Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

— Знаю.

— Конечно, полностью ни в чем нельзя быть уверенным. Поэтому и приходится быть грубым, обманывать и притворяться.

— Валяй, копайся дальше, — Хейвз произнес это резко и чуть было не добавил: «Почему бы тебе не возвратиться на участок и не написать заявление об отставке?» Но, взглянув через стол на Кареллу и увидев его встревоженный взгляд, вспомнил, что случилось все это только вчера, когда он сердито велел девушке прыгнуть. Он вовремя сдержал готовые слететь с языка слова об отставке. Вместо этого с усилием заставил себя улыбнуться и произнести:

— Я знаю, что мы сделаем. Ограбим банк, уедем в Южную Америку и будем жить, как миллионеры. Идет? Тогда нам не придется переживать о том, как задавать вопросы и отвечать на них. Ну как?

— Спрошу Тедди, — отозвался Карелла и вымученно улыбнулся.

— Обдумай это, — предложил Хейвз. — А я тем временем свяжусь с бригадой.

Он вышел из-за стола и направился в дальний конец столовой к телефонной будке. Вернувшись, он сказал:

— Хорошие новости.

— Какие? — поинтересовался Карелла.

— Объявился Фред, Хеслер.

ГЛАВА IV

Фред Хеслер испытывал невероятный восторг. Это был полный человечек, в клетчатом пиджаке и ярко-синей спортивной рубашке. Глаза, тоже синие и яркие, возбужденно блестели, когда он дрыгал ногами от удовольствия, оглядывая комнату.

— Я впервые в жизни в полицейском участке, — объяснил он. — Бог ты мой! Какой колорит! Какая атмосфера!

Колорит и атмосферу в этот момент составлял человек с ножевой раной на левой руке, из которой хлестала кровь и которую детектив Мейер терпеливо пытался остановить, в то время как другой детектив, Берт Клинг, вызывал по телефону «Скорую». Помимо этого колорит и атмосферу определял шестидесятилетний старик, который, вцепившись в проволочную сеть клетки небольшого изолированного помещения, находящегося в комнате, орал:

— Убью мерзавца! Дайте мне добраться до него! — и плевался в каждого, кто ближе подходил к его маленькой тюрьме. Колоритна была также и толстая женщина в домашнем цветастом платье, которая жаловалась инспектору Хелу Уиллису на шум, потому что за стеной ее квартиры на первом этаже постоянно играют в бейсбол. Атмосфера включала также неумолкающий перезвон нескольких телефонных аппаратов, стук пишущих машинок и особый застарелый запах полицейского участка, тот утонченный аромат, состоящий на семь десятых из человеческого пота, на одну десятую — из запаха кипящего кофе, еще на одну десятую — из мочи от старика за решеткой и на одну десятую — из дешёвых духов толстухи в домашнем пестром платье.

Карелла и Хейвз вошли в эту атмосферу и колорит по обитым железом ступеням лестницы, ведущей из коридора первого этажа старого здания, миновав комнату для допросов, туалет и канцелярию. Распахнув дверь в железной перегородке, они тут же заметили Энди Паркера, разговаривающего с толстячком, сидевшим на стуле с высокой спинкой, и, решив, что это и есть Фред Хеслер, направились прямо к нему.

— Здесь такая вонь, — сразу же заметил Карелла. — Неужели нельзя открыть окно?

— Окна открыты, — откликнулся Мейер. Руки его были в крови.

Он обернулся к Клингу и спросил:

— Они едут?

— Да, — ответил Клинг. — Почему патрульный не занялся этим? У него прямо на участке должна была быть санитарная машина. Черт возьми, он думает, что у нас здесь «Скорая медицинская помощь»!

— Не говори мне о патрульных, — не выдержал Мейер. — Я никогда в жизни их не пойму.

— Привести сюда этого парня с располосованной рукой, — пояснил Клинг Карелле. — Нужно доложить об этом капитану. У нас и без этой кровищи на полу забот хватает.

