Опасная девочка миллиардера

Неужели он решил, что парень умер?

Не тороплюсь его разубеждать.

— Спасибо, — киваю, а потом иду к одному из шкафчиков и достаю успокоительное.

Мне кажется, мое ровное состояние сейчас, это защитная реакция организма, которая просто блокирует страшные мысли, но я не знаю, сколько смогу продержаться.

— Что это за таблетки? — спрашивает Давид и присаживается на край стола.

— Успокоительное. Мне кажется, малышку украли с целью шантажа, и я боюсь сорваться. Да еще несчастье с другом. Навалилось все сразу.

— Ты так привязана к ней?

Внимательно смотрю на Давида.

Или он отличный актер, или и правда думает, что Верочка — дочь Ангелины. Не знаю, хорошо это или плохо, но пока пусть остается, как есть. Он ведь не отказывает мне в помощи.

Наливаю себе воды и проглатываю сразу две таблетки. Подумав секунду, добавляю к ним еще две.

— Да, очень привязана. Она мне…как дочь. Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось. И я не знаю, к кому мне еще обратиться. Мой друг…в общем, ты слышал. С сестрой мы уже давно не общаемся. Ангелина тоже пропала. А у тебя здесь так много влиятельных друзей, связей.

Вдруг понимаю, что перешла на ты, но решаю махнуть на это рукой. Плевать на все, лишь бы найти дочку и вернуть себе. Я брошу все, карьеру работу. Буду только с ней, днем и ночью. Только бы нашлась, только бы все было хорошо.

Чувствую, что если не остановлюсь сейчас, сорвусь в такую истерику, из которой навряд ли смогу выбраться.

Под взглядом Бергмана принимаюсь расхаживать по кухне взад и вперед.

— В полицию ты даже не подумала обратиться, — вдруг замечает он.

На самом деле я думаю об этом, похищение ребенка — не шутки. Теперь, когда на девяносто процентов уверена, что это не он, стоит пойти туда прямо сейчас и написать заявление. Хотя интуиция говорит мне, что от Бергмана и его людей будет больше пользы. Не знаю, почему мне так кажется. У меня сильный стресс, а в стрессе я склонна доверять инстинктам. Разум же твердит, что я должна обратиться в полицию не медля.

— Пока нет, — произношу осторожно.

— Почему?

— Что они сделают? То есть…мне кажется, у меня будут требовать выкуп, и полиция в таких делах не поможет. Думаю, там никому ни до чего нет дела.

— У тебя есть опыт общения с полицией?

— Нет, слава богу. И я не хочу его приобретать. То есть…я бы обратилась, но мне показалось, что у тебя больше возможностей мне помочь. Если бы уж ты отказал, тогда конечно.

— Хотя, — задумчиво тянет Бергман, — вы ведь даже не родственники. У тебя бы и заявление не приняли.

Нет, все же это не он. Не в курсе, что Вера моя дочь. А если не знает даже этого, то и смысла похищать ее у него нет.

Илона? Но она только приехала и не могла бы так быстро договориться с Ангелиной. Да и смысл?

В кухню входит Виктор.

— Давид Георгиевич, — говорит он, — все проверил. Следов борьбы нет, замки целые и их никто не пытался вскрыть. Если девушка с ребенком покинули дом, то сделали это самостоятельно.

— Спасибо, Вить, — кивает Бергман.

— Женя, вы смотрели, — обращается он теперь ко мне, — все ценные вещи на месте? Деньги, драгоценности, леджеры, ноутбук и так далее.

— Все на месте.

Слышен звук открываемой двери и через полминуты тот мужчина, что беседовал с консьержкой, Денис, присоединяется к нам на кухне.

— Старушка сильно жаловалась на память, — произносит он, — но в конце концов припомнила, что не далее, как час назад назад некая Ангелина вместе с малышкой прошла мимо нее на улицу, где ее ждала большая черная машина. К сожалению, бабуля не разбирается в марках авто так хорошо, как хотелось бы, но, если судить по описанию, это Джип. Подробнее попытаюсь узнать у других соседей, возможно кто-то еще его видел и даже запомнил номера.

При упоминании Джипа я чувствую, что снова уплываю. Чтобы не потерять сознание и не растянуться на полу при всех, мне приходится поскорее устроиться на кухонном диване.

— Так вот. Девушка с ребенком сели в машину и благополучно скрылись в неизвестном направлении, — заканчивает рассказ Денис.

Давид кидает взгляд на меня, а потом снова на мужчин.

— Позаботьтесь о том, чтобы это неизвестное направление стало известным как можно скорее. Напрягите ментов, если надо. В общем, не мне вам объяснять, сами знаете, что нужно делать.

Каждое его слово отзывается во мне надеждой, и я уже ни секунды не жалею, что позвонила ему.

— Женя, понадобятся фотографии, они у тебя есть?

Я киваю, а сердце пропускает удар. Он увидит ее.

Но Верочка еще слишком маленькая для того, чтобы определить, на кого она похожа. Но все равно, страшно. Хотя, если он собирал информацию обо мне, может и видел.

— Выбери максимально качественные и крупные изображения и перешли пожалуйста Вите и Денису.

— Хорошо, — поспешно киваю и достаю телефон.

— А еще фамилии, паспортные данные, все, что знаешь про них.

— Каков бюджет? — деловито спрашивает Виктор.

— Главное результат и он нужен нам как можно быстрее.

— Будет сделано, Давид Георгиевич, — кивает Денис.

На минуту в кухне воцаряется тишина.

— Если бы это было похищение с целью выкупа, похитителям уже давно пора бы объявиться, — вдруг замечает Виктор.

— Возможно, девушка просто решила съехать из квартиры. Например, к своему парню, — поддерживает разговор Денис.

— Вот и разберитесь, — отвечает им Давид и отлепляется от стола.

Мужчины сразу подбираются и идут в сторону выхода. Мы с Давидом идем следом. Мужчины поспешно прощаются со мной и исчезают. Мы с Бергманом остаемся в квартире одни.

В холле воцаряется тишина.

По идее мне нужно поскорее выпроводить его и бежать в полицию, но я медлю.

Он же сказал своим людям: если надо, напрягите полицию. Так что вроде как все под контролем.

А еще он совсем скоро узнает правду. Вопрос нескольких часов. И что будет тогда?

У Верочки отчество моего отца, Владимировна, как и у меня, а фамилия Сергеева. Это мамина девичья. Я постаралась сделать так, чтобы сходу было непонятно, что она моя дочка.

Но то, что она и не дочь Ангелины, выяснится практически…сейчас. Я отправила данные Виктору, он начнет проверять и вот тогда….

— Может быть чай или кофе? — произношу, чтобы хоть что-то сказать.

— Давай, — соглашается Бергман, и мы снова проходим в кухню.

На этот раз Давид снимает пиджак и усаживается за стол как все нормальные люди. Я начинаю суетиться с напитками. Мои руки дрожат, и я никак не могу справиться с таким простым делом.