Ониксовый шторм

Брови Халдена приподнимаются, и Мира кладет руку на эфес своего меча.

“Вы не можете говорить с вышестоящим офицером, не говоря уже о командующем сектором, с таким неуважением!” - Рычит Маркхэм, вскакивая со своего стула.

– На случай, если вы пропустили это, когда я пересекал парапет, я не в вашей цепочке командования, - отстреливаюсь я.

“Но ты в моем теле”, - предупреждает Этос.
– И я говорю от имени Мельгрена.

Ярость берет надо мной верх. “ И я говорю от имени Таирна, Андарны и Эмпиреев. Или ты забыл, что два дракона тоже потеряли своих всадников?

“Если бы я уже не был влюблен в тебя, я был бы влюблен сейчас”, - говорит Ксаден, скрещивая лодыжки.

– Сядь, Маркхэм, ” приказывает Холден с ноткой удивления в голосе. “Ты пытался и потерпел неудачу”.

Маркхэм опускается в кресло.

“Мы попытаемся. Назовите свое отделение для миссии Деверелли, кадет Сорренгейл”, - говорит Холден. “Но знайте, что если вы потерпите неудачу, мы назначим другого командира, и отказ продолжать сведет на нет условия Второго соглашения с Аретией”.

Тот, который вернул Ксадену его титул.

Я проглатываю комок в горле. Никакого давления или чего-то еще.

– Принято. Я расправляю плечи. “Для миссии Деверелли мое отделение будет состоять из лейтенанта Риорсона, лейтенанта Сорренгейла, кадета Гэмлина, кадета Корделлы” — я оглядываюсь через плечо, чтобы узнать его звание — “Капитана Корделлы, кадета Этоса, принца Халдена и любого любимого стражника, который последует за вами на случай, если вы ушибете палец на ноге”, - говорю я Халдену. “Когда мы добьемся успеха, я оставляю за собой право сменить участников после первой экспедиции”.

– Ни в коем случае. Этос качает головой. “Вы возьмете с собой только офицеров, никаких летчиков , и о Риорсоне не может быть и речи”.

Холден поднимает руку, и Этос замолкает.

Ксаден замирает настолько, что мне приходится взглянуть, дышит ли он.

“Я возьму с собой кого пожелаю”, - возражаю я. — Как третья в очереди на трон, Катриона способна говорить от имени Поромиэля...

“А капитан ?” - спрашивает герцогиня Моррейн, и ее лицо кривится, как будто она почуяла что-то кислое.
– Вам нужны две листовки?

– Кадет Корделла тоже заслуживает того, чтобы у нее был кто-то, кому она доверяет. Я поворачиваю голову к Холдену. “Драконы не уносят людей, которые не пересекли парапет или не взобрались на Перчатку, так что вам повезло, что грифоны добрее в этом отношении, иначе вы бы никогда за ними не угнались. Лейтенант Сорренгейл - единственная наездница, способная создавать свои собственные защиты. Кадет Этос - единственная наездница, которой я доверяю, которая свободно говорит на кровлише — втором по распространенности языке, используемом в Деверелли. Кадет Гэмлин посвятил себя моей личной безопасности, и даже если бы лейтенант Риорсон не был самым смертоносным всадником во всех наших силах, — я смотрю на Этоса, затем на Халдена, - а он таковым является, вы знаете, что Таирна и Сгэйла нельзя разлучить, и никто не знает, как долго нам придется путешествовать. Я устал спорить по этому поводу”.

– Он профессор в этом военном колледже, - бормочет Этос.

“Он - мой выбор”.

Холден откидывается на спинку стула и смотрит на меня так, словно никогда раньше не видел.

– Он этого не сделал, - напоминает мне Таирн. – Он тебя больше не знает.

Я смотрю прямо на Холдена. “ И тирриш поддерживали контакт с Деверелли вплоть до прошлого столетия. Кто лучше сможет возобновить эти линии связи, чем сам герцог Тиррендорский?

Удивление Ксадена ослабляет связь, но он остается неестественно неподвижным.

“Ты можешь читать книгу моего отца, когда захочешь”, - говорю я ему.

“Риорсон занимает место в Сенарии”, - утверждает герцогиня Моррейн. “Он не может просто уйти . У него даже нет наследника, если ... случится трагедия, хотя меня можно было бы убедить согласиться на его отсутствие, если бы он рассмотрел предложение моей дочери.

“Предложение?” Кровь отливает от моего лица.

“Один из примерно дюжины с тех пор, как мне вернули титул. Не о чем беспокоиться”. Мягкая нить мерцающего оникса касается моего разума.

У меня замирает сердце. У нас очень разные представления о стрессе.

– По крайней мере, скажи, что ты имеешь в виду, Айлин. Холден бросает косой взгляд в ее сторону. “Ты не доверяешь ему и хотел бы видеть свою родословную не только в Моррейн, но и в Тиррендоре”.

“Он возглавил восстание!” Она хлопает руками по столу.

“Мой отец возглавил восстание”, - говорит Хаден, не сводя с меня глаз. “Я принимал участие в революции. Есть разница в словах по сравнению с тем, что мне говорили”.

Я ловлю, что мой рот кривится.

– Кроме того, споры ничего не меняют. Ксаден садится. “ Я ухожу. Левеллен будет говорить за меня в мое отсутствие, советуясь с моим единственным живым кровным родственником — кадетом Дурраном. Лейтенант Тэвис был одним из ведущих моих занятий и возьмет на себя роль профессора, чтобы полностью обучать их, пока нас не будет, пока не придет время сменить следующего профессора ”.

“Если я дам свое разрешение”, - парирует Холден.

Неверный ход, Холден.

– Я прошу разрешения у одного человека на Континенте, и уж точно не у тебя, Амари.
– Ксаден медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть через стол на Халдена, и дышать становится раздражающе трудно.

– Я говорю вместо своего отца, - выпаливает Холден сквозь стиснутые зубы.

– Верно. Потому что он тот, перед кем я полагаюсь. ” Взгляд Ксадена переключается на меня.
– Когда бы ты хотел поехать?

– Мы вылетаем в Деверелли, как только Его Высочество будет готов. Я смотрю Холдену прямо в глаза, рассчитывая на его абсолютную неспособность прочесть выражение моего лица или почувствовать страх, что он отомстит Хадену силой короны.

Холден встает, как и все за столом, кроме Ксадена. “Давайте, по крайней мере, оставим в силе эту часть приказов. Мы вылетаем послезавтра”. Он выходит через северную дверь, за ним следуют все, кто стоял.

“Без ехидных замечаний”, - говорю я Ридоку с быстрой улыбкой. “Я горжусь тобой”.

“Я держал свои мысли при себе”, - отвечает он с легкой усмешкой, когда приближается Ксаден.

– Тебе действительно нужно было вывести его из себя? Спрашиваю я, когда он подходит к нам.