Опасный вкус
Шрифт:
“Алекс! Алекс!” - перед глазами плывет красное зарево ярости вперемешку с ревностью.
Она скажет ему правду. Он будет видеть все. Он будет смотреть в ее глаза и чувствовать, как бьется сердце, слышать дыхание и вдыхать ее аромат. В этот раз он почувствует все.
Ложь тоже имеет свой запах, он еще омерзительнее, чем страх.
Алекс не стоит лукавить и еще хуже - лгать. Иначе, как бы это не было не справедливо, она будет держать ответ за всех его подружек, которых он не трогал, за тех, кому не отвечал и не шел на сближение. Это несправедливо, но такова уж жизнь
В
Перед ним возникает очередная бабочка такая яркая, трепещущая, напуганная.
Джейк даже не заметил, как вынес дверь, как прошел все эти метры, а может и километры пути, как поднимался, взбирался, крушил. Последнее, что он замечает, прежде чем вонзить зубы в ее тело, что она ходит из стороны в сторону. Дергается из туда-сюда.
– Не так просто! Бориса не...
Это создание трепыхается, пробует сопротивляться, бьет его чем-то, что попадает в ребра и отскакивает от них, падая на пол и звонко бренча при этом.
– Сука! На! Блядь! На!
Кто-то бросается на него сзади с проклятиями, матами, но Джейк отмахивается, отталкивает не глядя, грохота не слышно.
Он оборачивается - один из вампиров поймал напавшего со спины заключенного и прижимает к себе с хрустом. Поза человека становится неестественной - чем-то напоминает смятую банку, даже если бы он остался в живых после укуса, то вряд ли бы оправился после таких повреждений. У него наверняка сломаны ребра и пробиты внутренние органы.
Чем дольше он стоит, втягивает кровь, тем сильнее разгораются его глаза.
“Этому всегда будет мало. Он не остановится на одном!”
В прежнем мире не было таких вампиров. Дело не в мутации, а в самом сообществе тех кто живет в сумраке, не видимом людьми. Носферату проще избавиться от одного, что бросает тень, компрометирует, подвергает опасности их вид, чем подставляться перед многомиллиардным источником пищи.
Теперь же правила изменились. Такие существа, как это, могут творить здесь все что угодно. Радует одно - у этой твари есть хоть какая-то узда, пусть и в виде его сестры.
Карен улыбается, а потом и вовсе взбирается на огромную кровать, прыгая на ней.
Она только что вернулась с охоты. Настроение у нее преотличное и не только потому что она вдосталь наелась и чувствует себя чуть ли не всемогущей. Она вспоминает разговор с Джейком. Она не пропустила ничего из той беседы, ни единой его интонации и выражения лица.
– О да, я постаралась выложиться на все сто!
Карен лгала и изворачивалась прямо на ходу.
– Все по науке! Все по науке! Я импровизировала! Молодец, девочка! Так держать!
Кто бы мог подумать, что ее предположение верно! Угрохать несколько драгоценных минут на поиск смартфона! Парни обшарили комнаты пропавших вампиров и всех кто живет под ее началом и нашли требуемое.
– Я оказалась права! Права! Права!
Каждый в этой гостинице пытается вести двойную игру. Они меняются сменами, перекладывают выполнение ее приказов и распоряжений на других и, как оказалось, следят друг за другом.
– Мои мальчики! Мои
идиотики!Cвой туз в рукаве, каждый ждал удобного случая. Чистой воды ложь, она поставила на свой блеф всё!
– И не прогадала! Не прогадала!
Она радостно смеется, спрыгивает на пол и бежит к бару, хватает бутылку шампанского и трясет ею. Пробка не выдерживает напора бьющих изнутри газов, извергается, заливая комнату волшебным напитком. Она обожает игристые вина - они такие волнующие и приятные, напоминают ей секс.
Хоть какой-то толк от бесчисленного количества курсов актерского мастерства, и Раф, он оказался полезен.
– Да, Хеллингер! В чем-то ты промахнулся! Нельзя спасти всех! Не-ль-зя! Надо лучше заметать следы, козел.
Она думает, нет, представляет: как тот корчится в агонии, повторяет еще и еще раз условия его освобождения, пьет вино прямо с горлышка и вновь делает это. Ему нелегко сейчас, если он решил поступить иначе.
– Ты сдохнешь, Раф! Сдохнешь! Только попробуй вывернуться на этот раз!
Советы его безусловно еще пригодятся ей, но она будет осторожна, не станет использовать их напрямую. Она пошла от противного. Вложила в голову Джейка неприятие к девчонке, пусть далекое, пока еще не сильно явное. Она заставила его сомневаться в ней. Даже немного обидно за нее - он так быстро повелся!
– Мгновенно считай!
Все же зря она сказала это “или”. Нет, надо было приказать Рафу другое, пусть бы соблазнил ее, трахнул прямо на глазах у Джейка, а потом он бы убил их двоих.
– Нет-нет! Нельзя спешить! Я столько раз спешила, а надо было сыграть на некоем контрасте! Я ум-ная! Умница!
Она садится за стол и смотрит невидящим взглядом вдаль. Надо выловить оставшихся уродов! Столько крови! Чистой, незамутненной, насыщенной, злой! Правда не такой как у тех людей, что остались на материке. Она у них настоящая. Они борцы.
– Эти просто убийцы.
Ей нужно придумать, что делать дальше. Джейк успокоится и отправится за ней.
– Ник! Ник! Ник!
Он появляется почти тотчас же. Ей нравится этот парень - он чаще всего молчит и никогда не пререкается.
– Возьми с собой Айзека…
– Он мертв!
– Ну, значит Шона, Эй-Джея, Карлоса и…
Она задумывается. Ей нужны неприметные, совсем тоненькие. Эти подходят идеально.
– ...Дэна, Кевина, Мэна, Дугласа, Кена.
Ник кивает.
– Ты ведь запомнил карту? Отправляйтесь…
– В Делавэр, - подсказывает ей Ник, уловив суть ее предложения.
– Да и ждите Рафа. Убейте их всех, избавьтесь от тел и от лодки.
– А если их не будет?
– басит Ник, почесывая, покрытую густой, темной щетиной щеку.
– В море может случиться всякое.
Точно. Она вздрагивает, зябко трет плечи. Проклятая стихия! Но Ник улыбается. Она видит его предвкушение, как ему уже не терпится выбежать.
– Как долго нам ждать?
Понятно, что ему не хочется быть вдалеке от охоты, но зато он будет относительно свободен в перемещениях, будет главным и сможет распоряжаться вампирами на свое усмотрение, но самое важное - будет охотиться без необходимости делиться с кем бы то ни было.