Омут

– Выметайся.

Холодный ветер больно впивается в кожу, когда он следом за Алеком выходит из машины, но парень этого даже не ощущает. У него внутри, в эту самую секунду, всё ревёт от ярости и гнева. Ревёт, оглушая, поражая своей силой, и почти уничтожая принципы и убеждения о том, что стоящий напротив него подросток - родной брат, которому нельзя причинять боль. Даже если есть за что. Даже если он сам напрашивается на хорошую взбучку своими действиями и словами. Ведь если бы кто-то другой сказал что-то подобное про Отрадную, то пожалел об этом в тот же самый момент, но как быть в этой ситуации с мальчишкой, которого он любил больше, чем себя, Авдеев не знал.

Глупый, я же за неё готов в пыль стереть всё, что может ей навредить. Не смей ставить меня перед выбором!

Спрятав подрагивающие от злости пальцы в карманы брюк, Кир смотрит на брата в упор, практически не моргая, и молчит, отчего Алеку, ломающему губы в едкой усмешке, начинает казаться, что ещё чуть-чуть и произойдёт что-то ужасное. Тяжелое молчание, повисшее между ними, обернётся бомбой и взорвет все вокруг, расхренчит на куски и не собрать их потом, не склеить заново. Ему даже будто слышится пресловутое киношное тиканье из боевиков, которые они когда-то смотрели вместе под попкорн и газировку, но старший брат резко шагает вперёд и звуки возвращаются. Высоко в небе кричат птицы, шумят деревья от ветра, который нещадно треплет длинные волосы девчонки, что приехала вместе с Киром. Она вдруг шустро подаётся вперёд и встаёт перед ним, закрывая его собой. Неужели решила, что братец его ударит?

– Кир, подожди, стой!

Голос у неё испуганный, дрожит, а глаза огромные, карие, почти чёрные в лунном свете.

В этих глазах ты утонул, братец?

В них ты потерялся настолько, что забыл о той блондинке с фото и своей раздражающей до зубного скрежета правильности?

Алек опускает взгляд вниз и замечает под её курткой кофту Кира, болтающейся на ней балахоном. От этой трогательной картины ему хочется смеяться в голос. Громко и раскатисто, чтобы брат перестал, наконец, себя сдерживать и ударил его. Может, хотя бы после этого чувство безнадёжности и затхлой тоски, что не дают ему покоя уже который год, утихнут, исчезнут, отпустят.

– Кир!
– снова окликает брата девица.
– Так нельзя! Он же твой брат! Он… Пожалуйста, давайте успокоимся?

Она беспомощно оглядывается на Алека и в её глазах столько беспокойства, паники и тревоги, что на долю секунды ему становится немного не по себе. Потом парень вспоминает блеск в глазах мамы, когда она увидела то фото Кира с блондинкой в обнимку, её оживление, громкое "мой мальчик влюбился!", свою зависть, ревность из-за того, что старший брат опять впереди, опять самый любимый сын и гордость семьи, а он, Алек, замкнутый, никчёмный, проблемный, одним своим видом напоминающий об Алисе, и чувство вины сразу проходит.

– Извинись. Сейчас же.

Когда Кир злится, то становится копией отца. Интонация, взгляд, жесты. Также, как и Авдеев-старший, чеканит слова и прожигает в собеседнике дыру глазами. Для полного сходства ему не хватает лишь кольца на безымянном пальце, которое тот никогда не снимает, всегда и везде сохраняя образ примерного семьянина, и маячащих за спиной охранников. У брата вместо этого всего необъятное самомнение и тяга учить жизни всех и вся.

– А если я не хочу извиняться?

Алек расслабленно запускает руки в карманы и достаёт оттуда под гневный взгляд брата пачку сигарет с зажигалкой. Девчонка же всё это время от него не отходит ни на шаг и это, наверняка, очень забавно выглядит со стороны.

– Этого и не требуется, - она гнёт губы в искусственной улыбке.
– Правда, всё в порядке. Прошу вас, давайте, вернёмся в машину.

