Оператор Б
Шрифт:
4B6: РАЗРЕШЕНИE K УCTНOMУ OГЛAШEНИЮ.
Смит прочистил горло.
– Генерал? Это были вы?
Венц вздохнул.
– Да, я руководил рейдами "Black Bird" на иракские радиолокационные станции за двенадцать часов до начала войны, и я делал то же самое в Панаме, и, да, я выполнял тот полёт с Командованием разведки и безопасности армии США, которые задали жaру в Косово. Я летал на "Авроре" в Тонопе и на X-23 в Палмдейле, а также на самолётах "SCRAM" и ядерных ПВРД в Холломане и Гудфеллоу. Я летал на "YF-24", "F-22", "JSF" и "YF-118". Когда корпорация "Lockheed" получила заявку на "B-3", я был их консультантом по профилю полёта. Я летал на всех засекреченных самолётах, которые у нас есть, и участвовал в бoльшем количестве
Ренье кивнул.
– Мы знаем, Венц, завтра вы выходите на пенсию. Дело в том, что у нас есть проблема, и вы, кажется, единственный, кто достаточно квалифицирован, чтобы её решить.
Венц почесал подбородок.
– Почему я?
Полковник в юбке Эштон поднялась со стула.
– Что ж, генерал, получено из очень хороших источников, что вы лучший пилот в мире.
– Разве не так?
– спросил Ренье.
Венцу не нравилось такое внимание.
– Я не знаю. Может быть. У меня, наверное, больше испытательных полётов, чем у кого-либо ещё. Но есть масса первоклассных парней.
– Наивысшего уровня недостаточно, - сказал Смит.
Затем Ренье добавил:
– Если вы не лучший, то кто?
Это было нелегко, но Венц отбросил своё эго.
– Уилл Фэррингтон, - признал он.
– Вы летали с генералом Фэррингтоном?
– спросил Ренье.
– Ну, нет, сэр. Он служил в морской пехоте, - сказал Венц, - и я слышал, что он вышел в отставку полковником О-6.
Эштон снова спросила:
– Что вы знаете о Фэррингтоне?
На этот вопрос было сложно ответить, даже если задуматься. Как спросить ветерана Первой мировой войны о сержанте Йорке или французском Иностранном легионе в Индокитае. Фэррингтон был мифом, легендой в секретном кругу секретной авиации. Любой пилот, который когда-либо видел полёт Фэррингтона, никогда этого не забудет. Говорят, что на смертном одре последней мыслью любой женщины будет первый мужчина, с которым она занималась любовью.
Что касается пилотов-испытателей, последней мыслью в их голове будет воспоминание о полёте Фэррингтона...
– Без всякого исключения, он был лучшим испытателем в своём деле, - сказал Венц.
– Никто не мог и близко дотянуться до него. Когда он брал штурвaл, он становился частью самолета. В 1984 году я видел, как он совершал полёт на "С-141". Этот парень умел летать на грузовых самолётах, как на истребителях, и мог совершать Петлю Иммельмана[11] на вертолётах. Во Вьетнаме он сбил шестнадцать МИГов на Дуглас «Скайрайдер»... В Хюэ был военный корреспондент, который на самом деле снимал фильм про Фэррингтона и его «Скайрайдер» - винтовой самолёт - сбивший четыре реактивных МИГа, как будто они были медленными тарелками, а не ракетами класса «воздух-воздух», с навесными орудиями. В первый день в школе лётчиков-испытателей показывают этот фильм. Уилл Фэррингтон был поразительным. Вроде как всеобщая икона среди пилотов. Он был королём среди лётчиков-испытателей, Зевсом.
– Что с ним стало?
– спросил Смит.
– Вы знаете? Вы когда-нибудь слышали о его судьбе?
– Он исчез в 1988 году, - сказал Венц.
– Говорят, он ушёл на пенсию и стал отшельником; говорят, что он сломался. Для такого хорошего пилота не имело смысла уходить на пенсию.
– Ну, он и не уходил на пенсию, генерал, - сообщил Смит.
– С тех пор он работает на нас над очень секретным проектом.
Венц посмотрел на Смита, затем на Ренье.
– Вы хотите, чтобы я работал с Уиллом Фэррингтоном?
– Это изменит ваше мнение об уходе на пенсию?
– спросил Ренье.
Эти проклятые ублюдки убивают меня!– подумал Венц.
– Нет.
Генерал Ренье и Смит переглянулись.
– Всё не совсем так, - продолжил Ренье.
– Мы хотим, Венц, чтобы вы продолжили с того места, где остановился Фэррингтон.
Венц не знал, был ли он больше озадачен или разозлён.
