Ониксовый шторм

– Обычно это моя реплика. Я отвожу взгляд от Миры, сосредотачиваясь исключительно на темном владыке.

– Пока нет. И четверо на одного вряд ли кажется справедливым. Теофани смотрит на Бреннана, затем на Бодхи. “Я не просил никого из вас присутствовать”.

“Я думал, ты пригласил братьев? В следующий раз уточни, кто приглашен”, - предлагаю я.

– И все же ты привела не того брата, которого он хотел. Теофания вздыхает. “ Бервин будет разочарован. На лезвии ее ножа появляется тонкая полоска крови.

– Он уже в пути, - быстро говорю я.

– Бервин. ” Ксаден напрягается, и его внимание снова переключается на юг, в сторону города. Вот где он должен быть — в состоянии спасти как можно больше людей, — но он ясно дал понять, что не хочет покидать меня.

– Да. Отсюда и термин " брат ”. Теофания бросает взгляд в мою сторону. “ Я не повторю с тобой ошибок, которые Бервин совершила с Джеком. Он слишком легко выдает секреты своего Мудреца.

– Я не поворачиваюсь. Мои руки сжимаются в кулаки.

“Ты будешь”, - заявляет она так, словно в этом нет никакой уверенности. “На самом деле, всего через несколько минут. Я заинтригована, чтобы увидеть, каким на самом деле будет катализатор.” Ее глаза загораются. “Спасаешь свою сестру? Защищаешь своего любовника? Банальная, но всегда популярная месть? Я ставлю на комбинацию всех трех. Ее голова наклоняется, и она прижимается щекой к макушке Миры. — Кстати говоря, время вышло...

Мое сердце замирает, и с севера дует порыв ветра.

– Он здесь! Гаррик кричит.

Я бросаю взгляд налево и нахожу Чрадха стоящим там, где всего несколько мгновений назад было пустое место, его правая рука сжимает знакомый рунический шкаф. Они сделали это, но нож, все еще приставленный к горлу Миры, мешает почувствовать какое-либо облегчение.

– Покажи его мне, - приказывает Теофания.

Ксаден поворачивает шею, и тени у его ног проплывают мимо Бодхи.

Гаррик спешивается, затем медленнее, чем обычно, подходит к рыбестадскому сундуку и достает ключ из кармана. Ему требуется всего несколько секунд, чтобы открыть дверцы сундука.

– Вот и он. ” Теофани улыбается, но я не рискую отвести от нее глаз, чтобы проверить, как дела у Джека, особенно когда Мира выглядит так, будто может упасть в обморок в любую секунду.
– Нужно уладить всего одно маленькое дельце, а потом мы начнем.

“Он изможден и бледен”, - говорит мне Таирн. “ Подвешен в воздухе, как и положено грудной клетке, и выглядит ... под действием снотворного. Если хочешь, я могу показать тебе своими глазами...

– Описание идеально, спасибо. Я вздергиваю подбородок. “ Мы с Джеком здесь. Наша часть сделки выполнена, так что отпусти Миру и Тейна”.

Руки Бреннана вытягиваются по бокам.

– Мы так не договаривались.
– Теофани цокает языком. “Я сказала, что мы оставим Дрейтуса в живых, а не то, что твоя сестра останется в живых”. Ее рот кривится в садистской улыбке. “Первое, что нужно узнать о нас, это то, что мы осторожны со словами. А второй? Мы тоже лжем”.

Она проводит лезвием по шее Миры и перерезает ей горло.

То, что первые драконы связали людей, было не без риска, потому что, хотя они явно обладали властью, их связанные всадники делали их тем, чего они терпеть не могли: уязвимыми. Многие драконы пострадали от потери своих связанных всадников во имя самосохранения.

—"Жертвоприношение драконьего рода " майора Деандры Навин

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

– Майра! Я кричу громче, чем рев дракона, когда алая кровь струится из рваной раны на горле моей сестры.

Кажется, что все происходит одновременно, как будто группу музыкантов пригласили к выступлению.

– Время поиграть, Вайолет. Теофания швыряет кинжал в Джека.

Море серых крыльев поднимается на юге, и мои сапоги стучат по полю.

Ксаден отбрасывает поток теней в сторону Теофании, но группы улетают на юг.

Что за хуйня? Нет времени думать. Я уже бегу к темному владыке, обнажив кинжал с рукоятью из сплава, когда ближайшая виверна взлетает и отрывает Теофанию от земли, пролетая над головой.

Мира падает на колени в траву, хватаясь обеими руками за смертельный порез, и внезапно все остальное перестает иметь значение. Не месть. Не Дрейтус. У моей сестры есть всего секунды .

Малек, пожалуйста, не надо.

– Все в порядке. Мой голос срывается, я отбрасываю кинжал и падаю на землю, подхватывая ее, когда она падает. Кровь течет сквозь мои пальцы, когда я прижимаю руку к пульсирующей ране на ее горле. Давление. Ей нужно давление.

Только не Мира. Я кричу тому божеству, которое меня услышит, и нажимаю сильнее, как будто могу заставить кровь вернуться в ее тело. Мое дыхание становится прерывистым, ужас перекрывает приток кислорода.

Мира смотрит на меня, ее карие глаза широко раскрыты от шока, и я заставляю себя улыбнуться, чтобы она не встретила испуганный взгляд Малека.
– С тобой все будет в порядке. Я киваю, моя голова дергается, а перед глазами все расплывается.

– Шевелись! Бреннан падает на колени, и я едва успеваю отдернуть руку, прежде чем он оказывается рядом. “Ты будешь жить, ты слышишь меня?” Он закрывает глаза, и на его лбу тут же выступают капельки пота, когда он наклоняется над Мирой.

Возможно ли это вообще? Бреннан силен, но я не могу вспомнить ни одного гонщика, который был бы спасен на поле боя с такой серьезной травмой. Она обмякает, и мое сердце замирает, но она все еще дышит, несмотря на кровь, стекающую по бокам ее шеи.

Очертания расплываются, и рычание доносится со всех сторон. Я поднимаю взгляд, и драконы прыгают над нами, взметая когти в небо, прежде чем приземлиться на круг виверн. Четыре серых существа бросаются в атаку, с пронзительными криками устремляясь в небо. Кинжалы хвоста Сгэйля взмахивают всего в нескольких футах над нами, и я нависаю над Мирой и Бреннаном, когда темно-синие лезвия проносятся так близко, что я чувствую, как воздух касается моей кожи.