Она уходит по-английски

– Что?
– спросил я, открыв глаза.
– Не угонишься?

– Ну да. Сколько тут работаю, вечно все куда-то спешат, гонятся друг за другом. Смотришь, приходит молодой красивый парень. Он тебе привет, комплимент, улыбнется еще. Глаз радуется за такого человека, а потом проходит время и - не узнать вообще. Непомерным грузом, почти к земле прижатый, бредет по коридору новоиспеченный начальник. Буркнет что-то себе под нос и дальше идет. Проходит еще год или два, и человек вообще исчезает. Как будто сгорает в печи. Страшно все это. Вот и ты таким же становишься, Максим.

– Каким таким же? Что ты несешь?!

– Вот уже и злишься, а год назад улыбчивый ходил, счастливый. Я же знаю все. Договор вчера на тебя составляла, и Вере об этом по секрету рассказала. Она все поняла и ушла специально сегодня раньше, не стала тебя дожидаться.

– Так она что все уже знала, когда сегодня звонила, и когда я приехал в офис?!

– Конечно, знала.

– С ума сойти.

– Может быть, тебе чаю?

– Нет, спасибо, Свет, не хочется. Я сейчас посижу и поеду домой отсыпаться. Голова кругом идет. Не знаю, за что теперь хвататься. Вроде бы радоваться нужно, а не хочется совсем. Осадок на душе теперь.

– Понимаю, да, - сказала она, выключив свет, оставив только дежурные лампы.
– Ну, я пошла, Максим. Ты тут давай недолго, а то охрана будет ругаться. Ты последний остался. Поезжай домой, жену обрадуй.

– Она на тренинге, ее нет дома.

– Ну, ничего страшного, все равно поезжай и сходи к врачу обязательно.

– Спасибо, Свет, за заботу, схожу обязательно.

– Пока.

– Пока.

Света застучала каблуками по кафельному полу и скрылась в длинном коридоре. Было слышно, как она открыла дверь и вышла из офиса. Я остался сидеть один в полумраке, уставившись в один из лозунгов компании, который гласил:

"Мы платим высокую цену за ваше здоровье, мы готовы отдать за ваше здоровье все, что у нас есть".

Я бы немного изменил трактовку:

"Мы отдаем все наше здоровье ради вашего благополучия, дорогой наш директор. Подпись. Медицинский представитель".

Все правильно, ты, Света, говоришь. Пройдут годы, и нас тоже сметут дворники со стекла. Никто не вспомнит, что мы брались за любую работу, за любое поручение, как пес кидается за палкой хозяина. Никто этого не вспомнит, лишь будет на моем месте сидеть новый Максим и будет разговаривать с новой Светой о том же самом или, кто его знает, может быть, все с той же Светой. Пожалуй, секретарша единственное, что осталось незыблемым в нашем мире.

Собираясь ехать, домой, сидя в замерзшей машине, скованными пальцами написал сообщение Кате, в котором поделился последними событиями, а потом набрал номер Веры, чтобы все-таки поговорить, но она не ответила, правда, через пять минут, прислала сообщение:

"Максим, я была рада поработать с неординарным сотрудником, на которого всегда можно было положиться. Сейчас это редкость. Я уверена, что ты не предавал меня, хотя теперь так будут считать многие. К этому итак все шло.

Думала, пронесет, пожалеют ради детей, думала, что совесть еще жива в людях, но, увы. Не я первая, не я последняя. Ты тоже будь осторожен. Под тебя найдется, кому копать, к тому же твое повышение уже многим поперек горла.

Советую набирать себе команду с нуля. А за меня не переживай, я найду работу. У меня, как ты знаешь, много было предложений, мой опыт, клиентская база, навыки - с руками оторвут, если только уже не поместили в черный корпоративный список. Такое бывало. Сфабрикуют что-нибудь. В общем, удачи в жизни, удачи в работе, нужен будет совет, звони".

