Она похожа на меня

– Тима, ты определись уже со своей женой,- Вера снова засыпала молотый кофе в фильтр, залила воду и нажала белую кнопку.

– Она мне не жена.

– Ты с ней живёшь, значит, жена, а гражданская или законная значения не имеет.

– Не зуди,- беззлобно огрызнулся.

– Тима, что опять?

– Я уезжаю через месяц в Питер. Костя Верхоянцев давно зовёт.

– А Настя?

– А Настя-то мне там зачем?
– даже возмущённо глаза выставил.- Вот, если бы ты согласилась, так я "за". Поехали,- уговаривать он умел: кристальная честность во взгляде, вкрадчивый голос, открытая обаятельная улыбка, ласковые поглаживания того, до чего смогли дотянуться шаловливые ручки.... И сам весь такой сексуальный, уверенный в себе и надёжный. На это она и повелась в своё время. Брак, длившийся три года, не принёс ей особой радости, зато развод, состоявшийся полгода назад, снял с её плеч тяжкое бремя ответственности за этого легкомысленного мужчину.

– Снимем квартиру, оглядишься, место работы подыщешь. Денег на первое время хватит. Поехали, Вер.

– Я здесь- то от тебя устала: заваливаешься в любое время дня и ночи и считаешь это нормальным.

– А куда мне идти? Ты моя жена, хоть и бывшая. А здесь я жил,- он обвёл рукой кухню.

– Тима, мы попробовали быть семьёй и что получили? Моё недовольство твоей безалаберностью и твоё разочарование в избраннице. Ты ведь, вроде, нашёл, ту, кто заглядывает в глаза и терпит твои выкрутасы. Что теперь не так? Запомни: я не собираюсь тебя прикрывать перед Настей. Собрался в Питер? Скатертью дорога. Найдёшь там себе ещё подругу и заживёшь новой счастливой жизнью,- конец фразы Вера закончила жизнерадостно и даже погладила красивую светловолосую голову бывшего мужа.

– Малыш, ты совсем меня не любишь?- эти разговоры про "любишь-не любишь" давно набили оскомину, и она реагировала на них соответственно.

Тимофей был самым прохиндеистым прохиндеем. Он прекрасно чувствовал настроение женщины и действовал интуитивно, вызывая у предполагаемой жертвы собственной неотразимости, требуемые ему самому в данный момент чувства: любовь (страстную), восхищение (им любимым), сострадание (к нему) или непреодолимое желание заботиться (о нём, таком единственном). Сейчас Тимофей "давил" на жалость, а у Веры уже выработался иммунитет на все его заходы.

– Кофе выпил? Куда теперь? Квартира твоя сейчас пустая стоит или как?

– Сдаётся. Через неделю как раз освободится.

– К родителям поедешь?

Тима поморщился - к родителям он не хотел.

– Можно, я у тебя неделю перекантуюсь? Не помешаю. Честно.

– Нет уж, у меня мужчина появился (ложь в качестве защиты, не считается таковой). Так что поживи эту недельку у мамочки.

– Плохая ты,- и он поднялся из-за стола, чтобы заправить кофеварку в третий раз.

***

Входная дверь мягко захлопнулась за бывшим мужем, и Вера начала собираться к родным, которые жили через пять кварталов от неё, решив прогуляться. Субботнее солнце вспомнило о своих прямых обязанностях: радовать и согревать и теперь развлекало горожан своими многочисленными отражениями в немытых пока после зимы окнах домов, в стёклах и зеркалах автомобилей и даже в многочисленных лужицах после вчерашнего дождя.

У Веры были только мама и бабушка. Отец ушёл из семьи, когда ей было шестнадцать. Как-то нескладно у них всё получалось: бабушка одна вырастила маму, мама живёт одна, и она сама сейчас тоже одна.

Дверь в квартиру, в которой прошли бабушкины детство и юность, открыла немного растерянная родительница, а только что звучащие из комнаты голоса: один родной женский, другой мужской, смолкли.

