ОН. Новая японская проза

За годы службы мой месячный заработок никогда не опускался ниже миллиона иен. Скоро я сам стал приобретать акции и преуспел в этом чрезвычайно. Я сделался одним из крупнейших налогоплательщиков столицы, мне принадлежали два дорогих иностранных автомобиля и здание в центре города.

Здесь, на Земле, таких, как я, называют счастливчиками. Моего внимания стали добиваться женщины, я постоянно был окружен толпой льстецов. Ведь вся эта публика свято верит, что мир вращается вокруг одного бога — денег. Мне захотелось узнать, что они думают о Рае. Я попытался выяснить, какой рай они создали бы для себя, имея достаточно денег. И представь себе, почти для всех Рай — это полная праздность. Пресытившись же праздностью, они начинают искать новых утех в чревоугодии, насилии, сексе, наркотиках, причем и здесь каждый старается перещеголять других. Никому и в голову не приходит ничего, кроме самых стереотипных удовольствий.

Мало чем отличаются и те, кто добился успеха в жизни собственными силами. Единственное отличие — они считают лень величайшим грехом и знают, что на земле Рай соседствует с Адом. Для них как Рай, так и Ад находятся на Земле, и человек попадает то туда, то сюда в зависимости от обстоятельств. Это понял и я за десять лет земной жизни.

На седьмой год я подвел черту под моей служебной карьерой. Всякое повторение неблагоприятно для ангела. Когда долго занимаешься чем-то одним, окружающие начинают смотреть на тебя с подозрением. Ангелу лучше все время менять обличье. Даже здесь, на Земле, я старался держаться с достоинством бывшего ангела. Впрочем, это единственное, что мне оставалось. Жизнь на Земле для нас — бесконечный кошмарный сон. Я верил, что только это достоинство, только память о своем происхождении и помогают мне держаться.

Я увидел свою миссию в том, чтобы объяснить жителям Земли, что такое Рай, что такое ангелы, объяснить в доступной земному восприятию форме. Меня называли то монахом, то богословом, то поэтом. Мне казалось, что, вкладывая в их головы правильное представление о Рае, я ускоряю его наступление на Земле. К тому же, чем больше падших ангелов, тем меньше расстояние между миром небесным и миром земным.

Мне никогда уже не вернуться на Небо. Именно поэтому я и должен спустить Рай на Землю. Возможно, Бог скажет, что мое желание — не более чем проявление мстительного духа падшего ангела. Но это не так. Просто в промежутках между кошмарами земной жизни хочется помечтать о рае для падших ангелов. И я уверен, что все небесные ангелы, которым там, на Небесах, нет нужды предаваться мечтаниям, упав на Землю, начинают мечтать о том же, о чем мечтаю я.

— Но что будет, когда на Земле настанет Рай? Что именно рисуется в ваших мечтах? — зевая, спросил мой гость. Я снял с полки три томика и протянул ему.

— Вот книги, которые я написал. Здесь все это в общих чертах описано. Возьми их себе. Впрочем, тебе нет нужды их читать. Ведь скоро и ты станешь мечтать о том же. А сейчас пора ложиться, светает. Да и надоело, наверно, тебе слушать чужие сказки.

Вот кровать, ложись. Сейчас ты сам узнаешь, что такое сон.

— А что нужно сделать, чтобы увидеть сон?

Я обнял его за плечи и подвел к кровати. Хорошо, что я как раз накануне поменял белье.

— Надо только лечь и закрыть глаза. Постарайся забыть о своем теле и растворись во мраке. Я буду сидеть рядом, пока ты не заснешь. Ведь это твоя первая ночь на Земле. Желаю приятных сновидений.

Этим вечером, рассказывая о своем горьком опыте земной жизни, я был по-настоящему счастлив. Словно на мой балкон упал кусочек Рая. Впервые за долгое время мне захотелось, оторвавшись от Земли, оказаться по ту сторону снов. Как только гость заснул, я проглотил пропитанный лекарством клочок бумаги и лег на кушетку. События этого дня утомили меня, но спать не хотелось.

Вскоре я почувствовал на своем лице легкое дуновение ветерка, веявшего каким-то сладковатым ароматом. С каждым мигом ветерок становился сильнее, он трепал мои волосы, играл полами халата. Окна были закрыты. Вне всякого сомнения, ветерок возник здесь же, в доме. Вот он окрасился в нежно-розовый цвет, и его порывы стали видимыми.

