Операция "Ы"

Чемоданчик представлял собой сокровищницу Алладина, где Дуб от любопытных глаз прятал то, чем Костя-мастер мог бы гордиться перед всем студенческим миром, если бы Дуб с самого начала не «засекретил» все работы над своей идеей.

В маленькой подсобной комнате в подвале общежития с доброго согласия комендантши Костя-мастер давно устроил нечто вроде лаборатории-мастерской. Она была опутана, как паутиной, проводами и антеннами, в самых неожиданных местах были установлены списанные кафед­рой радиоприборы, вызываемые к жизни талантливой ру­кой Кости-мастера. Когда радиолампы начинали вспыхи­вать разноцветным загадочным огнем, несведущему каза­лось, что он попал в таинственное царство колдуна и алхимика.

А в последние месяцы под бдительным оком Дуба Костя-мастер создал радиопередатчик, работающий на до­вольно приличном расстоянии и тем самым дававший воз­можность осуществить давнюю мечту Дуба: передавать шпаргалку правильного ответа по радио, во время экзаме­на, под самым, как говорится, носом ничего и никогда не соображавших экзаменаторов.

Решающим испытанием хитроумного изобретения был выбран момент курсового экзамена по физике...

Вынув из чемоданчика радиоснаряжение, Дуб торже­ственно облачился в него. На плече у него, словно ручной попугайчик, повисла маленькая антенна, внешним видом напоминавшая воланчик для игры в бадминтон. На голове он прикрепил миниатюрный наушник. Соединил всю муд­рую, придуманную Костей радиоцепь и включил питание.

Дуб услышал Эфир...

В подвальчике Костя-мастер закурил свой неизменный «Беломор» и, путем включения в электрическую цепь, оживил свое детище.

...Шурик примчался в общежитие, последнюю на своем пути поисков цитадель Надежды. Надежды хоть на кого-нибудь, пожелавшего бы спасти его от неминуемого завала.

Общежитие, казалось, жило одним: всеобщей экзамена­ционной сессией. Закоренелые «госоценщики» — троеч­ники, слонялись по коридорам в поисках, кому бы попла­каться на свою незавидную судьбу, хорошисты с книгами перед глазами загорали на жестяной крыше общежития, умные отличники не успокаивались на собственном благо­получии и дотошно, по косточкам разбирали и разбирали все самые сложные экзаменационные билеты. Используя порой вместо доски дверь какой-нибудь жилой комнаты, они чертили на ней свои бессмысленные, на случайный взгляд непосвященного, формулы, перетекающие одна в другую, сливающиеся воедино и приводящие к разным резуль­татам.

Меловая лента цифр и формул текла по двери к полу, превращаясь в какое-то подобие реки, с ее настоящими поворотами, заливами и островками.

Шурик, аккуратно перешагивая через эту реку формул и доказательств, поочередно стучался в разные двери. Где-то хозяев не было, где-то блаженно отдыхали, где-то на­пряженно готовили шпаргалки.

...Дуб устанавливал контакт с Костей:

— Начнем! Я говорю, начнем!

— Поехали! — протрещало у него в ответ в наушнике. Костя-мастер разложил по всем свободным от приборов местам на столе и табуретах пособия и справочники.

— Билет номер семь!

Дуб произносил все слова четко и артикуляционно безупречно, потому что в техническом решении Кости-мастера были некоторые недоработки, посылавшие в эфир кроме важной информации еще и посторонние треск и ши­пение, которые ему никак не удавалось из-за нехватки времени ликвидировать.

— Билет номер семь!.. Первый вопрос!

Дуб расхаживал по комнате, чутко прислушиваясь к каждому слову в своем ухе. Его вдруг охватило радостное предвкушение победы над ничего не подразумевающими экзаменаторами. Он уже видел себя в мыслях прошедшим все испытания без сучка и задоринки. В отдельные минуты он представлял себя в роли резидента советской разведки в зарубежье, при исполнении важного правительственного задания.

Конечно же, Дуб был отчасти, как и все студенты, мечтателем. Но и реализма ему хватало, потому что на случай возможного провала у него были продуманы и отра­ботаны все версии оправдания и возможного бегства. Но до провала было еще далеко.

— Принцип работы синхрофазатрона! — вещал в дев­ственно чистый эфир Дуб.

— Костя! Как слышимость? Как слышно? Наверное, Костя-мастер, как всегда, замешкался и не

торопился с ответом.

— Как меня слышишь? Прием!

Дуб легким щелчком переключил свое радиоустройство на прием.

Костя прошипел в эфире:

— Понял-понял, слышу тебя нормально, нормально слышу тебя. Отвечаю на первый вопрос седьмого билета...

Затянувшись папироской, Костя раскрыл громадный фолиант на нужной странице и стал диктовать:

— «В основу работы синхрофазатрона... положен... принцип... ускорения... заряженных... частиц...»

Дуб торжествовал. Система работала! Сделав несколько приседаний и размяв затекшие руки и плечи, Дуб позволил себе прилечь. Информация, передаваемая Костей, обте­кала клеточки его головного мозга замысловатым тече­нием, совершала плавный круг, и плыла куда-то дальше.

В эту самую незадачливую минуту в комнату Дуба ворвался, как фурия, Шурик.

— Дуб!

Дуб от неожиданности растерялся:

— А?

Шурик был запрограммирован, как охотничья собака, взявшая след, не замечающая ничего вокруг себя, что выходило бы за рамки погони за ускользающей дичью:

— Конспект есть?

Не сразу, постепенно приходя в себя, Дуб привстал с койки и пошел тараном на незванного гостя:

— Нет у меня никаких конспектов! Конспектов ника­ких нет! Не мешай!

— А чего ты слушаешь?..

Только сейчас Шурик обратил внимание на странный наряд Дуба.

— Ван Клиберна... Не мешай! Иди!

Дуб неостановимо выталкивал Шурика из комнаты. Неизбежность и безысходность привела Шурика в ин­ститутскую библиотеку. Получив необъятных размеров учебник он, прозрев, понял, что ему не осилить этот зло­счастный фолиант за несколько часов, и что экзамен ему придется сдавать в другой, неопределенный день.

Шурик, потеряв молодецкую упругость шага, обречен­но брел по институтскому скверу.

Там-сям ему встречались читающие нечто студенты. Шурик каждый раз бросал исполненный надежды взгляд в читаемое, и всякий раз это было не то. Грамотный люд читал все подряд, но это было в данную минуту так далеко от спасительной цели Шурика, что он всерьез стал думать о каре небесной за какие-то его, одному Богу известные, грехи.

— Здорово, Шурик!

Столкнувшись с кем-то, Шурик уже машинально спра­шивал:

— Здорово! Слушай, а у тебя есть?.. Л... Я у тебя уже спрашивал.

Мир был против Шурика. Читали все, читали повсюду: в парке, у газетного киоска, на трамвайных остановках, казалось, читал весь город! Весь город был обращен в чи­тальный зал какой-то невероятной библиотеки, но злой рок витал только над одним бедным Шуриком — студентом, вовремя не озаботившимся ведением конспекта. Бедный Шурик про себя уже говорил некие клятвенные слова небесным силам. Что теперь уж он все понял и все осознал, что с этой минуты он обязательно и неукоснительно испра­вится, станет вести собственный, самый достоверный и