Он будет сам судьбы своей виной...
Шрифт:
— Я всё равно собиралась заглянуть к нему.
Чехов и Сулу обменялись взглядами, после чего Сулу с улыбкой сказал Нийоте:
— Если вы не возражаете немного подождать, пока мы заглянем в свои каюты, то было бы неплохо.
Нийота ответила согласием, после чего все трое вернулись к работе.
Остаток альфа-смены прошёл без каких-либо значительных происшествий, и Спок оставил мостик на лейтенант-коммандера Митчелла, который должен был занять место первого помощника, если бы Кристофер Пайк не вмешался и не добился назначения на эту позицию Джима. Споку хотелось бы думать, что его насторожённость по отношению к этому человеку обязана лишь его предвзятости, но он
Он отставил в сторону свои чувства по отношению к лейтенант-коммандеру, как делал все эти 7,9 месяца, и покинул мостик. Он спустился в инженерное отделение, чтобы ещё раз предложить коммандеру Скотту свои услуги, и главный инженер с удовольствием направил его помочь группе инженеров, работающей над восстановлением работы корабельного транспортера. По пути в транспортерную он получил рапорт от мичмана Стивенса, отправленный им на мостик. Офицер службы охраны сообщил, что альфа-смена прошла без провокаций со стороны Хана, Спок поблагодарил его, принимая доклад, и положил коммуникатор в правый карман форменных брюк.
Он отработал всю бета-смену и собрался уже перекусить, когда получил ещё одно сообщение о Хане. Он забыл обо всё остальном, когда узнал, что Джим навестил Стивенса и Килкарни, когда они несли дежурство, и что они позволили себя убедить оставить капитана с Ханом наедине. Устремившись к ближайшему турболифту, он сразу связался с доктором Маккоем. Тот не успел отозваться, как Спок проговорил:
— Вы хотя бы представление имеете, доктор, что капитан покидал ваше отделение?
— Ну, можете не сомневаться, что я узнал об этом, когда он вернулся. Медсёстры сообщили мне, что он явился с одним из офицеров охраны и выглядел при этом, как ходячий мертвец — да ещё босой в придачу. О чём думал этот идиот, когда отправился бродить по неисправному кораблю без обуви, я понятия не имею.
— Пожалуйста, воздержитесь от ваших драматичных декламаций, доктор Маккой, — попросил Спок, входя в турболифт, — поскольку они настолько же излишни, насколько бесполезны. На капитане не было заметно внешних повреждений?
— Нет, всё в порядке, но он был совершенно вымотан. Как только мне доложили об этом, я сразу пришёл и устроил ему получасовой осмотр. Он всё это время спал.
Спок сдержал вздох облегчения и сказал доктору, что немедленно прибудет в медотсек.
— Хорошо. Вам следовало бы пропесочить его. Иногда он действительно к вам прислушивается.
Доктор прервал связь до того, как услышал от Спока ответ “меньше, чем вы думаете”, который уже знал как “Отче наш”. Он остановился на нужном этаже и покинул турболифт, быстрым шагом направившись в лазарет.
Доктор Маккой встретил его в дверях и запретил будить Джима, «даже если мальчишка это заслужил. Пусть он проснётся сам, потому что если Джим не знает, что ему нужно, то организм его знает».
— Вас понял, — сказал Спок, замедлив шаг и стараясь ступать легче, когда он подошёл к отдельной палате, в которой выздоравливал Джим. Он тихо вошёл, и дверь за его спиной с шуршанием задвинулась. Заложив руки за спину, он подошёл к биокровати и приготовился ждать.
Спустя пятьдесят четыре минуты он увидел, как глаза Джима приоткрылись, и понял, что капитан заметил его присутствие. Джим сглотнул и попытался улыбнуться, но Спок не двинулся с места, и улыбка Джима угасла. Спок с трудом мог поверить, что Джиму хватило безрассудства сбежать из лазарета, чтобы пересечь почти весь корабль, а затем вступить в диалог с человеком, из-за которого погиб, и никак себя при это не защитить.
Но Споку было хорошо известна склонность Джима пренебрегать собственными здоровьем и безопасностью. Не имея учёной степени по психологии, Спок мог лишь строить догадки о том, в чём кроется причина такого поведения, но он оставался далёк от понимания.Джим приподнялся и сел, и когда он устроился вполне удобно, то осторожно поприветствовал Спока.
Прикрыв глаза, Спок представил, как выглядела его мама, когда он был подростком, а она «просила у небес терпения», как она это называла — когда он сам или его отец делались особенно невыносимыми.
— Капитан. Джим. По какой причине ты покинул это комнату без сопровождения, находясь в таком состоянии? — он открыл глаза и измерил Джима таким же разочарованным взглядом, который видел у матери только трижды за всё своё детство; и в этот момент не покидающая его боль от её потери стала ещё сильнее. Что бы его мама сказала по поводу выходки Джима? Она бы наверняка знала, как отреагировать.
Он увидел, что Джим неловко отвёл взгляд и провёл рукой по растрёпанным волосам.
— Просто мне было нужно выйти отсюда ненадолго, понимаешь? Мне жаль, что я заставил тебя волноваться.
— Уйти, чтобы не чувствовать себя взаперти — это я могу понять. Но чего я действительно не могу постичь, так это почему ты почувствовал необходимость поговорить с Ханом, в то время как ты знал, что он вполне способен выбраться из камеры в любое время, если бы только пожелал, — Джиму было неуютно под его взглядом, он выглядел виноватым, и Спок решил усилить нажим. — Джим, о чём ты думал? — спросил он прямо.
Вздохнув с самым несчастным видом, Джим наконец произнёс:
— Послушай, со мной многое случилось в последнее время, и я подумал, что он мог бы мне помочь найти способ в этом разобраться.
Спок был ошеломлён настолько, что лишился дара речи на 8,4 секунды, после чего пришёл в себя и задал вопрос:
— Ты мог бы принять помощь от человека, который убил ни в чём не повинных женщин и мужчин, некоторые из них, к тому же, были членами твоего экипажа, в то время как множество людей на корабле, включая меня и доктора Маккоя, сделали бы что угодно, чтобы поддержать тебя?
— Послушай, — Джим ещё раз вздохнул и поднял ладонь, — я понимаю, как это выглядит, я сожалею об этом, но мне нужен именно он. После переливания крови во мне что-то изменилось. Ты видел внешние признаки того, что радиация сделала с моим телом; представь, что могло произойти на базовом уровне. Спок, я думаю, что я теперь не совсем человек, — это признание повисло в воздухе, и Джим дал время потрясённому Споку осознать сказанное в полной мере. Наконец Джим заговорил снова. — Только он имеет представление о том, с чем мне пришлось столкнуться, и я прошу твоей поддержки в этом вопросе — как капитан и как друг. Пожалуйста.
Вероятно, он мог бы воспротивиться, если бы Джим не упомянул связавшую их дружбу, но, очевидно, сегодняшний день был днём воспоминаний, потому что его мысли ещё не отошли от сцены в инженерном отделении, предшествующей смерти Джима. Он не мог ответить отказом и произнёс: «Как скажешь», — но про себя решил, что глаз с Хана не спустит. Нельзя позволить этому человеку навредить Джиму ещё раз.
Глава 10
Инъекции, которые Боунз прописал Джиму на следующее утро после его небольшой эскапады, явно были формой наказания, как бы он не заявлял об обратном. Джим был бы более склонен поверить его словам, если бы не та сила, с которой втыкался в его шею гипошприц — точно так же сердито, как наутро после особенно впечатляющих похождений Джима в бытность их в Академии.