Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Матвей смутился, обеспокоенно моргнул и даже зачем-то в карманы полез.

— М-да, — расстроенно выдохнула Фима, понимая, что тогда, на трибуне, неправильно расценила действия парня, и, возможно, он и не старался её обнять или заигрывать. И никакого зелёного света давать ему не надо было, у него не тот интерес. Тогда чего он ищет в Фиме? Друга?

Отойдя к витрине, девушка включила экран, и они с Матвеем углубились в чтение. Император Юн был полон сомнений, когда принимал решение о полёте к республиканцам, о чём прямо и писал. Он знал, что империя слабее, и что войны не выдержит.

Он думал, что Атланда заставит сына императора принять весь гнев обездоленных семей. Но все самые страшные мысли оказались беспочвенными. Императора приняли как должно и даже дали увидеться с сыном, прежде чем… Тут лист заканчивался и перевернуть его не было возможности.

— Ну на самом интересном месте! — простонала девушка, выпрямляясь. Матвей тоже разочарованно вздохнул.

— Что же там дальше? — попыталась вспомнить историю Фима.

В интерпретации имперцев первая встреча с республиканцами после кровопролитной войны прошла иначе. Император Юн не мучился сомнениями, а был преисполнен праведным гневом и отвагой, лично полетел вызволять сына из плена и вызволил. И никакого «прежде чем» не было. Война закончилась, обмен военнопленными, подписание пакта о ненападении. Только ловила себя Фима на недосказанности в древних страницах, хотелось перевернуть лист и прочитать с другой стороны. Прежде чем — что? Вызволить сына при его-то сомнениях? Или что? Увидел сына и решил, что праведный гнев более уместен, чем желание решить всё миром?

— Сиара Заречина, — мягкий баритон Хода был настолько неожиданен для девушки, что она вздрогнула и резко развернулась лицом к атландийцу, который целый день хранил молчание, а ведь она ждала, что он придёт поговорить. День прошёл и она расслабилась, не могла подумать, что вечером столкнётся с ним здесь, в Историческом музее, которым заведовал сам Ход. Как это она выпустила из головы! Забыла слова Тманга!

— А это кто рядом с вами? Не был лично представлен молодому человеку, — бесшумной походкой всё ещё в зелёной мантии Ход величественно подплыл к молодым людям, не скрывая ехидной ухмылки.

— Меня зовут…

— Это мой сокурсник, сион Железнов.

— Сион, — улыбнулся шире Дантэн.

— Сион Ход, — приветливо отозвался Матвей и даже руку протянул, которую Дантэн пожал.

— Очень приятно, — отозвался атландиец, перекидывая взгляд то на Фиму, то на Матвея.

— Дайте отгадаю, вы встречаетесь? — в лоб спросил он, когда ребята стали чувствовать себя неловко от затянувшегося молчания и пристального внимания Сильнейшего.

— Нет! — хором выкрикнули они, испуганно обернувшись друг на друга.

— А то я наслышан о высоких требованиях вашей родоначальницы и весьма удивлён.

— Наслышаны? — удивился Матвей, а Серафима от такой наглости даже дар речи потеряла на миг. Выпучила глаза, рот раскрыла, а слов не находила.

— Да, — спокойно кивнул Дантэн, мягко улыбаясь расстроенной девушке, которая смогла взять себя в руки и захлопнуть рот, клацнув от злости зубами.

— Насколько я знаю, вы из небогатой семьи и вовсе не брюнет, — обратился Ход к Матвею. — Это очень строгие критерии, по которым рассматривают женихов для сиары.

— Вас

это не касается! — попыталась остановить его Серафима. — И вы лезете не в своё дело!

— Вот как? Удивлён. Вторично! — особо подчеркнул атландиец, еле сдерживая смех от вида покрасневшей Заречиной. — Так как мне было чётко и понятно сказано…

— Не вам, а мне! — не выдержала Фима и попыталась оттеснить Матвея себе за спину.

— Ах, если бы только вам, — рассмеялся Дантэн, наблюдая за бравадой землянки. — Я чётко понял: ваша бабушка беспокоится, что вместо породистого кота, вы вдруг приютите блохастого бездомного котейку, которого вам будет просто жаль. Но не будем о грустном, хотя, признаюсь, было забавно.

Но Фима не слушала атландийца, негодуя на то, что кое-кто превышал свои полномочия! Причём так грубо, что это даже неприлично!

— Откуда? Откуда вы узнали про требования? — тут же стала наседать на него Фима, ведь в утреннем разговоре про брюнета она точно ничего не говорила, это было раньше.

— Я заинтересовался предложением и немного полюбопытствовал.

— Это нечестно! — уже не сдерживалась Серафима, когда Ход прямым текстом признался, что ущемляет её права на личную жизнь.

— Ну что вы, сиара. Важна каждая информация, я вам уже об этом говорил. Ведь говорил? Предупреждал?

— Знаете что, ваши шесть минут и тридцать секунд закончились! — не выдержала она и припустила на выход, злясь на себя за вспыльчивость. Ведь могла и промолчать. Но эта самовлюблённая заноза, этот напыщенный эгоист!

— Не мои, а ваши, сиара! — догнал её окрик Дантэна, когда она спускалась по короткой мраморной лестнице в холл.

Робот попрощался с ней, открыл дверь, затем попрощался с Матвеем, и Фима остановилась, зажмурившись, глубоко вдыхая прохладу ночного воздуха.

— Вампир! — процедила она сквозь зубы. Знала же, что затишье бывает перед бурей, что он выждет и уколет побольнее. Думала, что он умнее, но самовлюблённость взяла над атландийцем верх, не мог не оставить последнее слово за собой.

— Серафима, а это правда?

Девушка обернулась на парня, недоумённо хмуря брови.

— О чём ты?

— Ну о жёстких требованиях.

Девушка опять моргнула, растерявшись. Нерешительность в серых глазах Матвея была такая искренняя, хотя раньше он не казался робким парнем, наоборот, весь из себя таинственный, взрослый, холодный.

Потерев лоб и взглянув на двери исторического музея, Фима позвала Матвея за собой, желая уже определиться.

— Знаешь, любая бабушка хочет, чтобы у внучки был богатый и любящий муж. Мне достаточно любящего, и что бы между нами было что-то общее, например хобби, страсть к истории. Да и брюнеты нравятся только бабуле, поверь.

Матвей поймал девушку за руку, останавливая, а затем обнял, притягивая к себе.

— То есть ты не против того, что я из небогатой семьи? — прямо спросил он, а Фима, слегка изумлённая такому повороту в поведении Железного, слегка растерялась и шумно выдохнула.

Поделиться с друзьями: