Операция 'Челнок'

– И Вася, конечно деньги взял?

– Взял.

– Выходит Васька ее и продал перекупщикам, раз те, деньги безропотно ему выдали, - зло говорит Галя.
– И комиссионные тоже были договорные...

– Зачем же он тогда бегал по всем инстанциям? Он же хлопотал за нее.

– А чтобы его ни в чем не обвинили. Туман на наши бабьи головы наводил.

– Не верю. Васька не такой...

– Ну..., ну...

– Хватит вам. Верить мужикам вообще нельзя. Ты все слышала, Леночка? Вот почему красивым девочкам морду надо кривить в этих поездках, - подводит итог Ольга.

– Может Вася, таким путем и меня продаст?

– Не дадим, - выступает Галя, - Срать пойдешь в туалет, мы рядом будем... Надо всем держаться вместе.

За окном поезда проносились родные российские поля и леса. Мне было чего то не по себе от таких разговоров. Ольга с Галей вдруг заговорили о товарах, что они в этот раз будут брать. Людмила задумчиво смотрела в окно, а я вдруг захотела спать.

Через девять часов поезд подкатил к украинской границе. Ольга растрепала мои волосы, усилила черноту под глазами и задрала воротник кофты.

– Не вякай только и не лезь со своей справедливостью.

Состав остановился на какой то станции, я не успела прочесть название и началось ожидание.

– До чего их, гавриков ненавижу, - говорит Галя, - как и украинских проводников, тоже сволочи порядочные, за каждый стакан кипятку норовят содрать три шкуры и все не в своих деньгах, а наши рубли требуют, да еще по курсу один к одному...

– Помолчала бы, - ответила ей Люда.
– опять ляпнешь что-нибудь, нас вообще здесь заклюют.

В дверь просовывается голова в фуражке.

– Ага... и здесь курочки едут. А ну показывайте паспорта...

В купе протискивается прапорщик, за ним толстомордый парень, который неторопливо осматривает полки, а потом нас.

– Что запрещенное везем?
– басом гудит он.

– У нас ничего такого нет, - за всех отвечает Оля.

– Знаю я вас...

Прапорщик возвращает паспорта и тоже оглядывает купе.

– Толя, это твои..., я пойду дальше.

– Давай - давай..., - пограничник исчезает, а толстомордый нагло ощупывает нас взглядом.
– О... Я вижу здесь старых знакомых. Ну-ка ты, телка, - его палец уперся в Галю, - представь вещи. Что везешь?

– Ничего. Пустые сумки.

– Знаю я тебя. Как в тот раз обмануть хотела, валюты набрала выше нормы и скрыла... Бери сумки, пойдем в купе проводников, там тебя посмотрим.

– Не имеешь право. Смотри здесь.

– Я на все имею право. А ну, двигай, стерва.

– Вы не имеете право так относится к пассажирам, - не выдерживаю я. Тем более к женщинам...

– А это, что за ца-ца такая. Ты хочешь, чтобы я тебя тоже обыскал. Тогда вставай, бери вещи, пошли. Я сейчас тебе покажу, какие я имею права...

– Ленка, не смей, - Ольга в панике.
– Что же делать то? Где же Васька?

– Девочки ничего, не бойтесь. Я ему все объясню.

Выдергиваю свою сумку и оттиснув этого мордоворота Толю выхожу в коридор. Там перемещаются пограничники и таможенники. При виде нашей компании понеслись веселенькие реплики.

– Толя, никак перышки идешь чистить...

– Толя, поищи между титек, там точно что то есть...

– Анатолий, в четвертом купе, потолще едет, ты бы ей в одно место заглянул, а тебя все на тощих баб тянет.

Толя с глупой улыбающейся рожей подталкивает меня в спину в направлении купе проводников.

Первой захожу я, отшвыриваю сумку и поворачиваюсь к толсторожему таможеннику. Этот гад, захлопнул дверь и приказал.

– Снимай трусы и поворачивайся.

Первым ударом ноги я точно врезала ему между ног и пока у него от боли на лоб лезли глаза, схватила за волосы, пригнула голову и и два раза коленом проехалась по физиономии. Потом отшвырнула на сидение, схватила руку и завернула за спину.

– Так чего ты от меня хотел?

– Пусти, мне больно...

– Я тебя сейчас изуродую, а на суде скажу, что в порядке самообороны, когда ты меня хотел изнасиловать, сломала тебе руку и ногу.

– Ты до суда не дойдешь...

– Тогда я начала.

Закручиваю ему руку и тут парень завопил.

– Все, все. Я все понял. Прости, пожалуйста.

– Это другой разговор. Запомни, мальчик, если меня или моих девочек хоть раз тронешь или обхамишь, я тебя посажу в тюрьму точно.

– Извини.

Я отпускаю руку. Толстомордый садится и трет руку, его лицо в крови, из носа течет красная струйка. Я подняла сумку и, пошарив в ней, вытащила платок.

– На, вытрись.

Он оттирает с лица кровь. По глазам вижу, что этот тип испугался.

– Ты кто, из милиции?

– Нет, - по роже вижу, что не верит. Черт, и зачем только полезла... Я рада, что мы договорились обо всем. Теперь я пойду на место, а ты все же вымой свою морду.

Открыла дверь и вышла в коридор. По прежнему купе шмонают пограничники и таможенники. Они только с ухмылкой провожают меня взглядом.

Девочки выжидающе смотрят на меня в купе.

– Ну что?
– первой не выдерживает Ольга.

– Ничего. Поговорили, он пообещал вас больше не трогать.

– А он с тобой ничего не делал?
– осторожно спрашивает Галя.

– Ничего. Я его отчитала, за то что он по хамски относится к женщинам и на этом все закончилось. Этот... как его..., тип, даже попросил прощения.

– Прощения...?

– Ты его, - ошеломленно смотрит на меня Ольга, - ты его отделала. Как же я не догадалась сразу. Что же теперь с нами будет?

– Да ничего. Я же сказала, он попросил прощения.

Ольга в изнеможении откинулась к стенке. Остальные притихли.

– Господи, вразуми ее душу. Пронеси всю напасть мимо.

Через двадцать минут поезд тронулся и все облегченно вздохнули, а еще через пять в купе ворвался Васенька.

– Кто это из вас учудил?
– он обводит всех взглядом.

– Ты о чем, Васенька?
– невинно спрашивает Ольга.

– Ко мне пришла таможня и допрашивала о вас. Потом вернула деньги, которые для нее собирали. Кто из вас меня заложил?