– У нас гости,- сообщила она и даже не поцеловала дочь, здороваясь.

"Интересненько",- подумала Вера и шагнула в хорошо знакомую гостиную. Бабушка сидела в своём любимом кресле с высокой спинкой, которое стояло напротив телевизора, старинная же стенка с посудой и книжным шкафом, заполненным многочисленными томами книг (только самыми любимыми), на стенах - художественные вышивки, выполненные бабушкиными руками, которые ещё недавно сдавались в магазин "Рукодельница" за хорошие деньги.

Незнакомый пожилой мужчина поднялся из второго кресла навстречу и впился взволнованным взглядом в Верино лицо. Вот, если можно было сравнивать людей с собаками, то это был сенбернар: крупный, ширококостный, с гривой наполовину седых волос, грустными глазами и доброй улыбкой

– Это Александр Викторович Ренёв...- мама замолчала, как будто не в состоянии была больше ничего произнести, а гость продолжил:

– Родной брат Вашей мамы по отцу и Ваш дядя - так получается,- мужчина смущённо улыбнулся.

В комнате повисла такая тишина, что стало слышно тиканье старых настенных часов.

Мама засуетилась:

– Я сейчас чай принесу,- и исчезла с порозовевшими щеками на кухне.

Бабушка сидела тихая и задумчивая. Вера помнила историю, которую ей коротко рассказала мама. Во времена строительства Камской ГЭС сюда по партийным и комсомольским путёвкам приехало очень много специалистов, и один из них стал маминым отцом. Бабушка его очень любила, они жили вместе, как муж и жена, Виктор часто уезжал в командировки, но возвращался к Веронике. А дальше.... стройка закончилась, когда маме было 4 года, и мужчина уехал. Как оказалось, он был женат и вернулся к семье в Москву. Вот такая грустная история.

– Думаю, мне придётся повторить всё, что я только что рассказал Марине и Веронике Мироновне,- снова заговорил гость,- мой отец, наш с Мариной отец,- поправился он,- умер не так давно и попросил перед смертью разыскать Вашу семью. Он всю жизнь сожалел, что не смог признаться моей матери в своей измене и в том, что у него растёт дочь. Партийный человек на высокой должности должен был быть высокоморальным человеком,- мужчина тяжело вздохнул,- а потом... сами понимаете, время прошло...

Мама пришла с чаем, красивым тортом, по всей видимости, принесённым Александром Викторовичем, конфетами и домашним печеньем.

Мама молчала, бабушка тоже.

– Я понимаю, что мой визит может показаться вам немного странным - столько лет прошло, но я обещал отцу и должен был сдержать слово. От него остались деньги, и часть их он просил передать Веронике Мироновне,- он запнулся,- а, если её не будет, то Марине. У Вас, Вера есть двоюродные сестра и брат, и Вы сможете с ними увидеться. Я приглашаю вас всех к нам в гости.

– Спасибо.

Никуда она, разумеется, ехать не собиралась, приняв приглашение за простую вежливость.

– А Ваша мать жива?- вопрос был не праздный.

– Мама ушла около года назад, и по этому поводу он тоже переживал.

– Это дело прошлое,- теперь уже бабушка подала голос,- Вы совсем не похожи на Виктора,- продолжила она и поднялась из своего кресла. Несмотря на свои 85 лет, она была вполне подвижной. Сегодня на ней было её лучшее платье из синего в белый горошек шёлка с белым кружевным воротником, а гладкие седые волосы, заколотые в низкий пучок старинными костяными шпильками, в лучах солнца блестели.- У меня остались вещи Вашего отца, я их сохранила, хотела вернуть, но он уехал и не подавал больше о себе вестей.
– Она вернулась из своей комнаты с деревянной резной шкатулкой, которую Вера никогда раньше не видела, и достала оттуда старые армейские наручные часы на потёртом коричневом кожаном ремешке и небольшую пачку пожелтевших фотографий, перевязанных крест-накрест тесёмкой.- Вот. Вам это будет дорого, а мне не нужно. Тут фотографии его друзей и родственников.