Судя по всему, прилетел он из той комнаты, где спал мой гость. Этот странный, обладающий цветом и запахом ветер дул порывисто, словно вздыхая; его нежно-розовые струи, причудливо извиваясь, метались по комнате, ударяясь о стены, о стол. Внезапно из-под моей кушетки вырвался смерч. Вращаясь, он ввинтился между моими ляжками и стал поглаживать мне пенис. С каждой секундой смерч набирал силу и захватывал все большее пространство. Скоро, подхваченные им, закружились по комнате пустая бутылка из-под шампанского и часы, книги и торшер, диванные подушки и статуэтки. Затем в воздух поднялись стол и кушетка, на которой я лежал. Мое тело, словно пропеллер вертолета, стало стремительно вращаться вокруг пениса. Вцепившись во взметнувшуюся занавеску, я попытался открыть окно, но меня, словно кончик хлыста, швыряло то об потолок, то об пол. Не сдаваясь, я из последних сил тянул руки к окну, но тут мое тело пробило стекло и вылетело наружу. Пальцы все еще сжимали клочок оторванной занавески. Не успел я подумать: «Сейчас грохнусь о землю», как взмыл вверх и, будто муха, полетел по ночному небу, оставляя за собой причудливый след. Впрочем, вряд ли это можно было назвать полетом. Мне казалось, что я нахожусь внутри гигантской соломины, похожей на дугу, нарисованную одним случайным взмахом кисти, и меня стремительно засасывает куда-то.

Меня швыряло то в одну сторону, то в другую, мышцы и кости перемалывались, словно в мясорубке, распадались на отдельные частицы. Наконец от меня остались лишь два глазных яблока. Вылетев из соломины, они устремились в необозримое пространство. Будто кто-то, вырвав из мрака, внезапно повлек меня к Солнцу. Солнце ослепительно сверкало, казалось, глаза мои вот-вот расплавятся.

— Быстрее! — кричало Солнце. Посмотрев вниз, я увидел бушующее море. Из белых гребней волн один за другим рождались ангелы. Несметные сонмы ангелов. То, что поначалу показалось морем, на самом деле было небом. А белые гребни волн — падающими, как снег, ангелами. Я взглянул наверх. Четкий рисунок перекрещивающихся линий. Сумятица большого города. Туда, вверх, падали и падали сонмы ангелов, испускающих слабый мерцающий свет, словно клочки утренней зари. Скоро мое прозрачное тело обволокла утренняя заря, страшная тяжесть навалилась на меня, и я с чудовищной скоростью рухнул вниз.

Земля гудела словно гигантский барабан. Машины, здания, собаки, люди, рассыпавшись на отдельные частицы, разлетались по сторонам, пронзая мое окутанное зарей тело. Излучая голубовато-белое сияние, оно сплавлялось с этими неизвестного происхождения частицами, образуя липкую слякоть, затем, превращаясь в яркий песок, падало на землю.

Дул неистовый ветер. Послушный его порывам песок превратился в песчаную реку. В ней уже не было ни ангелов, ни людей, ни меня. Вокруг простиралась бесконечная пустыня. С тихим шуршаньем струился поток песчинок, совсем недавно бывших людьми и ангелами. Подхваченный ветром, песок перемещался с места на место, песчинки сталкивались одна с другой, продвигались вперед и отступали, слипались друг с другом, превращаясь в комья. Но вот шум ветра и шуршанье песка переросли в шум улиц и площадей.

— Эй, господин, у меня найдется для вас подходящая бабенка!

— Не хочешь поболтать со мной наедине?

— Да я тебе пузо проткну!

— Ты Энимал-бэби? Я от Джила. Товар есть?

— Мадам, у вас упало!

— Когда-то я был адвокатом, но наркотики разрушили мою нервную систему, теперь вот актерствую.

— Проснитесь!

Ветер принес откуда-то знакомую мелодию. Вот только никак не вспомню…

— Проснитесь же!

Перед моими глазами возникло его лицо. Я снова лежал на своей кушетке. Похоже, что, приняв лекарство, я задремал. За окном было уже совсем светло.

— Который час?

— Пять минут одиннадцатого. Слышите, музыка? Я всегда устанавливал таймер радиоприемника на десять часов утра. В это время повторяют программу «Музыкальная вселенная».

— А, это моя любимая музыкальная программа. Ты хорошо спал?

— Да, но я так и не понял, что такое сон. Я просто плавал во мраке.

— Вот как? Это потому, что твое сознание еще не перестроилось на земной лад. А мне приснилось, что Рай упал на Землю.

— Вот здорово! Ну что ж, пожалуй, мне пора, большое спасибо за все.

— Уже уходишь? Ты мог бы пожить у меня некоторое время. Ты мне не помешаешь.

— Я понимаю, но ведь до сегодняшнего дня вы всегда жили один. Я тоже хочу играть один, поставив на достоинство падшего ангела. Я возьму с собой вашу книгу.

— Ты уже выбрал себе имя?

— Пока нет.

— Может, позволишь мне выбрать его для тебя?

— Конечно, буду вам очень признателен.

Взяв книгу, которую он держал в руках, я надписал ее своим именем, затем, немного подумав, приписал: «Господину Дельфину Сунагаве». [16]

16

Фамилию Сунагава можно перевести как «песчаная река».