Олимпия

Агис смотрел на нее, долго ничего не говоря. Лима терпеливо ждала, наслаждаясь моментом.

– Так было всегда? за окончательный порядок надо бороться. Когда-нибудь?

– Когда-нибудь, - шепотом прервала его Лима.
– Олимпия падет. Ее разрушат и сотрут с лица земли. Для вас единственный выход - уничтожить всех илотов. Но, боюсь, силенок не хватит!

Агис дернулся - цепь остановила его, не дав дотянуть до Лимы. Гоплит закричал, завыл, словно обезумевшее животное. Не в силах утолить бессильную ярость, он начал биться затылком о бетонную стену.

– Давай, - одобрила Лима.
– Я посмотрю, как ты сдохнешь. Давай.

Глухие удар прекратились. Гоплит повис на цепи.

– Вы не боги. Вы такие, как мы. Из вас так же идет кровь. Вам так же больно и страшно? Ведь тебе страшно, Агис. Ты боишься. Тебя унизили и растоптали, и ты не в силах с этим смириться. И кто это сделал? Жалкие твари, которых ты никогда не считал за людей.

– Кончай пафосные речи, - прохрипел Агис.
– Прикончи меня! Ты за этим пришла!

– Нет, не за этим, хотя и с трудом сдерживаюсь, - ответила Лима.
– Мне нужно другое. Мучайся подольше. Пусть ужас и унижение выедят тебя изнутри без остатка. Испытай на себе все то, что испытали твои жертвы. Вспоминай их лица.

Гоплит плюнул в нее, но не попал.

– Ты - никто! Я не боялась тебя тогда и не боюсь сейчас. Я тебя презираю.

Лима отчетливо услышала смех Мятежницы.

Отлично, девочка! Вспомнила, наконец, для чего ты здесь. Теперь осталось сделать последний шаг, поэтому будь смелой. Перед тобой - самый серьезный аргумент, не так ли?

Решайся!

Лима облизнула губы и сделала вдох. Она чувствовала, что перешла границу и ступила на новую неизведанную территорию. Именно в этот момент для нее все изменилось.

Глядя в полные ненависти глаза гоплита, Лима осознала, какими нелепыми были ее сомнения и страхи. Ей больше нельзя оставаться в стороне.

Она склонилась над Агисом.

– Клянусь. Я сделаю все, чтобы разрушить Олимпию. Слышишь? Мы больше не увидимся, наверное, но знай, что это моя клятва.

Агис смотрел на нее расширившимися от страха глазами.

– Я буду смотреть, как горит твой дом и гибнут твои соплеменники, - прибавила Лима, стараясь сделать ему как можно больнее.
– Прощай.

Она шла к выходу, ожидая, что гоплит окликнет ее, но он промолчал. Охранник загремел замками.

Переступив порог, Лима бросила последний взгляд через плечо. Агис обвис в цепях, изогнулся, едва не касаясь лбом грязного пола. Может быть, потерял сознание. Или умер. Лиме было все равно, хотя на краткий миг она и ощутила укол жалости. Это быстро прошло. В конце концов каждый получает то, чего заслужил, верно? После всего, что сделал Агис, его конец закономерен.

Лима шла по коридору, к посту охраны, где ее ждал Клеон.

Илот пытался изображать холодное безразличие, но было заметно, что он нервничает.

– Как прошло?

– Нормально.
– Лима позволила себе даже улыбку, значения которой парень не понял.
– Возвращаемся.

– Хорошо.

Мятежница не скрывала того, что, наконец, довольна ею. Молодец, девочка. Если продолжишь в таком духе, кто знает?

Лима шагала уверенно, впервые за долгое время видя цель. Странное, почти пьянящее чувство - нет сомнений, нет колебаний и чувства вины.

Лисандр был прав. Он разглядел в ней то, о чем Лима не подозревала. Правда, еще раньше это было очевидно и Клеону, но Клеон руководствуется не только рациональными соображениями. С первого дня он видел в Лиме не просто девушку, которую спас, и не всего лишь подругу. Но в этом вся и проблема. Лима не чувствовала готовности к отношениям, особенно сейчас, когда выработала для себя план действий.

– Что будет с Агисом?
– спросила она, когда вышла вместе с Клеоном на поверхность.

Солнце скрылось за облаками, и развалины стали выглядеть совсем уж безрадостно. Даже то, что кругом было полно зелени, не развеивало кладбищенской мрачности.

– Понятия не имею.

– А обычно что делают с пленными олимпийцами?

– Тебе так хочется знать?

– Да, - сказала Лима.

– Выжимают все сведения и убивают.

Девушка шла молча. Илот некоторое время бросал на нее выжидающие взгляды, но затем понял, что она не настроена продолжать.

Клеон отступил. Вскоре они сели в фургон, дожидавшийся их на старом месте, и поехали обратно в Ксанту.

