Они написали убийство

— Вот как? — удивлению Ларисы не было предела. — И отчего же?

— Умер он при невыясненных обстоятельствах. Нашли его лежащим на полу в собственной квартире с пробитой головой. Рядом валялась пустая бутылка из-под пива. Именно ей ему голову и проломили. Удар пришелся в висок, Чернышов скончался на месте. Похоже, что это было ограбление, потому что в комнате все было перевернуто вверх дном. — А что-то конкретно из вещей пропало?

— Из вещей, по показаниям родственников, ничего. Но могли пропасть деньги. Чернышов был начинающим бизнесменом, дела его шли неплохо, в банке счета у него не было, следовательно, он мог хранить деньги дома. При обыске же никаких денег, кроме какой-то мелочи, обнаружено не было.

— Преступники, конечно же, не найдены? — ехидно спросила Лариса.

— Вы поразительно догадливы, — не менее язвительно ответил Карташов.

— А можно познакомиться с подробностями этого дела? Узнать показания свидетелей, например?

— А зачем вам это?

— Наверняка отыщутся люди, у которых была возможность совершить это преступление.

— Неужели вы думаете, что наши сотрудники не отрабатывали тогда все возможные версии?

— Я допускаю, что они могли просто не найти доказательств против кого-то из подозреваемых.

— А вы что, их найдете?

— Возможно, теперь это удастся, поскольку открылись новые обстоятельства, я имею в виду убийство Татьяны Державиной. Я уверена, что эти два дела связаны между собой. Понимаете, в чем дело… — И Лариса изложила Карташову все, что ей удалось узнать в издательстве «Аквариус» у господина Лихоимцева, а также из беседы с Бельманом.

— Значит, этот человек использовал паспорт Чернышова, — задумчиво произнес Карташов и закурил следующую сигарету.

— Вот потому-то я и решила, что эти два дела связаны. Кстати, главный редактор «Аквариуса» дал мне адрес последней квартиры Марины Николаевой. Я еще там не была. Подозреваю, правда, что там уже нечего делать. Лихоимцев говорил, что в назначенное время этот самый лже-Чернышов не явился в издательство. Скорее всего он просто скрылся.

— Ну, это мы посмотрим, — посмотрев на Ларису, с тяжелым вздохом сказал Карташов, и ей вдруг показалось по его взгляду, что это не все новости, которыми располагает капитан.

— Что-то еще случилось? — медленно спросила Лариса.

— Да как вам сказать… — протянул Карташов. — Даже и не знаю, имеет ли это отношение к делу… Одним словом, Татьяна-то, оказывается, была на третьем месяце беременности!

— Вот как? — у Ларисы округлились глаза. — Да, такого я никак не ожидала. — Она подумала о том, что Василий почему-то не сообщил ей информацию, которая может оказаться очень важной.

«Может быть, он просто не знал об этом? — подумала она, — но как бы там ни было, надо будет непременно поговорить с ним».

— А Державину вы сообщили об этом? — спросила она у Карташова.

— Да, конечно, сразу после вскрытия, — ответил Карташов и нажал на какую-то кнопку на селекторе.

Спустя минуту в кабинете появился молодой лейтенант.

— Гусев, собирай группу, поедем по адресу, — сказал ему Карташов.

— Можно, я поеду с вами? — спросила Лариса.

Карташов поморщился, внимательно посмотрел на нее, потом, видимо, вспомнив о ее заслугах в предыдущем деле об убийстве в отеле, вздохнул и махнул рукой.

— Поедемте. Только тогда, может быть, посадите к себе наших двух сотрудников, чтобы нам вторую машину не гонять?

Лариса снисходительно улыбнулась и кивнула головой. Пока милиционеры собирались, она вынула мобильник и позвонила по телефону господину Лихоимцеву. Из короткого разговора выяснилось, что «муж Марины Николаевой» по-прежнему не объявлялся в издательстве «Аквариуса». Тон Лихоимцева был раздраженным.

— Если так будет продолжаться дальше, мы разорвем с ней контракт, — напыщенно заявил он в конце разговора.

Это лишь подтвердило догадки Ларисы о том, что лже-Чернышов причастен к убийству Татьяны и после совершения преступления скрылся. Следовательно, если он не полный идиот, то на той квартире, адрес которой известен в «Аквариусе», его не окажется.

Однако Карташов был настроен решительно, и через двадцать минут опергруппа уже подъезжала к кирпичной пятиэтажке. Постучав в дверь квартиры и убедившись, что хозяев нет дома, капитан пригласил слесаря из ЖЭКа, и с его помощью и в присутствии понятых, одной из которых была Лариса, квартира была вскрыта.

Однокомнатная секция, которую снимала писательская чета, имела опрятный и ухоженный вид. Ничего выдающегося в ней не было. Стены были оклеены дешевенькими обоями, под потолком висела совдеповская люстра, стояла мебель тех же времен.

Несмотря на чистоту в помещении, Лариса почувствовала, что в квартире не хватает так называемой «женской руки». Ну, к примеру, женщина никогда бы не перевернула календарь с изображением роз вверх ногами, давно бы вытряхнула пепельницу и не держала бы гору посуды в раковине. Но если эти чисто женские привычки могли быть и не присущи Николаевой, тем не менее она бы оставила губную помаду, лифчик где-нибудь забыла… Даже если люди съезжают с квартиры, все равно что-то оставляют.

Оперативники начали деловито и методично производить обыск в квартире. Как ни странно, но создавалось впечатление, что хозяева не съехали или по крайней мере не оставили жилье надолго. На столе стоял дешевый компьютер-»двойка», имелся магнитофон со стопкой кассет рядом.

В шкафу оперативники обнаружили парик и мужские вещи: пиджак, пару джинсов и две рубашки.

Включив компьютер, один из оперативников начал обшаривать содержимое файлов и директорий. Единственное, что было интересно для следствия — это тексты романов Марины Николаевой, собранные отдельной «папкой».

Не вызывало сомнения, что это было рабочее место писателя или писательницы, скрывавшейся под псевдонимом Марины Николаевой. Но где эти люди сейчас, и чем они занимаются, какие их настоящие имена, по-прежнему оставалось загадкой.

Капитан Карташов, который, видимо, после того, как выдернул зуб, более оптимистично смотрел на окружающую его действительность, оценил результаты обыска как удовлетворительные и выразил благодарность Ларисе.

Понятыми были подписаны нужные бумаги, и они были отправлены восвояси. Карташов же отправился к себе в отдел осмыслить полученную в результате обыска визуальную информацию.

Лариса в свою очередь отправилась на работу и в невиданном для нее экспресс-режиме решила все текущие вопросы, переложив их в основном на хрупкие плечи своего заместителя по хозяйственным вопросам Дмитрия Городова, которого она чаще всего звала Степанычем. Тот несколько смутился от такого неожиданного напора, его лицо стало краснее, чем обычно, но, естественно, он был вынужден подчиниться. Он знал, что его труды не останутся незамеченными. Лариса, хотя и была порой с подчиненными вспыльчива и чересчур требовательна, но скупой ее назвать было нельзя.