Опасная клятва

— Ой, ну какие вы ещё дети, да я в твоё время с двумя сразу шашни водила. А ты мне тут про мямлю какого-то. Сам не может, а ты-то чего пасуешь? — затем глаза бабы Мары прищурились, а сама она ехидно уточнила у смутившейся внучки: — Или не нравится?

— Нравится, — призналась Фима, жутко краснея. — Только искры нет. Ровно как-то всё.

— Ну так не с каждым же страсть-то испытывать. Иногда она приходит, когда до постели дело доходит. А с некоторыми и раздеваться не успеваешь.

— Бабуля, — протянула девушка, понимая, что та опять подначивает её, укоряя за невинность.

— Ой, ладно, цвети и пахни. И обязательно напиши сообщение, если всё будет плохо. Если не буду спать, перезвоню.

— Ок, кэп, — отсалютовав бабе Маре по-военному, Фима выключила связь и отправилась на поиски Леонда Зера, секретаря Тманга, чтобы выполнить поручение бабули. У Серафимы как камень с души свалился, когда Зер заверил её, что всё передаст хозяину дома.

***

За завтраком присутствовал сам Тманг и, к глубочайшему удивлению Фимы, омер лично попросил Мантьяна прийти к нему в кабинет в отведённое для Серафимы время после обеда, при этом он извинился перед девушкой и пообещал, что непременно встреча с ней состоится, но в другой раз.

Было немного неприятно, что её задвинули назад, и чьи-то интересы для старого атландийца были важнее, чем интервью с ней. Могла ли она ожидать, что ей позволят остаться на приватной беседе? Могла. Почему нет. Что такого хотел скрыть Тманг? Ведь Саша вернее всего поделится итогом встречи. Или же тайна настолько велика, что не поделится и информация только для ушей Мантьяна?

Мыслей было полно. Фима не могла заняться делом, бродила между стеллажами центральной библиотеки, которая стала практически своей, разглядывая названия файлов, всё думала о первой встрече атландийцев и землян. В той истории многое было странным, как и то, что Тманга свои называли спасителем. Значит он их спас. От чего? Или от кого? Видимо от разведчиков, раз они были уничтожены. После этого инцидента войны никто не развязал, были написаны ноты протеста, и атландийцы вышли из тени, обозначив для землян свои государственные границы, которые не позволяли пересекать.

Почему же они сразу не пошли на контакт? Почему не предотвратили трагедии?

За этими мыслями её и поймал Матвей. Точнее поймал за руку, утащил в укромный уголок и вдруг подарил распустившуюся веточку сливы, укутанную в розовые лепестки соцветий и бережно упакованную в прозрачный бокс, который способен сохранить её пару лет.

— Это тебе, — шепнул он, заглядывая в лицо девушке, явно желая прочесть её мысли.

А Фима растроганно смотрела на нежные цветы, которые теперь можно увезти домой и там посадить в красивое кашпо.

— Фима, ты мне нравишься, — ласково шепнул Матвей и даже осмелился погладить её волосы, заправляя их за ушко. Заречина медленно подняла лицо и крепко сжала подарок пальцами.

Вчера они с Матвеем опять поспорили по поводу влияния имперцев на эволюцию Земли и, конечно же, опять не сошлись во взглядах. Фима упорно была уверена, что Дантэн сказал ей правду про пятый палец, но не могла этим оперировать, так как у неё пока не было нужной информации, и ей приходилось тратить вечера на поиск данных, так как эта теория не являлась объектом её исследования для дипломной работы, но пока всё тщетно. Поэтому и расстались они у неё двери рассеянно. И вот сегодня цветы и романтический уголок в святая святых, в библиотеке! Что же ответить Матвею?

Парень по-своему расценил молчание девушки и склонился к её губам. Серафима задержала дыхание, когда мягкие и тёплые губы прикоснулись к её рту. Матвей отстранился, словно спрашивая разрешения, проверяя реакцию девушки, а она была во власти бури эмоций, которая захватила контроль над разумом. Её целовали! Не по пьяни, не по правилам игры, а потому что она нравилась! И потому этот поцелуй казался самый бережным и очаровательным. Матвей понял, что его никто отталкивать не собирался, и вновь осторожно поцеловал розовые губы Фимы, уже смелее задерживаясь, чтобы обнять девушку рукой за талию, притянуть к себе.

Фима судорожно выдохнула, упираясь руками в грудь Железного, чувствуя, как под её ладонью сильно бьётся сердце юноши. Она прикрыла веки, чуть расслабила свои губы, и этот отклик Матвей почувствовал, прихватил своими губами её нижнюю, аккуратно зарылся рукой в волосы девушки, чтобы перейти к более взрослому поцелую.

Серафима словно потерялась для этого мира. Её сердце так же билось пойманной в сети птичкой и коленки отчего-то ослабевали. Целоваться с Матвеем оказалось очень приятно. Как она могла этого не помнить? Серафима подумала, что, наверное, могла бы часами так стоять в объятиях Матвея, прижимая к груди коробку с цветами, и целоваться, целоваться. Да только мечтам не суждено было сбыться, всё резко прекратилось.

— Земляне так нелогичны. Утверждают, что не встречаются, а сами целуются, без любви, просто так, — ехидный голос Хода Фима могла узнать из тысячи, а может уже и миллионов голосов. Она вздрогнула и оттолкнула от себя Матвея, который враждебно воззрился на атландийца, стоящего рядом с ребятами в его излюбленной позе, привалившись плечом к стеллажу.

— Или у вас принято за каждый подарок целовать дарителя? — продолжал с издевательским весельем Дантэн, наблюдая, как краснеет Серафима, и как наливаются кровью глаза Железнова.

— Мы встречаемся, — гордо заявил землянин.

Брови атландийца поползли вверх, и он перевёл взор на Заречину.

— Это так? — прямо спросил Ход, а Фима и хотела назло ответить да, вот только поймав вопросительный взгляд серых глаз Матвея, умоляющий подыграть ему, поняла, что не может лгать. Ни Матвею, ни себе, и не сейчас, ни потом.

Заречина шумно выдохнула и расстроенно потёрла лоб, мысленно проклиная Хода за его неожиданное появление. Вроде же он на Тошане, так какого марсианского песца делает на Урнасе?

— Сион Ход, я так понимаю, вам нужны ненавистники? Устали от обожания старых?

Усмехнувшись, Ход отлип от стеллажа и поманил её пальчиком.

— Я прилетел пообщаться с вами, сиара, — отворачиваясь от ребят, атландиец направился к читательскому залу, разговаривая на ходу: — Просто не ожидал, что вы настолько увлечётесь историей…

Он не видел, как Железнов молчаливо попытался взять Серафиму за руку, но та, печально улыбнувшись ему, покачала головой.