Опередить дьявола

Мужчина натянул маску Санта Клауса, переступил через низкую каменную ограду — такой уверенный в себе волчина — и не спеша приблизился к машине. Открыл водительскую дверь.

— Вылезай.

Женские руки взлетели вверх. Она инстинктивно защитила лицо и тем самым лишь облегчила ему задачу отстегнуть ремень безопасности. Когда она осознала свою ошибку, было уже поздно. Он уже вытаскивал ее из салона.

— Вылезай, сучка.

— Нет! Нет! Нет!

Но он был сильным. Он ухватил ее за волосы и тащил, она же цеплялась за его руки, дрыгала ногами и отчаянно искала пути к спасению. Одно ее колено застряло под рулем, а левой рукой она ухватилась за верхнюю скобу над дверцей, но не удержалась. Оказавшись снаружи после мощного рывка, она зашаталась и упала, порвав на колене колготки. Она все пыталась освободить хватку, но пальцы соскальзывали с резиновых перчаток, а он уже волочил ее по земле, не обращая внимания на впивающиеся ногти. Она беспомощно перебирала ногами, лягалась и кричала. Когда он в результате швырнул ее к парадной двери, в горсти у него остались клочья волос.

— Пусти! — Она отпихнула его изо всех сил. — Пусти, козел!

Сильный толчок заставил ее отлететь к крыльцу. Она раскинула руки, крутанулась и ударилась о каменную колонну, ободрав кожу на руках. Хотя она инстинктивно успела выставить перед собой левую ногу, чтобы смягчить удар, но это ее не спасло. Она споткнулась и завалилась на правое плечо. Перевернувшись набок, она увидела, как он запрыгнул в машину и повернул ключ зажигания. Из ожившего радио в морозный воздух вырвалась песня «Когда рождается дитя». Мотор взревел, из выхлопной трубы вырвалось облако дыма, мужчина снял ручной тормоз и полуобернулся, чтобы быстро дать задний ход. Машина выскочила на середину дороги, а спустя мгновение, переключив скорости, Проди рванул с места. Только тогда, после взвизга покрышек, кто-то из соседей Скай Стивенсон сообразил, что же произошло. Двое выбежали из своих домов, но было уже поздно. Вишнево-красный полноприводный автомобиль свернул за угол и скрылся из виду.

73

Клер Проди не делала макияж и не подкрашивала свои невыразительные блондинистые волосы. Одевалась она хорошо, но просто, покупая блузки и юбки нейтральных и пастельных тонов в магазинах средней ценовой категории вроде «Gap» а. Туфли-лодочки. При взгляде на нее можно было подумать, что она принадлежит к той же социальной прослойке, что и Джэнис Костелло, но стоило ей только открыть рот, как из нее вылезала деревенщина. Деваха из Бриджуотера, графство Сомерсет. Дальше Лондона, куда она выбиралась два раза в жизни на мюзиклы «Отверженные» и «Призрак оперы», она не выезжала. Она проходила подготовку в качестве сиделки в Бристольском королевском госпитале, когда на ее горизонте появился Пол Проди. Он на ней женился и уговорил уйти из госпиталя и посвятить себя двоим детям — Роберту и Джошу. У Пола была хорошо оплачиваемая работа, и Клер полностью от него зависела. Понадобились годы физического насилия, чтобы она наконец отважилась от него уйти.

Кэффри украдкой разглядывал ее, как только она зашла в его офис и села напротив. Когда он ей позвонил, она нацепила на себя первое, что подвернулось под руку: маечку для бега трусцой и брючки защитного цвета. И почему-то закуталась в голубое клетчатое одеяло, которое придерживала у груди побелевшими пальцами. Не потому, что ей холодно. Тут было другое. Она ощущала себя беженкой. Человеком в бегах. На бледном, обескровленном лице выделялся обветренный красный нос. За полчаса разговора она выплакала столько слез, что у него разрывалось сердце. Она не могла до конца поверить, что все происходящее имеет к ней непосредственное отношение. Просто отказывалась верить.

— Больше никто не приходит в голову. — Она безотрывно смотрела поверх его плеча на белую доску с именами и фамилиями. Губы у нее дрожали. — Честное слово.

— Ничего страшного. Не нервничайте. Еще придут.

Клер написала подробнейший список лиц, которых могла вспомнить, всех поименно, против кого ее муж способен был начать свою безжалостную вендетту. Кого-то из этого списка его команда успела найти, кого-то еще нет. В комнате неподалеку большая группа сотрудников лихорадочно прорабатывала список. Связывалась с местными отделениями полиции. Обзванивала конкретных людей, чтобы предупредить их об опасности. Подразделение по расследованию аварий никогда еще не жило в таком авральном режиме, и никто не сомневался в том, что Проди нанесет новый удар. Поэтому вся надежда была на то, что им удастся вычислить следующую жертву. Кэффри, которого распирало от ярости и который полагал, что он чувствует Проди лучше, чем кто-либо в этом здании, полагал, что это может произойти в ближайшее время. Самое ближайшее. Возможно, даже этим утром.

— Им повезло. — Клер перевела взгляд с лежащего перед ней списка на прилепленные к доске фотографии. На Нила и Симону Блант. На Лорну и Дамьена Грэма. — Хоть им повезло.

— Да, их он не тронул.

Она выдавила из себя сухой смех, в котором звучала безнадежность.

