать, что Грейджой презирала большинство лордов Железных островов, разделяя во многом взгляды своего дяди по материнской линии. Ни для кого не было секретом, что отец готовит Ашу себе в преемники, и её присутствие на советах, когда решались важные проблемы островов, было не редкостью, так что лорды к этому привыкли. Эти вылазки в итоге ещё сильнее способствовали укреплению связи между Ашей и её дядей. Юная Грейджой часто видела (и делала соответствующие выводы), как Харлоу раз за разом оказывался одним из немногих голосов разума при дворе отца, в то время как в большинстве других лордов можно было увидеть лишь разбойников с титулами. В итоге все факторы «сошлись». Очередная волна назойливых ухаживаний и нудных разговоров с отцом о продолжении рода, высочайшее мнение об отцовском окружении и так удачно подвернувшаяся возможность спастись от всего этого. Итог ожидаем – Аша сбежала вместе с дядей в столицу. Был и неожиданный итог – она повстречала Ренли.

До первой встречи Аша лишь иногда слышала о нём… и то, это были крайне противоречивые по своему содержанию вещи. Согласно этим пёстрым россказням, он был сластолюбцем, любителем вина и развлечений, но вместе с тем и покровителем черни, принципиальным властителем и скорым на расправу палачом. Часто и многими вхожими в привилегированные круги завсегдатаями таверн и борделей повторялись слова, что в Ренли причудливо уживались черты характера двух старших братьев, и никто, независимо от отношения к младшему из братьев Баратеонов, не мог не отметить незаурядный ум этого человека.

Ренли ворвался в жизнь Аши неожиданно и, естественно, со скандалом. Излучая свою фирменную, иногда выводящую из себя уверенность, он без страха и какой-то настороженности стоял в окружении её моряков, смотря прямо ей в глаза с выжидающим интересом. Потом новая встреча, взаимные остроты и, наконец, появившийся у девушки первый интерес к этому молодому мужчине. Именно мужчине, не по годам зрелому, знающему, чего он хочет и как этого добиться. Самодостаточный, независимый в суждениях, и не ограниченный неписанными правилами того, как должен вести себя благородный человек. Сильный и смелый, способный идти против общественного мнения и побеждать! И как он это делал? Играючи, утопленники его подери! По крайней мере, так казалось Аше.

А какие грандиозные планы он строит? Ренли не особо распространялся о своих начинаниях и амбициях, так что Аше удалось узнать лишь крупицу (и то по причине долгого совместного пребывания), но и этого оказалось достаточно. Она видела отрывки писем и поручений, карты над которыми он так любил корпеть по вечерам и книги. Грейджой, благодаря урокам отца и дяди, хорошо разбиралась в морском деле и торговле и без особого труда могла провести маршрут от одного порта к другому, рассчитав, где можно выгодно продать или закупить тот или иной товар, но то, что делал Ренли, было больше похоже на план завоевания. Настолько он был масштабен и проработан.

Ренли постепенно стал занимать всё более и более значимое место в её сердце. Первая спонтанная ночь в фальшивой богороще Красного замка после интересного и эмоционального разговора раскрыла младшего Баратеона с новой стороны. Вскоре он стал лучшим мужчиной в жизни Аши. Некогда казавшийся искусным любовником Кварл Девица оказался на его фоне сомнительным подобием, способным удовлетворить разве что старого тюленя. Дальше – больше, ибо так, как ухаживал Ренли, не ухаживал больше никто. Ни лишних соплей Триса, ни тупого мычания Кварла. Казалось, он просто умудрялся думать о вещах, до которых у других не доходила фантазия.

Ещё и готовит. И, о Утонувший, как готовит! И ведь именно Ренли, а не леди Сирена! Для Аши стало большим открытием, что именно она и её дочери учатся у Ренли, а не наоборот. Было невероятно интересно наблюдать, как они скрупулёзно выверяют очередной новый рецепт и новую технику. Открывают Аше новые, доселе незнакомые ей вкусы. Это было захватывающе (и чрезвычайно вкусно) – пробовать их новые шедевры. Такое необычное для мужчины увлечение казалось Аше крайне странным. Но сейчас? Сейчас ей это кажется чрезвычайно милым. Привлекало это внимание и из-за того, что Ренли занимался этим просто из-за того, что хотел, не боясь ни непонимания, ни осуждения, ни неизбежных насмешек. Он был не просто выше этого, а словно… попросту «вне». Он не был глуп, не был и, вопреки словам особенно болтливых своих критиков, зашорен собственной гордыней. Он всё понимал и его это действительно не трогало. Либо так, либо он учился держать лицо у скал и статуй. Эту его черту ярко демонстрирует судьба семьи леди Сирены, которую Ренли взял под защиту и покровительство. Молчим уж про то необычное, по мнению некоторых, явление, что, несмотря на все обстоятельства, он никак не спешил затащить мать или её дочурок к себе в личное «служение». Хотя… как показалось Аше, старшенькая дочурка была бы и не против.