– Я не понимаю, сэр.
Генерал Ренье со вздохом откинулся на спинку стула.
– Фэррингтон покончил жизнь самоубийством несколько ночей назад. Мы были совершенно подавлены, потому что... ну, мы думаем, что ему не хватило
уверенности, чтобы выполнить свою текущую миссию. Мы хотим, чтобы вы обдумали это предложение.Венц почувствовал себя подавленным. Внезапно возник вихрь вопросов, вызванных особенностями работы пилота и инстинктами, сформировавшимися за последние двадцать пять лет пребывания в секретных кабинетах.
Какая «миссия» могла бы устрашить такого лётчика, как Уилл Фэррингтон?
Какая миссия заставила лучшего пилота в мире - и в истории авиации - покончить с собой?
Часть Венца находила эту идею непостижимой... но она также его зацепила.
Если Фэррингтон не смог выполнить миссию... может, я смогу?– соблазнил он себя.
Но затем реальность выступила на передний план, обещания, которые он дал, и не только Джойс и Питу, но и самому себе.
– Не могу, сэр, - сказал он.
– Я не могу этого сделать.
– Испугались? У вас нет яиц?
Венц издал непринуждённый смешок. Он знал, что хотел сказать в ответ, думал обо всех причинах, по которым он не должен этого делать, но потом всё равно сказал:
– Идите нахер, сэр.
Эштон и Смит застыли.
Венц пожал плечами.
Отлично, я только что сказал четырёхзвёздному генералу идти нахер.
Он бросил взгляд на комнату.
– Вы утаскиваете меня от моей семьи со всей этой чушью жутких шоу и имеете наглость оскорблять меня с помощью плоских шуток, которые подойдут для старшеклассников?
– Венц указал на генерала Ренье.
– Если вы думаете, что я напуган, если вы думаете, что у меня нет ума - попробуйте в один грёбаный день сесть на однo из моих крeсeл, генерал. Попробуйте испытать самолёт с крыльями с обратным углом наклона, когда даже чёртовы конструкторы не знают, пролетит ли он больше пятнадцати секунд, прежде чем развалится. Попробуйте пролететь шестьсот пятьдесят узлов на высоте двадцати футов в темноте, просто для галочки, зная, что если вы ударитесь по дереву или линии электропередач, пара сотен людей умрёт вместе с вами. Попробуйте, сэр. Вас и вам подобных возят в лимузине ВВС; у вас, наверное, есть старший сержант, который будет держать вам член, когда вы писаете. Попробуйте не обмочить штаны, когда погаснет индикатор системы, когда у вас есть два варианта: вы можете катапультироваться и сбросить самолёт в жилом районе и стереть с лица земли квартал, или вы можете попытаться спланировать на пятьдесят миль до воды и плюхнуться в неё, когда вы знаете, что у вас только один шанс из десяти выжить после удара. Я сделал это однажды. Итак, повторяю, сэр. Идите нахер!
Венц закончил свою напыщенную речь и ожидал, вероятно, своё почётное увольнение.
Чёрт возьми, - подумал он.
Эштон и Смит в шоке стояли с широко открытыми глазами. Ренье бренчал пальцами по столу.
– Я не люблю, когда со мной играют, - сказал Венц тихой комнате. Затем сказал Ренье: - Давайте, понижайте меня в звании до простого лётчика. Посмотрите, как я буду жрать это дерьмо.
– Дело не в этом, - невозмутимо сказал Ренье.
– Речь идёт не о протоколе, Едином кодексе военной юстиции, звании или о том, кто лучший. Господи, как бы мне хотелось, чтобы у бoльшего количества мужчин хватило смелости говорить со мной так, как вы. Вы здесь не из-за этой чуши ВВС.
– О чём вы тогда?
– Общий долг, общая служба на благо своей страны.
Венц стиснул зубы, пока не почувствовал вкус металла в пломбах.
– Двадцать пять грёбаных лет я служил своей стране как официант и даже не просил чаевых. Помните войну в Персидском заливе, кадр CNN, на котором бомба с лазерным наведением "Paveway II" влетела в одно окно шестнадцатиэтажного офисного здания? Это был я. Я уничтожил Управление тактического авиационного командования Ирака, и после того, как я пролетел так низко, чтобы попасть в цель, мой самолёт пробило так много ударов, что мои крылья свистели от дыр. Я даже не смог вернуться на базу в Джидде; мне пришлось катапультироваться над заливом... Через два часа после того, как меня подобрала Авиационно-спасательная служба на море, я выполнял ещё один вылет. Так что не говорите мне о долге! Не рассказывайте мне о службе... сэр.