Операция 'Челнок'

Ольга безжалостно перекрашивает мои светлые волосы в черный цвет. Перед этим я ее молила, чтобы она не состригала их и с трудом уговорила. Мой макияж стерт, единственное что Ольга сделала, это навела синеву под глазами и получилась блеклая женщина с больными почками. Мало того маленькие очки, правда с нормальными стеклами, вообще изменили мой вид и я поняла, что стала дурнушкой.

Доконала прическа. Моя мучительница, сделала китайскую челку, остальной хвост скрутила и сунула под резинку.

– Меня же через границу не пустят, по паспорту я не такая.

– Мы все не такие. Я думаешь лучше? Пустят, у этих глаз наметанный, в крайнем случае перед таможней снимешь очки, потом опять оденешь. Понимаешь, - она скривила губы, разглядывая меня, - как я не стараюсь, все равно твоя красота прет из всех щелей.

– Брось ты, я же в зеркало вижу, как ты меня изуродовала...

– Боюсь, что нет. Придется в вагоне, тебя еще раз разрисовать...

– Как разрисовать?

– Увидишь. Пойдем дальше. Теперь займемся твоей одеждой.

Она долго копалась в своих вещах, пока не нашла темную кофту, черную мятую юбку и колготки.

– Это мне?
– в ужасе отпрянула я.

– Кому же? Неужели я зря старалась, пытаясь хоть как то изменить тебе рожу, надо к этому одеть всякое хламье, чтобы быть незаметней. Запомни, все попроще и без шика, там будут все такие. Давай, одевай.

Вышла я от нее в полном горе. Неужели ни один мужик на улице, не обратит на меня внимание..., неужели я для них теперь... пустое место. Нет, вроде смотрят, но без восхищения, а с любопытством. Эта ненормальная дала мне еще огромную сумку, в которой лежит список, что я должна сегодня купить поесть и что с собой взять. Я ее сложила, сунула под мышку и теперь иду как с переломанной рукой, задрав ее к верху.

Ольга уже психует на платформе. Я как всегда прибежала, на последних минутах. Она заталкивает меня в вагон и с облегчением вздыхает.

– Чего ты так долго?

– Свой ключ куда то запихнула, пол часа искала, не могла квартиру закрыть.

– Ну и где нашла?
– усмехается она.

– В сумке, где же еще.

– Пошли, тетеря. Я тебя с товарками познакомлю и со старшим. В куче то веселее.

Вагон уже начал движение, мы находим свое купе и тут же раздаются радостные вопли женщин, сидящих в нем.

– Оленька, мы уж думали, что ты заболела, - верещит худенькая у окна.

– Где тебя черт носит, - хмыкает носом черненькая, как цыганка женщина рядом.

– Девочки, познакомьтесь, это Лена. Теперь будет с нами. А вот это Галя и Люда.

Девочки улыбаются и кивают головами. Ольга забрасывает мою сумку и свою в багажник под сиденьем, потом лезет в небольшой баул, которой также принесла с собой, вытаскивает две бутылки пива.

– А теперь, девчонки, гульнем.

Через час в наше купе заглядывает мужик в драном плаще.

– Женщины, привет.

– Васенька пришел, - расцветает Галя.

– Здорово, Василий, - тянет ему ладошку Люда.

– Наконец то, явился, - реагирует Ольга.

И только я робко говорю.

– Здравствуйте.

Васенька внимательно смотрит на меня.

– Так это и есть новенькая?

– Вот о ней я и хочу с тобой поговорить, - отвечает за меня Ольга.

– А чего говорить то, я и сам вижу. Плохо ты ее обработала, лицо спрятать не могла...

– Я же старалась и так все что могла смыла...

– Ладно, не будем больше об этом говорить. Приплывем за бугор, натяни на нее платок. Вообще то я пришел к вам по делу. Мне нужны деньги. Надо дать взятку украинским пограничникам и таможне, а так же вернуть мне деньги за билет на пароход и комиссионные. Всего четыреста пятьдесят рублей.

– Васенька, побойся бога, в прошлый раз было триста, - не выдерживает Галя.

– То было в прошлый раз, а теперь цены растут. К стати, сами виноваты. Кто в последнюю поездку разругался с пограничниками...? Не ты ли? А они злопамятны.

– Так они это... Меня чуть не изнасиловали в купе проводников.

– Лучше бы изнасиловали, тогда цена была бы ниже.

Галя срывается.

– К тебе бы, сволочь, так приставали, может ты запел бы по другому.

– Только без оскорблений пожалуйста. Давай лучше деньги.

Под ворчание Гали, мы вытаскиваем кошельки и отсчитываем свои деревянные в его грубую ладонь.

– Вот так то, - доволен Васенька.
– Ольга, посматривай за новенькой.

Парень уходит, мы какое то мгновение молчим. Первой не выдерживает Люда.

– Зря ты его так, Васька же для нас старается.

– Себя он тоже не забывает. Комиссионные он что, в общую кассу кладет? Ничего подобного, это его прибыль.

– Если бы одна поехала, еще больше бы потратила.

– Да, но зато не с общипанной задницей. Меня бы эти мужики у проводников не тискали.

– Оля, а почему мне нужно скрывать свое лицо?
– спрашиваю я.
– Какая все же разница, с каким лицом торговаться?

– Дурочка, ты же едешь не на юг отдыхать, а в варварскую страну. Там женщина ничего не стоит. Девочки, помните в прошлом году Валю Крашецкую? остальные пассажирки закивали головой.
– Так вот, ее продали.

– Как продали?
– подскакиваю я.

– А так. Там на пристани, стоят опытные перекупщики. Они наблюдают за прибытием нашей братии, как только им какая либо девчонка понравиться, так тут же дают знак своим дружкам, а те потом отслеживают ее и в нужный момент похищают. Валю украли в уборной гостиницы.

– И что с ней потом?

– Чего может быть хорошего. Наверно, продали в публичный дом или в гарем.

– А как же наши. Консульство, посольство, полиция...

Девчонки засмеялись.

– Ты в каком мире родилась, полиция там, как и везде - продажна, консульству до наших граждан дела нет, мы челноки, поэтому за людей нас не считают.

– Васенька только озолотился, - зло говорит Галя.

– Он что, участвовал в этом?

– Нет, но ему сумму отвалили, чтобы он на родине заткнул матери рот. А Васька не дурак, из этой суммы себе часть взял, так называемые комиссионные.

– Врешь ты все, - это уже выступила Люда.
– Васька один из нас боролся за нее. Это он ходил в полицию, консульство, в прокуратуру, а потом понял, что Вальку не вернуть и пошел к перекупщикам, требовать деньги хотя бы для матери. Те даже спорить не стали, сразу дали и очень большую сумму. А так называемые комиссионные ему уплатили за то, чтобы он взял заявления из прокуратуры.