Олимпия

Нужно ли Лиме романтическое свидание? Нет, ни в коем случае.

Тогда лучше вернуться, пусть мается дурью наедине с собой.

И пропустить, вероятно, действительно важное? Откуда ей знать?

Лима маялась почти две минуты и чем дальше, тем больше чувствовала себя идиоткой. Иди! Просто убедись, что тебе там делать нечего и с чистой совестью возвращайся к занятиям.

Мятежница не упустила случая подтрунить над Лимой: разве тебе не хочется его увидеть? По-моему, да. Твое сердце прыгает. Уж я-то тебя знаю.

– Пойду.
– Лима поймала себя на то, что сказала это вслух.

Верно на сто процентов. Ей хотелось увидеть Клеона.

{Пойду}. Уже про себя.

15

Илот стоял к ней спиной, расставив ноги и скрестив руки на груди. Его взгляд был устремлен вдаль.

Лима, шагавшая к нему по дорожке между грядками, остановилась.

Он это нарочно? Вздумал покрасоваться перед ней и изобразить полководца? Ага, не хватает лишь построившихся в коробки легионов внизу.

Лима в нерешительности постояла, затем, подчиняясь импульсу, развернулась, чтобы удрать, пока он не заметил, но было поздно.

– Привет. Думал, не придешь.

Она повернулась обратно, краснея.

– Вообще-то, не хотела. Ты оторвал меня от тренировки.

Клеон долго смотрел на нее большими глазами. Лима оглядела себя.

– Невероятно. Ты? совсем другая? Совсем.

– Хуже или лучше?
– Лима оправила и отряхнула свою форму.

– Не в этом дело, - ответил Клеон.
– Как будто другой человек.

– Если это комплимент, то спасибо.
– Она кашлянула.
– Итак, у меня мало времени, я хочу вернуться к Таис и остальным.

– Как дела у Киниски?

– Лучше не бывает. Ты меня слышал?

– Слышал.
– Клеон выглядел несколько сбитым с толку и огорченным.
– Дело действительно важное, я не просто так тебя вызвал.

Лима наклонила голову набок, прищурившись от солнца.

– Ну?

– Может, присядем?

– Не думаю. Говори так.

– Лима, зачем? Ай, неважно.
– Клеон посмотрел на свои руки, на костяшки пальцев, покрытые шрамами. Он собирался с мыслями и, наконец, выдал: - Я уезжаю и, возможно, мы больше не увидимся.

– Что?

– У меня есть важное задание. Я отправляюсь в Олимпию. Подам заявку в гладиаторы.

Лима уставилась на него. У нее было чувство сродни тому, какое она испытала после похищения олимпийцами.

Клеон ждал реакции. Судя по его взгляду, на такой эффект он явно не рассчитывал.

– Лима?

Она отступила на шаг и подняла руку.

– Стой, где стоишь!

Илот повиновался.

– Я не знал, как тебе сказать. И вранье - не выход. Я иду в гладиаторы.

– Так?
– Лима закусила губу, сильно, чтобы боль помогла ей немного рассеять туман в голове.
– Значит, просто пойдешь в ближайший пункт и объявишь, что?

– Да.

– Не понимаю. Тебе жить надоело?

– Нет. Я же сказал, у меня задание. Важное. Не могу рассказать тебе, в чем его суть, но поверь?

– Бред!
– выкрикнула Лима на волне стремительной злости.
– Тебя прикончат сразу же, еще на отборочном этапе!

Клеон криво усмехнулся.

– Ну, это вряд ли.

Лима хохотнула.

– Что? Думаешь, если тебе повезло однажды вырубить олимпийца одним ударом, то ты уже высококлассный боец?

– Неплохой, по крайней мере. Наше командование тщательно отбирает людей для внедрения, - ответил илот, взглянув на нее исподлобья.

– Впервые слышу, чтобы кого-то делали шпионом? шпионом-гладиатором.

– Лима, - сказал Клеон более мягко.
– Ты многого еще не знаешь.

– Ладно. Не знаю. Но зачем ты? Почему ты?

– Я сам вызвался и прошел отбор, решение приняли не сразу, но я оказался нужным человеком. Я готовился много лет к чему-то такому?
– Клеон запнулся. Лима сумела прочесть его мысли. Он подготовился, да, и неплохо, а что насчет нее? В его планах была девчонка из Блока 3 Восток?

Сгусток холода поселился у Лимы под ложечкой. Отвратительное ощущение, которое всегда ассоциировалось у нее с чем-то очень плохим.

– Считай, ты мертвец, - сказала она.

– Ты настолько не веришь в меня?

– Ты идешь в логово хищников. Там их слишком много.

– Я иду сражаться на арене, - поправил Клеон, - и выполнять задание.

– Какое?

– Не могу сказать. Позже ты все узнаешь.

– Все-таки я не понимаю, - вспылила Лима.
– Так или иначе, а это билет в один конец. Тебя убьют. А что будет с твоей матерью и остальными?

– Родители все понимают, - ответил Клеон сквозь зубы.
– Это мой долг. Киниска? узнает позже, но не от тебя. Не говори ей.

– Почему?

– Ей не нужно отвлекаться от тренировок, - сказал Клеон жестко.
– Пообещай. Поклянись, Лима.

Он был настроен серьезно, и она не могла ничего этому противопоставить.

– Хорошо. Я клянусь.

Клеон мрачно кивнул.

– Значит, - добавила Лима.
– Мы больше не увидимся? Мне надо будет тебя забыть, словно ничего и не было?

Лицо илота исказилось, словно от внезапного приступа боли.

– Лима, я хотел поговорить об этом, пока есть возможность. Надо выяснить, что между нами происходит.

Повисла пауза. Лима решительно не знала, что сказать.

– Ты отвергла мое предложение, не захотела, чтобы мы стали парой, - напомнил Клеон.

– Да.

– Это остается в силе? Тебе достаточно сказать одно слово, и я уйду. Все закончится. Расстанемся просто друзьями. Хочешь?

Лима делала вид, что смотрит на облака на горизонте. Конус Олимпии маячил перед глазами.

– Нет, не хочу. Я отказала потому, что тогда было не место и не время.

– Допустим?

– Не перебивай. Я не готова к отношениям - даже сейчас. Я думала о той нашей ссоре. Виновата, признаю, но и ты тоже. Ты слишком спешил.

Клеон молчал. Лима нервничала, но понимала, что другого случая не будет, возможно, никогда.

– В общем, - сказала она, - я не готова к отношениям. У меня просто не будет на них времени в ближайшие? Клеон, ты же все понимаешь! Особенно теперь, когда ты собрался в Олимпию.

Илот улыбнулся.

– Ты могла бы согласиться, так сказать, авансом.

– Идея? Если ты серьезно.

– Да. Послушай. Мы не сможем друг другу писать и даже вообще связывать каким-либо способом, - сказал Клеон.
– Если я вернусь, ты можешь передумать.