Он будет сам судьбы своей виной...

— Кто-то должен приглядывать за тобой. Митчелл может быть не единственным на борту «Энтерпрайз», строящим планы по устранению капитана, — Хан не слишком хорошо разыгрывал из себя человека с чистыми помыслами, скорее, он был похож на кота, который съел сливки. Джим попытался себя убедить, что ему совсем не нравится то, что он видит.

Одёрнув себя, Джим сказал:

— Итак, теперь у меня есть телохранитель, чей моральный компас не может определить, где находится север. Великолепно. Именно об этом я всегда и мечтал.

В ответ Хан медленно моргнул и откинулся на спинку стула. Он положил ногу на ногу и посмотрел на Джима долгим взглядом, не разрывая зрительного контакта всё время, пока говорил:

— Ты знаешь, чего я хочу — вовсе не быть твоим телохранителем. Тебе следует знать, что я готов ждать столько, сколько потребуется.

— Столько, сколько потребуется? — повторил Джим, и в каждом слове звучало недоверие. — Ты в этом уверен?

Прежде чем дать ответ на вопрос, Хан задал свой собственный.

— Как ты думаешь, Джеймс, сколько мне лет?

Нахмурив брови, Джим всмотрелся в него и попытался угадать:

— Сорок? Сорок один?

Удовлетворённо улыбнувшись, Хан ответил тоном наставника:

— Такой молодой? Нет. Если не учитывать время, проведённое в анабиозе, мне что-то около семидесяти. Так что сам видишь — время для меня понятие относительное, каким, в конечном счёте, может стать и для тебя.

Хотя новость потрясла его, и смысл её был, как сказал бы Спок, поразительным, Джим помотал головой, прогоняя эту мысль.

— Ты ведь знаешь, что не можешь здесь остаться, верно? Для Звёздного флота ты всегда будешь персоной нон грата. И даже если ты готов ждать, ты должен находиться там, где тебя никто не найдёт.

— Хотя я обычно не склонен выражать оптимизм, но в данном случае я верю, что ты сможешь найти приемлемое решение, — Хан многозначительно помолчал, — для меня и моего экипажа.

Он мог бы сказать «нет». Хан убил Криса. Он убил столько людей, что спасение Джима и предотвращение планов адмирала Маркуса не могут окупить все те жертвы. Но Джим не желает жить в реальности, где жизнь разменивается баш на баш: это не то, во что он верит, и память о погибшем наставнике не имеет к этому отношения. Если выйти за эти рамки, то надо признать, что в самом Хане есть что-то притягательное. Всегда было, с той секунды, когда их глаза впервые встретились: Хан был в вертолёте, Джим — в расстрелянном здании Звёздного флота. Тогда не составило большого труда пренебречь омывшей его горячей волной, которую он счёл побочным эффектом ярости, вызванной поступком Хана. С каждым днём это объяснение становилось всё более сомнительным. Он подумал о том их обмене рукопожатиями: чувство безопасности до сих пор сохранилось в его памяти.

Неуместность этих чувств беспокоила Джима, так что он просто их игнорировал.

В его голове начала складываться идея, и он на секунду подумал, что Спок на этот раз рассердится на него по-настоящему. Потом он сказал:

— Знаешь что? Думаю, оно у меня уже есть.

У него мелькнула мысль, что Хан действительно мог иметь в виду именно это, когда говорил, что верит в него. Он повернул голову и спросил:

— Что тебе нужно?

Глава 16

Одиннадцать месяцев спустя

Он не смог удержаться и зашипел. Чем же таким Кэрол занимается, от чего у неё такая крепкая хватка? Кроме того, долго ещё её голос выдержит такие децибелы?

Пытаясь сохранить своё достоинство и, по возможности, самообладание перед лицом сокрушительной силы, с которой его друг тряс его руку, он думал обо всём, что привело его сюда за один месяц до начала пятилетней миссии.

После памятного разговора с Ханом в лазарете Джим связался с одним старым другом на Новом Вулкане. Он постарался быть убедительным, но, в конечном счёте, старый Спок согласился поддержать план, который разработал Джим не только для того, чтобы уберечь Хана и его экипаж от втягивания их в политические интриги, но также для предотвращения их попытки вернуться к старому образу жизни. Первый вопрос, который он задал, был:

— Почему именно этот человек, Джим?

— Что ты имеешь в виду?

Старый Спок многозначительно посмотрел на него, хотя его глаза остались такими же добрыми, как обычно.

Джиму пришлось отвести взгляд, чтобы не смотреть в эти понимающие глаза, пока он размышлял над ответом. Наконец он сглотнул и снова посмотрел на экран.

— Не знаю, смогу ли объяснить это, Спок. В нём есть нечто, что меня привлекает, — он тяжело вздохнул. — Хотел бы я рассказать тебе больше, особенно потому, что я собираюсь попросить тебя об огромном одолжении, но пока прибавить ничего не могу.

— Джим, — ласково проговорил Спок Прайм, — если тебе так лучше, я больше не буду задавать вопросов.

— На самом деле, можешь спрашивать, — отозвался он. — Сколько угодно вопросов.

С теплом в голосе пожилой полувулканец проговорил:

— Возможно, ты прав, и, кроме того, мне кажется — я довольно гостеприимен.

Мог ли хоть кто-нибудь, кому довелось повстречаться со старшим двойником Спока, не полюбить его? Джим считал, что это невозможно.

— Спасибо, старый друг.

— Не за что меня благодарить, — сказал он на прощание.

— Не могу с этим согласиться.

Пришло время взимать долги, чего он абсолютно искренне делать не собирался. Как бы там ни было, Высший Вулканский Совет благосклонно рассмотрел возможность отплатить Джиму за то, что он и его экипаж сделали для сохранения вулканской культуры после гибели планеты. Они согласились дать Хану и его людям пристанище и уберечь их от любопытных глаз, и в порядке взаимности Хан поможет вулканскому народу всем, чем сможет.

Когда он поделился этой мыслью со своими старшими офицерами, Спок был очень близок к тому, чтобы проявить свои истинные чувства. Джим, возможно, позволил себе слегка насладиться его злостью, особенно когда его друг был вынужден признать, что это действительно весьма приличный план. Работа транспортера была полностью восстановлена, его возможности были несколько расширены по сравнению со стандартным оборудованием Звёздного флота, хотя такие тонкости не были достоянием гласности и обсуждались только старшими офицерами «Энтерпрайз». Скотти мог теперь переправить их запрещённый груз на Новый Вулкан без лишнего шума.

Покончив с этим, они наконец смогли явиться к командованию Звёздного флота.

После обнаружения предательства Митчелла и Комака в адмиралтействе ожидаемо устроили чистку рядов. В течение месяца ещё несколько офицеров были с позором уволены со службы. Последи этого хаоса «Энтерпрайз» встала на прикол, недосчитавшись семидесяти двух ключевых пассажиров.

После проведения массовых допросов выяснилось, что адмирал Маркус был одним из немногих, кто знал истинную природу торпед, которыми снабдили корабль Джима. Уловки Маркуса дали возможность с лёгкостью скрыть существование экипажа «Ботани Бэй», за что каждый лично заинтересованный был безмерно благодарен.