— В этом весь Пол. Он жуткий педант. Какое преступление — такое и наказание. Если ты его сильно разозлил, то получишь по полной программе. Значит, он на них не так осерчал… на маму Алиши и этого… — она зажмурилась, припоминая, — Нила Бланта. Наверно, он представился, когда мы пришли в Бюро по работе с гражданами, но я запамятовала. Лицо-то вроде знакомое, а вот имя и фамилия мне бы ничего не сказали. Зато тот день я хорошо запомнила, потому что, когда я вышла на улицу, меня поджидал Пол. Он пригрозил меня убить. — Она покачала головой, словно отказываясь понимать степень своей глупости. — Я ни о чем таком не догадывалась. Джонатан Брэдли был директором школы, в которую ходили Роберт и Джош. Мы с мальчиками даже ездили в Оукхилл положить цветы перед домом, когда украли Марту. И даже тогда я не увидела связи.

— Он умен, Клер, не то слово. Ваш муж очень умен. Зря вы себя казните.

— Вы же увидели. Вы– то его вычислили.

— Да, но мне помогали. Не говоря уже о том, что мы полиция. Это моя работа — находить связь.

Детектив при всем желании не мог похвастаться ловкостью рук в этом деле. Только после рутинного телефонного звонка из больничной лаборатории в его мозгу начала складываться некая мозаика. Пол Проди так и не предоставил свою рубашку для исследования. Специалисты провели испытания всевозможных ингаляторов, и на повестке стал вопрос, не использовал ли угонщик седативный препарат перорального применения. Оставшиеся на рубашке рвотные выделения представляли из себя желанную пробу для их пипеток и мензурок. После этого звонка перед глазами Кэффри неотступно стояло лицо Джэнис вчера в саду — а точнее, ее чистый рот. Розовые губы, никакой коросты. Более чем странно. А затем до него наконец дошло, почему у него вызывала беспокойство фотография кухни на конспиративной квартире. Ряд вымытых чашек в сушилке. Последнее, что сделал тогда Пол Проди: приготовил какао для всей семьи. Для Джэнис, ее матери и Эмили.

Кэффри поднялся, подошел к окну, около которого на своей подстилке лежал Мирт, и поднял глаза на водянистое небо. Он успел наспех умыться в мужском туалете с автоматом, выдающим жидкое мыло, и электросушилками, а также побриться одноразовым станком, который держал в картотечном ящике, и все же чувствовал себя каким-то грязным, да и костюмчик был сильно мятый. Ощущение такое, будто под кожей у него угнездился Пол Проди. Ожидание новостей было сродни ожиданию бури. Не понимая, откуда она нагрянет и над какой крышей сгустятся черные тучи. Но Проди, — Кэффри чувствовал это кожей, как электрическую вибрацию в этот дождливый зимний день, — рыщет где-то поблизости по зябкому городу и окрестностям. Что-то там уже происходит, темная сила уже выпустила свои щупальца. Сегодня они его найдут. После чего найдется и Фли Марли. Кэффри был уверен на все сто, что эти два имени связаны каким-то жутковатым образом. Час назад младший помощник констебля отправился для осмотра ее дома, и все подразделение подводного розыска было поднято с постели по тревоге. Уже никто не сомневался, что вопрос, куда она пропала, следует адресовать Проди.

— Он меня мордовал, — призналась Клер детективу. — Еще как мордовал. Постоянные фингалы под глазом.

— Да. — Кэффри, весь в своих мыслях, прижал пальцы к оконному стеклу. На этот раз, Проди, ты попадешься. Попадешься. — Жаль, что вы ничего не сообщили в полицию.

— Знаю. Теперь я вижу, что вела себя глупо, но я верила всему, что он говорил. И мальчики тоже. Мы считали, что полиция нам не поможет, вот как он задурил нам мозги. Мы думали, что это такой клуб. Все заодно и своего не тронут. Я боялась полиции больше, чем Пола. И мои мальчики. Просто… — вдруг она замолчала. Повисла пауза. Он услышал, как она втянула в себя воздух. Кэффри повернулся. Она уставилась в какую-то точку перед собой, на лице был написан ужас внезапного осознания.

— В чем дело?

— Боже мой, — еле слышно сказала она. — О, боже мой.

— Клер?

— Обезвоживание, — прошептала она.

— Обезвоживание?

Она перевела взгляд на него. Глаза ее заблестели.

— Мистер Кэффри, вы знаете, сколько дней человек может прожить без воды?

— Бывает по-разному, — ответил он уклончиво, садясь напротив. — А что?

— Однажды мы разругались. В хлам. И Пол запер меня в туалете на первом этаже. Там даже нет окна, поэтому я не могла позвать на помощь. Мальчиков он отвез к своей матери, а соседям сказал, что я уехала отдохнуть с друзьями.

— Продолжайте. — Кэффри почувствовал, как в груди начинает разжиматься пружина, сжавшаяся в тот момент, когда он вошел в кухню Розы Брэдли. — Продолжайте.

— Он перекрыл воду. Сначала я пила из сливного бачка, но потом он и там перекрыл. — Ее лицо сделалось суровым и жестким. — Он продержал меня четыре дня взаперти. Не знаю, как я не умерла.

Кэффри дышал размеренно и очень тихо. Ему хотелось упасть головой на стол и закричать в голос. Инстинкт подсказывал ему, что Клер права: именно так Проди поступил с Мартой и Эмили. А это означало, что они, возможно, еще живы. На тонкой ниточке. У Эмили шансов больше. У Марты, скорее всего, не осталось. Когда-то, в связи с одним лондонским делом, Кэффри имел разговор с врачами по поводу обезвоживания организма и поэтому знал доподлинно: что бы там ни утверждали бушмены, — якобы человек способен прожить без воды три дня, — на самом деле человеческий предел — десять дней и даже дольше. Конечно, Марта ребенок, что понижает ее шансы, но, не будучи доктором, он все же рискнет предположить: пять-шесть дней она может протянуть. Если судьба ей улыбнется.