Она похожа на меня

– Зачем ты вышла за него замуж?

– Мы долго встречались...- задумчиво,- ну, мам, ты же знаешь Тимофея!- это уже защищаясь.

– Ты его не любишь.

– Почему это не люблю? Люблю по-своему.

***

У дома её ждал Тима. Сразу вышел из своего нового (!?) серебристого Mitsubishi Outlander.

– Где тебя носит? С мобильником что?

– Ой, я его на вибрацию поставила, чтобы Таткиных мальчишек не разбудить. Что надо? Теперь тебя мамочка выгнала?- Вера была не в том настроении, чтобы общаться с Тимофеем. Не в том и всё тут.

– А просто так я к тебе прийти не могу?
– бывшая жена была по-прежнему желанной. Он был эгоистичной скотиной в своё время, но, тем не менее, когда ему указали на дверь, оскорбился и счёл себя стороной потерпевшей.

– Ехал бы ты в свой Питер, а? Без тебя будет замечательно. Или вернись к Насте. Или найди себе кого-нибудь, только не ползай ко мне без конца.

– Я тебе мешаю?- с явной обидой.

– Не то слово. Я бы даже сказала, что ты меня утомил своим нытьём о собственной неустроенной личной жизни,- это было несправедливо, но Вера не могла остановиться.

– Я не ною,- Тима ощетинился, защищаясь. Лифт остановился, и он первым направился в знакомой двери.
– Покорми меня или поехали, пообедаем где-нибудь в ресторане,- он с привычной небрежностью скинул ботинки, отчего они частично оказались на её ботильонах, и пренебрёг Вериным недовольным:

– Поставь, как следует.

Не наблюдая со стороны бывшего мужа никакой реакции на свои слова и решив непременно выставить его из квартиры, а заодно немного разогнать неизвестно откуда появившиеся тоскливые мысли, заявила:

– А поехали!

Атмосфера беззаботности в знакомом ресторане, отлично приготовленная стерлядь, очень приятное розовое вино и любимый шоколадный десерт немного подняли Верино настроение, и она стала такой, какой любил её Тимофей: чуть ироничной, чуть легкомысленной и очень соблазнительной.

Тимофей смотрел на бывшую жену, не понимая: почему отпустил её. Ведь всё было совсем неплохо, а уж, если сравнивать с Настей, так можно сказать, что замечательно. Вера была понятной, своей и пусть ушла страсть, но она могла и вернуться (наверное). А если бы ещё можно было открутить тот последний год назад, когда он сам так беспечно куралесил (были и женщины, что уж скрывать) или хотя бы хватило ума очухаться перед самым разводом и вернуть, уговорить, залюбить жену, то Верунчик была бы всё ещё с ним. А сейчас она ускользнула, остыла, и было весьма проблематично вернуть её нежное расположение. А жаль. Настя была другая. Именно была.

Рассчитывая на благожелательное настроение Веры (и ни на что больше), Тимофей хотел переночевать в квартире, которую хоть и не считал своей собственной, но был уверен, что имеет право там появляться, как бывший хозяин.

Однако...

– Спасибо за ужин, но я жду любовника,- сообщила Верунчик с медовой улыбкой и захлопнула дверь перед самым его носом.

Глава 6

Услышав голос Вольского по мобильному в одиннадцатом часу вечера, Вера непроизвольно пригладила волосы и облизала губы.

А Андрей, уложив ребёнка спать, от нечего делать, решил немного пообщаться с новой знакомой. Желание было спонтанным и ничем не объяснимым. Он вспоминал о ней изредка в течение прошедшей недели. Стоило Дуняше заговорить о матери, или самому Андрею подумать о бывшей жене, как перед глазами всплывало лицо Веры Арсениной. Только, если мысли об Арине наполняли его сердце холодным разочарованием, то образ новой знакомой вызывал улыбку на лице.

– Вы расстроили Дуняшу,- начал он с придуманного на ходу им самим обвинения, пытаясь вовлечь женщину в лёгкую перепалку и немного взбодриться.

– Что было сказано не так? Я просто хотела немного утешить малышку,- Вера не ожидала нападения и даже обиделась.

– Я сам утешу своего ребёнка?- парировал Вольский, отметив, что реакция девушки его вполне устроила: эмоциональность присутствует.

– Андрей, в чём Вы меня обвиняете? В том, что поддержала надежду Дунечки на встречу с матерью? Или тем, что внешне похожа на Арину?
– оправдываться было невыносимо, и она быстро опомнилась: с чего это он решил, что может слегка погнобить постороннюю женщину вместо своей жены?

– Вы поцеловали её, а она весь вечер потом спрашивал о Вас,- слова звучали обвинением. Сам же Вольский улыбался.

– Я тоже вспоминаю чудесную девочку. И что теперь прибить меня? А может быть, всё дело в том, что Вы обижены на свою жену, а я как раз под рукой и вполне подхожу для того, чтобы подлечить подраненное мужское самолюбие? Я - это я. Если даже присутствует некоторая внешняя схожесть, то я другая, а Вы меня совсем не знаете!

– А Вы бы хотели познакомиться со мной поближе?- насмешливый тон показался неким неприличным намёком, и Вера не сразу найдя, что ответить, просто сердито отключилась.

Сам же Вольский решил, что женщина вполне способна сделать менее тягостным его одиночество и при обоюдном желании могли бы стать полезными друг другу. Предательство Арины было болезненным, но не особенно изменило его трезвого отношения к женщинам, как к прекрасным, но легкомысленным представительницам рода человеческого, без которых вот просто никак. Вера Арсенина его заинтересовала, а дополнительным плюсом было то, что она уже вкусила все прелести семейной жизни, а посему будет ценить собственную свободу. (Простим Вольскому это его заблуждение).

***

Наблюдая утром за тонкой струйкой кофе, которая наполняла её чашку, Вера прокручивала в памяти вчерашний неприятный разговор с новым знакомым, награждая Вольского при этом самыми нелицеприятными эпитетами.

"Узнать тебя поближе? Да Боже сохрани! Злыдень! Правильно от него жена сбежала. Умница! Браво!"

Она позавтракала, немного поленилась и отправилась к торговому центру с вполне определённой целью: присмотреться к ценам на свежую коллекцию обуви. Пора было прикупить себе что-нибудь к наступающему лету.

Солнце пригревало этаж через остеклённую крышу и ложилось радостными пятнами на плиточный пол зала, людские голоса вместе с приятной музыкой создавали некий фон, на котором особенно выделялись детские звонкие голоса. Горожане семьями, парами и поодиночке устраивались на диванах, ели, пили, общались, отдыхали. Вера тоже беспечно устроилась с мороженым за столиком для двоих и почувствовала себя частичкой общего целого.

Уже перед самым домом, она была остановлена со спины чьей-то рукой. С досадой оглянувшись от предположения: "Опять Тима", наша героиня встретила спокойный взгляд Вольского, на который ответила с почти враждебным прищуром.