Спустя две недели с момента их расставания, наполненных тяжёлыми рассуждениями и осмысливанием перспективы больше никогда не увидеться с Ренли, Аша пришла к однозначному и ужасающему выводу, что втюрилась, как девчонка! Словно она какая-то принцесса из баллад зелёных земель. Или конченная дура… это как посмотреть. Её раздирало противоречие чувств, долга и разума. Она уже категорически не понимала, как ей быть дальше. Впервые столкнувшись с чем-то подобным и имея пусть маловероятную, но реальную перспективу удержать эту связь с Ренли, она безумно этого хотела. Она хотела его, хотела быть с ним, любить его и быть любимой, участвовать в его планах и прожектах. Каким бы шоком после последних лет эта мысль не отдавала, но рожать ему детей, в конце концов! Вот только… что скажет отец? Как отреагирует семья? Народ? Чего-чего, а становиться предательницей в глазах родных ей бы не хотелось.

– Дядя, - Аша растянулась на столе, желая не показывать лишний раз как нахлынувшие эмоции, так и фрустрацию, которая звенела в голосе - я не знаю, что делать!

– Принять предложение лорда Ренли, разумеется. – Невозмутимо ответил лорд Харлоу, подливая себе шербета.

– Что?! – Аша моментально переключилась, направив всё своё внимание на дядю. – А как же…

– На данный момент это лучшая для тебя партия во всём Вестеросе. Предпочтительней, наверное, был бы разве что выходец из Тиреллов. – Харлоу слабо улыбнулся, узрев гримасу омерзения, сразу проступившую на лице племянницы.
– Дом Баратеонов богат, силён и уважаем даже среди железнорождённых. Твой брак с членом правящей династии только усилил бы позиции Грейджоев не только на островах, но и на континенте. Ведь отныне они будут родственниками короля, такими же, например, как Ланнистеры и Флоренты. А если…

Харлоу пристально посмотрел в глаза Аши. Лишних эмоций в ней уже не было – племянница вмиг стала более серьёзной и собранной.

– А если ты проявишь достаточную меру ума и мудрости, то вполне сможешь вынести из этого брака нечто большее, чем почётное положение жены Великого лорда.

– Морской трон… - сразу поняла Аша.

– Морской трон. Эурон вновь совершил чудовищную глупость и изгнан с островов, и нам ещё только предстоит узнать причину. Статус Теона под сомнением, несмотря на то, что прав у него гораздо больше, чем у всех остальных претендентов, но… ты ведь сама знаешь своего отца. – Аша, в глазах которой на долю секунды промелькнула печаль, кротко кивнула. – Остался только Виктарион. Он сильный лидер и у него есть авторитет, но он не самый, мягко скажем, дальновидный. Чтобы одолеть такого, нужно и планирование, и мощь, а Баратеон как раз последнее тебе и предоставит.

«Или помочь Теону!» – вмиг осенило Ашу.

– А как же отец? – Грейджой хоть и была довольна поддержкой дяди, но прекрасно понимала, что в семейных делах его слово не станет решающим. – Он никогда и ни за что не отдаст меня Ренли. Нам его не убедить…

Таким неутешительным было заключение Аши. В уголках её глаз проступила бы влага, если бы она ещё на корабле не провела с этой мыслью достаточно времени.

– Не только тебе лорд Ренли передал запечатанный тубус. – Харлоу достал из поясной сумки похожий на Ашин тубус-футляр, поставив его перед девушкой. – Баратеон предлагает Железным островам сделку. Зерно и прочий фураж в обмен на перевозку его товаров. При этом предложенные им объёмы гораздо больше, чем те, которые мы просили у короля. Гораздо больше. Благодаря этому, по моим расчетам, мы не только сможем пережить будущий недород, но и зиму. Ещё и, помимо прочего, совместно заработав. Это прямое взаимное благо как для Железных островов, так и Штормовых земель, предложенное лордом Ренли. Отрицать это не станет даже лорд Бейлон. Скажу даже больше, даже если другие лорды воспротивятся, я всё равно поучаствую в этом мероприятии, настолько оно мне видится успешным. Хотя… я сомневаюсь, что многие пойдут против.

– И что с того? – Аша никак не могла понять, куда плавно уводит мысль первый из Харлоу.

– Мы можем увязать это соглашение с заключением брака, как одно из условий. – Лорд Родрик слегка развёл руками. – Твой отец скорее поверит в меркантильность «зелёного лорда», чем в любовь, Аша. А так как чувство долга перед своим народом у него развито куда больше, чем вера в человеческие чувства, так ему будет проще и легче сделать правильный для всех нас выбор.

– А если нет?
– В голосе Аши звучали настороженность и надежда.