Первым делом по приезде Лима попросилась на встречу с Лисандром. На ее счастье, олимпиец оказался на месте. Он встретил ее с улыбкой, словно точно знал, что она вернется. Лисандр, этот человек-статуя, буквально светился от счастья.

Он задал ей только один вопрос.

– Ты готова, Лима?

Она не раздумывала ни секунды.

– Конечно.

12

– Олимпийцы тренируются с четырех лет, вне зависимости от того, кем они станут в будущем. На военную стезю встают не все, но каждый в случае необходимости обязан уметь сражаться. Первоначальный этап подготовки длится шесть лет. Олимпийцы закаляют и совершенствуют свое тело, осваивают рукопашный бой, учатся владеть любыми видами оружия и техники, а так же приемам выживания. Затем сдают выпускные экзамены. Для тех, кто не посвящает себя военной службе или играм, это, скорее, формальность. Для других - жестокое соревнование за рейтинг. По результатам его наставники будут судить, каковы перспективы каждого бойца и в какую именно военную школу он отправится. Второй этап подготовки длится восемь лет Теперь бойцы, прошедшие ад отбора, становятся гоплитами. Самые сильные из них будут военными, кто-то выберет ремесло гладиатора, кто-то отсеется. Бывает и такое. С шестнадцати лет гоплиты имеют право участвовать в охотах, куда участников отбирают при помощи жребия. Думаю, никому здесь не надо объяснять, что это такое. Цель охот не только в запугивании илотов, но и в приучении гоплитов к крови и убийствам. Это тренировка, которую, как ни странно, проходят не все. Даже элитные бойцы, прошедшие этапы жесточайшей подготовки, могут сломаться. Лишь самые безжалостные, лишь самые холодные машины истребления без проблем проходят через эту мясорубку. Ну и в конце все гоплиты проходят окончательный экзамен, который длится две недели. Выживают в этих экзаменах лишь пятеро из десяти - настолько они суровы. Что же получается в сухом остатке? Олимпиец, прошедший все стадии подготовки начиная с четырехлетнего возраста, превращается в абсолютно безжалостную машину смерти, в совершенного воина, которого способен одолеть лишь подобный ему. На гладиаторских аренах такой воин играючи расправляется с группами илотов и рабов, отобранных для шоу, голыми руками... На поле боя он неуязвим и стоит целой армии.

– Лисандр прекратил мерить шагами пол и остановился перед строем новобранцев, заложив руки за спину.
– Я хочу, чтобы вы запомнили. Запомнили твердо. Олимпийца нельзя победить в открытом противостоянии, если играть по его правилам. Каждый из них - старик, беременная женщина или даже калека, уложат любого илота одной левой. Все они - результат тщательного генетического и социального отбора, люди, чьи задатки усовершенствованы подготовкой. Десятерых солдат-олимпийцев хватит, чтобы разбить армию илотов в тысячу человек. Поэтому, запомните, если вы выйдете один на один против олимпийца, скорее всего, погибнете.

Лисандр оглядел строй, словно разыскивая в нем кого-то. По лицу Лимы он скользнул безо всякого интереса. Для него она стала всего лишь {одной из}, прозрачной тенью, которой еще предстоит обрести плоть. Если повезет.

Лисандр, очевидно, ждал вопросов. Наконец, один мальчик, худой, с большими карими глазами, поднял руку, похожую на стебелек травы.

– Тогда как же мы можем против них сражаться?

– У любого, даже самого совершенного хищника есть слабое место. У олимпийцев тоже. Они не боги и тоже могут покалечиться или погибнуть. Ваше единственное оружие - уметь пользоваться этими слабыми местами, - сказал Лисандр, подарив строю холодную улыбку.
– Вы научитесь понимать врага. Как он думает. Какова его психология. На что можно надавить, чтобы вывести его из равновесия. Но главное - раз вы будущие солдаты - вы будете уметь бить в уязвимые точки. Буквально. Противник хорошо видит - ослепи его. Быстро бегает - лишить его этой возможности. Не рискует тратить силы понапрасну - вымотай и нанеси удар, когда он выдохнется. Ваша задаче играть не по правилам. Главное, враг не должен знать, откуда придет ваш следующий удар. Выйдя биться по законам поединка, он получит беспощадную уличную драку, в которой нет запрещенных приемов?

– Так ведь это нечестно, - сказал тот же кареглазый мальчик.

– В далекой древности войны нередко велись по договоренности, но того требовали традиции тех времен, - ответил Лисандр - Здесь все по-другому. Мы сражаемся за выживанием. Еще вопросы, прежде чем мы начнем?

Лима бросила взгляд по сторонам. Подростки молчали - судя по лицам, многих всерьез пугала перспектива будущей войны. Некоторые, в сущности, были еще детьми, хотя и куда старше четырех лет. Маленьким олимпийцам приходилось наверняка еще хуже.