Опасная связь

— При… дурок.

Борется. Изловчившись, меняет положение тела, но я, сидящий сверху, беру ее в блок ногами. Обездвиживая.

— Дикая блять, остынь! — загребаю снег и интенсивно растираю по щекам.

— Аааа! Холодно, дебил!

— А так? — пригоршнями забрасываю снег под свитер. За шиворот. На живот. Еще и еще.

— Боооожечки! Ты кретин! — громко визжит. — Прекрати! Прекрати, блин!

— Успокоилась, ну! — цежу сквозь зубы.

Перестает брыкаться. Замолкает. Часто дышит. Морщится.

Должно быть, холодно лежать на снегу. Но мне фиолетово. Сам кроме злости ничего не чувствую, несмотря на то, что раздет по пояс.

Достала она меня своими закидонами. Доконала! Сыт по горло!

— Зачем обманывать? Почему не сказать: все, Саш, ты не нужна больше, — произносит надтреснутым голосом.

— Молодые люди, что вы там устроили? Нажрались наркоты какой-то? — орет нам с балкона бабуленция. Наша соседка, Марь Иванна, с третьего этажа.

— Иди смотри сериал, мать. Сами разберемся, — обращаюсь я к ней, вставая. — Поднимайся давай, дура, заболеешь.

— Очень вовремя ты об этом начал переживать! — цокая, острит рыжая язва.

Помогаю ей принять вертикальное положение.

— Не трогай меня! — шипит, вытряхивая снег из-под свитера.

— Пошли, поговорим, — невзирая на протест, цепляю ее за предплечье и веду назад в подъезд.

— Не о чем разговаривать! — бросает обиженно.

Сука. Всевышний, дай мне сил!

— Тут постой, — говорю, когда поднимаемся на мой этаж. — И не вздумай удрать! Найду и…

— Закатаешь в бетон? — насмешливо фыркает, повторяя мою любимую фразу.

— Угадала.

Оставляю ее на минуту. Забираю из квартиры сигареты и свою куртку.

— Илюха, все нормально? — с сомнением интересуется Данила, тискающий пса.

Криво усмехаюсь.

«Нормально» — это точно не про нас с Харитоновой.

— У тебя спина в крови.

А я и думаю, че так щиплет.

— Ты в порядке? — наклоняюсь к Яське, сидящей на диване.

— Да, — отвечает она, прижимая пачку сливочного масла к скуле.

Трындец. Досталось ей.

— Это что еще за девочка-война?

— Санька моя.

— Понятно, — закатывает глаза.

«Девочка-война».

Ну точно, лучше и не скажешь.

Выхожу на лестничную клетку, захлопываю за собой дверь и подхожу к трясущейся от холода Бестии.

— Не надо… — обнимая себя руками, противится, когда накидываю на плечи куртку.

— Одела быстро! — гаркаю на нее. — И замолчала. Теперь говорить буду я.

Поджимает губы и, уставившись в стену, демонстрирует несвойственную ей покорность.

— Ярослава живет в нашей квартире, потому что ей некуда идти.

— Ой, не хочу даже слушать эти небылицы! — взрывается по новой.

— Ты невыносима, знаешь?! — толкаю ее к стене и сжимаю тонкую шею ледяными пальцами.

Так порой хочется послать все к херам.

— Отошел!

— Она мне никто. Слышишь, нет? Она просто живет у нас.

— Попахивает враньем.

— Какой смысл?

— И откуда же она взялась, эта Ярослава? — шмыгает покрасневшим носом.

— Украла у Кира портмоне на заправке.

— И поэтому спит с тобой? — усмехнувшись, порывается уйти.

— Че ты несешь… — удерживаю за плечи.

— Она в твоей футболке! — выдвигает неопровержимое, на ее взгляд, доказательство. — Хватить заливать мне! Хватит!

— Попросила что-то из вещей. Я разрешил взять, — выдаю, как есть.

— Ну конечно… — качает головой. — Очень складно поешь, Паровозов.

— Сука, — выдыхаю в потолок раздраженно. — Что с тобой не так? Какого ляда я вообще оправдываюсь?

— Что со мной не так? — заводится опять. — А с тобой?

— Обоснуй, — прищуриваюсь и сокращаю между нами расстояние.

— Ты ведешь себя так, будто я пустое место! Будто ничего для тебя не значу!

— Много ты понимаешь…

— Вечно занят, на сообщения часами не отвечаешь, трубку не берешь! Словно наказываешь меня! Сколько можно? Если не простил, то зачем тогда вообще все это? — резко сбрасывает мою руку.

— Хотел бы я знать, зачем, — достаю сигарету и жигу из пачки. Подкуриваю. На нервяке затягиваюсь поглубже. Один раз. Второй.

Опираюсь о стену, выставляя левую ладонь вперед.

Наклоняюсь ближе.

Медленно выдыхаю дым ей в губы.

Хочу поцеловать эту бешеную, но она безвозвратно портит момент.

— Просто скажи. Ты со мной потому что… — делает паузу и выжидающе на меня смотрит.

От этого болезненного зрительного контакта выворачивает наизнанку.

Что я должен сказать ей?

Что с ней пиздец как сложно?

Что порой хочу убить?

Что меня никогда и ни от от кого так не торкало?

Что двадцать четыре на семь думаю о своенравной соплячке, не дружащей с головой?

Что боюсь потерять? И еще больше боюсь привязаться? К той, будущее с которой под вопросом. Если смотреть правде в глаза.

— Илья…

Молчу, упрямо стиснув челюсти.

— Ладно, я поняла… — выдыхает сиплым шепотом. Отталкивается от стены. Снимает и возвращает мне куртку.

Уходит.

Я не останавливаю.

Звук удаляющихся шагов эхом проходится вдоль унылых обшарпанных стен.

Слышу, как бахает дверь подъезда и ощущаю неприятный укол где-то там, в левом подреберье.

Плевать. Пусть проваливает к дьяволу! С ней одни сплошные проблемы!

Достаю еще одну сигарету. Вставляю в рот. Вытаскиваю. Сминаю в кулаке. Шумно выдыхаю и выдаю поток нецензурной брани.

«Ладно, я поняла».

— Да ни хера ты не поняла, Саня…