Операция "Рагнарек"

– Это только начало, босс, - довольно ответил Диззи, - я намереваюсь регулярно пополнять коллекцию, пока на приличную поваренную книгу не наберется.

– Это еще зачем?

– Ну… Может мы с Бранкой соберемся отсюда перебираться… Со временем, - уточнил он, - потом, когда-нибудь. Должен же кто-то тебя кормить. А с этой штукой даже Делия управится.

Диззи встал с дивана и вернулся, неся в руках по пирожку себе и Фьялару.

– Я надеюсь, - с сомнением в голосе добавил он.

***

– Интересная штука, - заметил Вэйнврайт, с неодобрением наблюдая, как Тильда уплетает пятый пирожок, - а живой объект скопировать можно?

– Я слышал, ребята пытались туда мышь посадить, - ответил Диззи, - но она сдохла.

– Какая из них? – уточнил Регент.

– Обе.

– Вот это мне не нравится, - заметил Фьялар, - значит, все-таки, сканирование меняет структуру объекта?

– От страха она сдохла, - пояснил Диззи, - там такой фотонный поток идет, никакие солнцезащитные очки не спасают.

– Армия мышей в солнцезащитных очках, - прокомментировал Норвик, - хорошо, что это так и осталось в проекте.

Обсуждение аппарата заглохло, компания разбрелась по студии, Фьялар и Норвик вообще засели в углу с гитарами, время от времени переглядываясь и довольно кивая друг другу.

Войцех пытался объяснить Регенту, задействовавшему все свои связи, чтобы помочь молодой паре с покупкой квартиры в «Сан-Ремо», почему он, по зрелому размышлению, от этой мысли отказался.

– Мое положение меня ни к чему такому не обязывает, Эфраим. Следуя твоей логике, мне стоило бы поехать в Литву и предъявить права на замок Мединтильтас. Насколько я знаю, там сейчас детский дом. И прямых наследников не осталось, не то они уже выселили бы оттуда детишек.

– А тебе детишек жалко? – съязвил Вэйнврайт.

– Нет, - пожал плечами Войцех, - мне просто не нужно никому доказывать, что я тот, кто я есть, обзаводясь бесполезной собственностью. Восемь комнат с видом на Центральный Парк! Вау! И ты с Капеллой по соседству, через дорогу. И две комнаты для прислуги. Которая начнет обсуждать сначала между собой, а потом и с соседской прислугой, какие звуки доносятся из моей спальни.

– Не обязательно обзаводиться прислугой, - заметил Регент.

– Тогда Деми Мур начнет обсуждать с Боно, что я домашний тиран, заставляющий беременную жену заниматься уборкой. Соседи – они везде соседи. А такие – отвратительны вдвойне. Нет, я признаю, что они талантливые люди. Но хочу видеть их на сцене или на экране, а не у себя на кухне, забежавшими соли до завтра занять.

– Делай, как знаешь, - отмахнулся Вэйнврайт, - тебя не переспоришь.

– А то! – гордо заявил Шемет.

Неожиданно его лицо побледнело, и рука словно сама рванула воротник свитера.

– Войцех! – Мелисента бросилась к нему, но Крис уже успел подхватить падающего друга.

– Не могу позволить себе умереть, - хрипло прошептал Шемет, - заложил душу в лавке…

– Что?! – Фьялар подскочил к Войцеху, но тот уже пришел в себя, благодарно похлопал Криса по плечу, и обнял, успокаивая, Мелисенту.

– Тише, моя прекрасная, все хорошо…

– Шемет, - Фьялар тряхнул его за плечо, - что там было про душу? У тебя проблемы?

– Прорицание у него, - вздохнул Норвик, - Делия, тащи ноут, будем расшифровывать.

– Чего там расшифровывать, - ухмыльнулся Крис, прищелкнув пальцами, - Шемет, это ты, что ли, головою слаб, а хребтом крепок?

– По крайней мере, чувствую себя так, словно шестнадцать тонн на-гора выдал, - кивнул Войцех, - а ноут все-таки нужен. Кажется, это что-то срочное.

Новость и вправду была срочная, вытеснившая из новостных заголовков даже скандал с разводом восходящей поп-звезды и исход последнего бейсбольного матча.

Такого не случалось уже больше полувека. На Изумрудной Шахте, неподалеку от городка Уэйнсберг в Пенсильвании рванул метан, а вслед за ним и угольная пыль, отрезав в дальних забоях почти сотню шахтеров. Администрация божилась, что все меры безопасности соблюдались неукоснительно, в Конгрессе оппозиция спешно создавала комиссию по расследованию, и слова командира отряда спасателей о том, что все вентиляционные и служебные тоннели, очистные выработки и прочие подходы к месту взрыва заполнены метаном, и добраться до уцелевших шахтеров пока не представляется возможности, утонули в шумихе политического скандала. А уцелевшие были. Телефонный кабель чудом остался цел, и переговоры с заложниками грозной подземной стихии велись непрестанно.

– Не верю я в клятвы дирекции, - вздохнул Вэйнврайт, - но думаю, они отвертятся.

– Вот уж не самое важное сейчас, - фыркнул Рамо, - думаешь, если их посадят, души шахтеров на том свете возрадуются?

– Я думаю, что «тот свет» ближе, чем хочется, - нахмурилась Делия, - но не в том смысле, в котором здесь в него верят. И уж точно о справедливом воздаянии речь не идет.

– Да что вы их хороните заживо! – возмущенно воскликнул Крис.
– Пока люди живы – есть надежда. Это для нас…

Он замолчал и переглянулся с Войцехом, словно прочитавшим его мысль.

– Я думаю, - уже спокойнее произнес он, - что Шемета бы не накрыло, если бы это не было важно именно для нас. Мы можем…

– Мертвецу метан не страшен, - подтвердил Норвик, - как добираться будем?

– Я уже проверил, - отрываясь от ноутбука, ответил Войцех, - в Уэйнсберге есть разгрузочный аэропорт. Всем, кто летит, - час на сборы, час на дорогу. Спать будете в салоне, летим завтра, чтобы к закату добраться до Уэйнсберга. Оттуда до шахты – полчаса езды. Фьялар, найди нам транспорт до Изумрудной, чтобы мы время не теряли.

– Сделаем, - кивнул гном, - кто летит?

Лететь вызвались Крис, Войцех, Норвик, братья Калос и Моника. Фьялар оставался в Нью-Йорке, на случай, если придется надавить на кого-нибудь, принимающего решения о допуске к спасательным работам или технической поддержке.

Диззи спешно загружал синтезатор пакетиками с кровью.

***

Командир отряда горноспасателей Даниэль Аронс хмуро наблюдал, как самолет темным силуэтом на фоне лиловеющего неба катится по бетонной полосе. Час назад ему позвонили из Нью-Йорка, из центрального офиса концерна, которому принадлежала «Изумрудная», и велели срочно мчаться в Уэйнсберг, встречать «возможную» помощь.

Дэн не сомневался, что его люди и так делают все возможное в сложившихся условиях, и к непрошеной помощи отнесся настороженно. Руководство компании явно темнило с причинами аварии, и Аронс поклялся себе, что, если ему – а это, как ни горько было признавать, было почти неизбежно – не удастся спасти людей, то хотя бы этих подонков из дирекции он выведет на чистую воду.

Пока он, сгорая от нетерпения, торчал на проклятом аэродроме, на шахте могло твориться все, что угодно. У него даже возникла мысль, что встречать непойми-кого его отправили нарочно, чтобы развязать руки начальнику смены, который тут же бросится подчищать следы.