— А что случилось? — заинтересовался Карелла.

— Этот старый хрыч в клетке пырнул его ножом, — объяснил Мейер.

— За что?

— В карты играли. Старик говорит, что он блефовал.

— Выпустите меня отсюда! — внезапно заорал старик в клетке. — Я убью этого ублюдка!

— Вы должны запретить им гонять мяч клюшками под моими окнами, — настаивала толстуха.

— Вы абсолютно правы, — успокаивал ее Уиллис. — Я прямо сейчас пошлю к вам участкового. Он заставит их уйти на спортивную площадку.

— Но у нас нет спортивной площадки, — уточнила она.

— Ну, тогда он пошлет их в парк. Не волнуйтесь, мы что-нибудь сделаем.

— Но вы и в прошлый раз обещали то же самое, а они до сих пор играют в бейсбол под моими окнами и сквернословят.

— Куда же к дьяволу провалилась «Скорая помощь»? — взорвался Мейер.

— Сказали, что сейчас прибудет, — откликнулся Клинг.

— Ну, пожалуйста, Коттон, включи вентилятор! — взмолился Карелла.

— Воняет, как в китайском борделе, — подтвердил Паркер. — Старик обмочился, когда Дженеро схватил его за шиворот. Ему хоть и шестьдесят, но руку парню он здорово отделал.

— Хотелось бы знать, кто будет его допрашивать, — полюбопытствовал Хейвз. — В клетке воняет, как в зоопарке.

— Дженеро приволок его сюда, — вмешался Паркер, — ему и допрашивать. — И сам от души рассмеялся над своим диким предложением.

Неожиданно он сказал:

— Познакомьтесь. Это — Фред Хеслер. А это детективы Карелла и Хейвз. Они занимаются делом о самоубийстве.

— Здравствуйте, — Хеслер немедленно вскочил и схватил Кареллу за руку.

— Это изумительно. Совершенно и-зу-ми-тель-но!

— Куда как изумительно, — не выдержал Паркер. — Я отчаливаю из этого сумасшедшего дома. Если начальство спросит — я в кондитерской на Калвер-стрит.

— И что ты там будешь делать?

— Есть взбитые сливки. .

— Может быть, все-таки дождешься «Скорой», — попросил Клинг. — У нас здесь дел по горло.

— В этой комнате и так больше полицейских, чем в академии, — возразил Паркер и вышел. Толстуха вышла следом, бормоча себе под нос что-то вроде: «Грязная полиция в этом вшивом городе». Явился патрульный, чтобы отвести старика на первый этаж в камеру предварительного заключения. Старик набросился на него, едва они отперли дверь клетки, и патрульный мгновенно успокоил его, сбив с ног дубинкой, и потащил осевшее, безвольное тело из дежурки. Минут пять спустя появилась «Скорая». Человек с исполосованной рукой сказал санитарам, что он сам может спуститься по лестнице в машину, но они заставили его лечь на носилки и унесли. Мейер вымыл руки под умывальником в углу комнаты и устало сел за свой стол. Клинг налил себе чашку кофе. Карелла снял кобуру, положил в верхний ящик своего письменного стола и сел рядом с Фредом Хеслером. Хейвз расположился на краешке стола.

— И так у вас тут всегда? — поинтересовался Хесдер. Глаза его блестели.

— Не совсем, — усмехнулся Карелла.

— Да ну. Вот здорово!

Вместо ответа Карелла промычал что-то и спросил:

— Где вы были все это время, мистер Хеслер?

— Меня не было в городе. Я и не подозревал, что вы, ребята, меня разыскиваете. Когда я сегодня утром вернулся в квартиру… Бог ты мой! Ну и дела!.. Квартирная хозяйка сказала мне, чтобы я к вам зашел. Вот я и здесь!

— Вы знаете, что произошло в вашей квартире, пока вы отсутствовали? — поинтересовался Хейвз.