– Алек!
– Кир едва ли не рычит и, сделав ещё один шаг вперёд, вырывает из рук брата сигареты.

– Что ты делаешь?!

– Я? Я лишь наблюдаю со стороны, как человек, которого мне ставят в пример все вокруг, не такой уж и идеальный. Кстати, а где та блондинка? Ждёт тебя дома? Хотите сообразить на троих? Учти, мама не настолько прогрессивна, чтобы принять двух невесток разом.

Его несёт туда, откуда нет выхода. Туда, где его, наконец, должны все оставить в покое и позволить вдоволь насладиться бессмысленностью собственного существования. Там ему не нужно будет день за днём стараться быть нормальным сыном, братом, другом. Там он сможет быть самим собой - депрессивным подростком, отчаянно скучающим по единственному человеку, который его понимал.

– Ты под кайфом что ли?
– старший брат хватает его за ворот куртки, аккуратно отодвинув свою подружку в сторону, и встревоженно вглядывается ему в глаза.
– Что за хрень ты несёшь?!

Вместо ответа Алек вынимает из кармана телефон, находит в нём скриншот с фото, где Кир крупным планом целуется с блондинкой, и поворачивает смартфон экраном брату. Целую секунду ждёт от него узнавания, понимания и хоть какой-то любой другой реакции, которая бы позволила ему почувствовать себя в кои-то веки правым, поймать любимчика родителей на лицемерии и вывести его на чистую воду, но тот смотрит так, словно впервые этот снимок видит.

– Что это такое?!
– наконец, выдыхает зло Авдеев, ошарашенно рассматривая фото.
– Что это, бл*ть, такое?!

52. Кир

Внутри у него уже не просто рёв, там ураган, буря, стихийное, мать его, бедствие, что впрочем не мешает Киру сопоставить факты в логическую цепочку, вспомнить выходку Гордеевой в их встречу, состоявшуюся несколько дней назад, и её очень уверенное "ты будешь моим, несмотря ни на что".

– Вот же дрянь!

Он с трудом сдерживает ругательства похуже и разжимает пальцы на вороте куртки Алека. Тот, не ожидав, пьяно оступается и едва не растягивается на сырой земле, но его за локоть тут уже подхватывает Алёна и брат сохраняет равновесие.

– Ты в порядке?
– заботливо интересуется Отрадная у подростка, который выше её, как минимум, на полголовы.
– Если я тебя отпущу, не упадёшь?

У Кира от этой картины щемит сердце и перехватывает горло. Девушка, в которую он влюблён до потери пульса, переживает о его брате, будто тот не наговорил ей кучу обидных слов ещё пять минут назад.

Отрадная, ты, вообще, реальная? Не выдумка?

Авдеев шумно тянет носом ночной воздух и жёстко проводит по лицу ладонями. Ему бы прижать её к себе крепко, до нехватки воздуха в лёгких, чтобы пьяный Алек, скверная погода и это, не имеющее ничего общего с реальностью, фото исчезло. Ему бы просто вздохнуть без пугающего ощущения, что ещё секунда и весь его хвалёный самоконтроль лопнет как воздушный шарик. Ему бы просто убедиться, что Алёна Отрадная верит исключительно ему, а не выдумкам журналистов.

– Этот бред много кто опубликовал?

– Лучше спроси о том, кто этого не сделал, - ухмыляется Алек и, кажется, с удовольствием наблюдает за его попытками сохранить мнимое спокойствие.
– Папа был просто в восторге, ты бы его видел.

Кир стискивает челюсти, мгновенно представив выражение лица отца, когда у него лишний раз появилась возможность пропиариться в прессе. И парень знает наверняка, что прежде чем пустить этот слух об его отношениях с Гордеевой у Авдеева-старшего спросили на это разрешения и если бы папа запретил, то ничего бы этого не было, но тот, как всегда, решил вывернуть эту ситуацию в свою пользу.