Оляна. Игры с Артефактами

– Ты не даешь мне шанса уйти! – пожалуй, чересчур громко вскрикнула я. – Ты же сам не отходишь ни на шаг!

– А чего ты хотела? Ты не говоришь «нет», это воспринимается как поощрение. Подумай сама: ты говоришь, что я должен от тебя отстать, а сама отвечаешь на поцелуи. Объясни тогда зачем?

– Поразительно, как удобно ты все выворачиваешь! – Я отстранилась от мужчины. – Альдред, задумайся хоть на миг, что я просто не выстою против тебя. Тебе говорили «нет» десятки раз. Я сопротивлялась, когда ты меня целовал. Не говори, что этого не было, ты прекрасно знаешь, что я не вру. Скажи мне, как нужно тебе отказать, и я это сделаю.

Он прищурился, словно оценивая только что сказанное.

– Выслушаешь Виктора, – наконец холодно произнес Альдред, – зайдешь ко мне и скажешь свое «нет». И чтобы потом я тебя не видел.

Дверь в ванную комнату захлопнулась за Альдредом с таким грохотом, что я вздрогнула.

И все же он усадил меня рядом. Не с Виктором, не с Дарькой и Сеславией, которые сидели в первом ряду, а рядом с собой, по-хозяйски положив при этом руку на мое колено. Выглядело это несколько провокационно, но благо платье было длинным. Так что на мою долю досталась только ухмылочка Сомжара. Впрочем, добродушная.

Здание, которое я сначала приняла за склеп, внутри оказалось обычным, хоть и несколько мрачноватым актовым залом. Небольшое пространство на возвышении в центре и ряды кресел вокруг. Единственной магической вещью был алтарь. Он весь был усыпан какими-то письменами, которые светились зелено-голубым цветом. Как объяснил Альдред, для получения Артефакта нужна капелька крови. Тогда плиты в центре алтаря сдвинутся, и древняя магия вытолкнет Артефакт.

У меня вертелась куча вопросов: кто выбирал Артефакты, где они хранятся, как заряжаются. Но свет погас, оставив только свечение на алтаре, и со своего места поднялся Виктор.

Помимо него, студентов и преподавателей, в зале собрались еще люди, которых я не знала. В паузах между сообщениями короля Альдред немного мне рассказывал о присутствующих. Были в зале какие-то люди Виктора, были родители Сеславии и парней. Артефактор был, на случай непредвиденной ситуации. Я долго рассматривала невысокого старичка в темно-красной мантии. А он в свою очередь, не отрываясь, смотрел на Артефакт.

Наконец, сказав о том, какие студенты умные, чудесные и замечательные, Виктор откашлялся и объявил:

– Леди Сеславия!

Сеславия, грациозно поддерживая подол пышного красного платья, поднялась к алтарю, где ее ждал Виктор с кинжалом в руке. Не менее грациозно девушка позволила уколоть палец. Несколько капелек крови зашипели и испарились с поверхности камня. Мне с места не было видно, что происходит, но тут Виктор достал из какой-то ниши кулон на цепочке и надел Сеславии на шею. Кулон вспыхнул золотом – цветом Искусства – и тут же погас, а Сеславия вернулась на свое место.

– Леди Дарьяна!

Я улыбнулась Дарьке, которая, выходя, искала меня глазами. Все же она сменила имя, став Дарьяной. Молодец, вон как светится от счастья и волнения! Руки дрожат, когда появляется ее Артефакт – бутылочка с какой-то прозрачной жидкостью. Дарька – лекарка до мозга костей, и Артефакт у нее соответствующий.

Я вдруг почувствовала, как резко закружилась голова и на миг прервалось дыхание. В зале было темно и немного душно. В первые несколько секунд мне показалось, что все скоро пройдет, но становилось только хуже. Виктор вызвал Сошту, а я поняла, что мне срочно надо выйти и подышать свежим воздухом.

– Оляна? – Альдред заметил, что я тяжело дышу. – Ты в порядке?

Помотала головой:

– Выйду. Немного душно.

Думаю, никто не заметит, или хотя бы сделают вид, что не заметят.

– Я с тобой, – сказал было Альдред, но я его остановила.

– Не нужно. Просто подышу – и все, сейчас вернусь.

Он не стал спорить, что в общем-то было удивительно. Просто кивнул и проводил меня взглядом до выхода.

А мне подумалось, что Эртан сегодня тоже должен был получить Артефакт. Чувствует ли Альдред хоть что-нибудь, ведь его сын фактически потерян? Альдред и Сибил не выглядят родителями, потерявшими ребенка. Почему? Этот вопрос мучил меня долго. И очень хотелось бы получить на него ответ, вместе с остальной информацией от Виктора, которую мне обещали сегодня.

Я не стала выходить наружу, лишь покинула зал. В коридоре было свежо, и головокружение постепенно отступало. Я глубоко дышала и ходила, чтобы прогнать слабость. Мне не нравились темные стены, кое-где отбитая лепнина на них и на потолке и стертые ступени. Надо будет разузнать об истории здания, похоже, оно достаточно древнее. Оно стояло здесь до возведения замка? Или построили уже позже?

А еще, называется, принцесса. Не знаю историю собственного замка.

– Оляна?

Я резко обернулась, но это была лишь Сеславия.

– Я видела, как ты вышла, подумала, тебе стало плохо.

– Немного голова закружилась, – отмахнулась я. – Поздравляю, твой кулон очень красивый.

Я получила хорошую возможность рассмотреть его вблизи. Прозрачный камешек искрился золотистыми, едва заметными лучами света. Тончайшая цепочка, казалось, вот-вот была готова порваться. На изящной шее Сеславии эта штука смотрелась впечатляюще.

– Магия танца, – улыбнулась она. – Теперь Виктор мой.

Меня вновь заставил охнуть приступ головокружения, да такой, что я оперлась об стену.

Сеславия, к счастью, поддержала меня под руку.

– Оляна, давай я Риран позову? – обеспокоенно проговорила она. – Что с тобой?

– Не знаю, – пробормотала я.

Мир шатался и вот-вот грозил уйти из-под ног.

– А ты не беременна? – вдруг хихикнула девушка. – Вы с Альдредом что в деревне делали?

– Очень смешно, – скривилась я. – Сама смотри, Виктору детей не организуй раньше времени.

– А что? Мне любое время – самое то. – Сеславия пожала плечами. – Ой, у тебя кровь!

И правда, носом вдруг пошла кровь. Нехороший знак, это еще мама говорила. Очень нехороший. У одних шла кровь после перегрева, а иные и умирали после таких симптомов.

Чтобы не запачкать платье, я прижала руку к лицу и запрокинула голову. Но несколько капелек все же упали на пыльный пол, зашипели и испарились. В этот же миг раздался скрежет, который, казалось, слышал весь замок. Мы с Сеславией отошли к противоположной стене, ошеломленно наблюдая, как двигается лепнина на стенах, складываясь в изображение какого-то старика, барахтающегося в море рук и голов. Когда движение прекратилось, что-то щелкнуло, и стена выдвинулась вперед, а затем медленно отъехала в сторону, открывая нам проход. Куда – неизвестно.