В тот вечер, я бросил машину возле офиса и до беспамятства напился в каком-то баре неподалеку.

На следующий день Катька прислала ответное сообщение, где выражала безумную радость моему назначению и гордость за меня. Добавив, что все ее друзья с медицинским образованием гроша ломанного не стоят, а я, ее золотце, которое она очень любит. В конце приписала, что задерживается на тренинге по причине приезда высшего руководства. В конце - два смайлика.

Из-за плохого самочувствия я лишь к вечеру смог написать ей что-то вразумительное:

"Катя, это уже ненормально. Я соскучился, и мне нужна твоя поддержка. Несмотря на долгожданное повышение, времена не самые радужные наступают. Приезжай скорей".

Она ответила, что не виновата в затянувшемся тренинге и сама уже хочет поскорей ко мне в кроватку. Тысячу раз целует и обнимает.

Вы когда-нибудь видели в научной передаче, как на мир смотрит муха? Сквозь такие шестигранники. Вот так же на меня стали смотреть в офисе. Каждый по-своему, через свой шестигранник, со своим отношением к произошедшим переменам.

Кто-то решил, что я тайный протеже самого директора, а, значит, выступать себе дороже. Кто-то, видимо, сделал вывод, что раз я смог незаметно выкопать глубокую яму для Веры, то связываться со мной опасно - и мне выкопает. Другие, наоборот, похвалили, мол, молодец, Макс, нам такие нужны тут, от Веры было слишком много шума и пыли.

– Пыли среди пыли, - подумал тогда я.

И лишь несколько нафталиновых старых дев, пришедших в одно время с Верой еще представителями, открыто объявили мне бойкот и чуть ли не плюнули в лицо. Пожалуй, и все. При нашей текучке кадров, скоро вообще не останется свидетелей, так сказать, моего предательства. Кто-то всесильный включит дворники, и всех разметает по стеклу истории.

Оставшуюся неделю доработал в подавленном настроении. Новая должность встретила меня шипами и колючками, и стало понятно, что я практически ничего не понимаю в руководстве. Кое-как передал свои дела новичку, девушке родом из солнечного Ташкента, закончившую "МГУ". Как и все новички, она была наивной, полной энтузиазма штучкой, в красивом обтягивающем платье, с модной рабочей сумкой, с блокнотиком в руках. Мне ее было немного жаль, понимая, с какой грязью ей придется столкнуться. Сам был таким наивным юношей.

Когда я с ней обходил своих врачей, они очень огорчались. При нашей текучке, человек, проработавший с ними бок обок больше года, уже был как родной. Но я обещал всем, что буду навещать по работе и на двойных визитах. Попросил относиться к новой девушке так же, как если бы это был я.

Родители и брат приняли мое повышение сдержанно. Мама сказала, что я сам на себя не похож. Что мне нужно не о работе думать, а отлежаться дома под одеялом.

Здоровье мое действительно оставляло желать лучшего. Я купил в аптеке у Арсена пачку дорогих антибиотиков без наценки и упаковку импортного парацетамола в пакетиках и стал употреблять их каждый день, пытаясь успеть до тренинга закончить со всеми старыми делами.

Машину новую не получил. Как оказалось, мне должен был достаться автомобиль Веры. Для меня это было, как выпить пива из холодильника обнесенной тобою квартиры. На просьбу оставить мне мою машину ответили отказом.

Мол, не положено по уставу. Пришлось на тренинг ехать с новичком, который пришел на место Володи. Ему новую машину дали сразу. Еще пакеты заводские с сидений снять не успели. От этого стало тошнить еще сильнее.

Звали его Игорь. Небольшого роста парень, крепко сложенный. Строгие черты совсем не славянского типа лица с маленькими, бегающими по горизонту орлиными глазками, острым утыкающимся в рулевое колесо носом и оттопыренными ушами. Губы у него были влажные, и на них как будто не хватило кусочка кожи, поэтому смазался контур профиля и не закрывался рот.