Опиумная война

После их последней встречи он приобрел несколько шрамов, включая два на предплечье и один неровный шрам на лице, от правого уголка левого глаза до правой стороны челюсти. Волосы больше не были аккуратно собраны, как в академии, а торчали во все стороны, словно он месяцами не причесывался.

— Привет, — сказал Алтан Тренсин. — Что там было насчет никчемных и отверженных? И как ты умудрилась выжить в бомбардировке?

Рин открыла рот, но слова не шли.

Алтан. Алтан Тренсин. Она пыталась сформулировать внятный ответ, но думала лишь о том, что перед ней стоит герой ее детских грез.

Он опустился перед ней на колени.

— Как вышло, что ты жива? — тихо спросил он. — Я думал, остался я один.

Наконец она обрела дар речи:

— Я не знаю. Мне никогда не рассказывали, что случилось с родителями. Приемные родители не знали.

— И ты никогда не подозревала, кто ты?

Рин покачала головой.

— Нет, пока… То есть когда я…

Она вдруг задохнулась. Нахлынули подавленные воспоминания: вопли Женщины, хохот Феникса, кошмарный жар, раздирающий тело, доспехи генерала, согнувшиеся и расплавившиеся в огне…

Она поднесла руки к лицу и поняла, что они дрожат.

Рин это не контролировала. Не сумела бы обратить вспять. Пламя просто лилось из нее без конца и края, она могла бы спалить Нэчжу и Катая, могла бы обратить весь Синегард в пепел, если бы Феникс не внял ее мольбам. И даже когда огонь потух, внутри ее пламя продолжало бушевать, пока императрица не поцеловала ее в лоб, и лишь тогда оно угасло.

«Я схожу с ума, — подумала она. — Все происходит именно так, как предупреждал Цзян».

— Эй! Эй!

Вокруг ее рук обвились холодные пальцы. Алтан мягко отвел ее ладони от лица.

Рин подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его глаза горели алым ярче, чем маковые лепестки.

— Ничего страшного, — сказал он. — Я понимаю. Знаю, каково это. Я тебе помогу.

— Цыке не так уж плохи, когда узнаешь их получше, — сказал Алтан, когда уводил ее из подвала. — Мы, конечно, убиваем по приказу, но в целом мы вполне ничего.

— Вы все шаманы? — спросила Рин. Голова у нее кружилась.

Алтан покачал головой.

— Не все. Двое наших не говорят с богами, эксперт по вооружению и лекарь. Но остальные — шаманы. Тюр был самым подготовленным из нас, когда вступил в цыке, он вырос среди монахов, поклоняющихся богине тьмы. Остальные похожи на тебя — обладают силой и потенциалом шамана, но сбиты с толку. Мы приводим их в Ночную крепость, тренируем и насылаем на врагов императрицы. Все от этого только выигрывают.

Рин постаралась найти в этих словах повод взбодриться.

— Откуда они берутся?

— Отовсюду. Ты удивишься, в скольких местах прежняя религия еще жива, — сказал Алтан. — В провинциях много тайных культов. Некоторые каждый год отправляют новичков к цыке, чтобы императрица оставила их в покое. Не так-то просто найти в нашей стране шаманов, но императрица находит их, где только можно. Многие приезжают из тюрьмы в Бахре, стать цыке — их второй шанс.

— Но это же не ополчение.

— Да. Мы наемные убийцы. Но во время войны становимся Тринадцатой дивизией.

Рин гадала, сколько человек убил Алтан. И кого.

— А чем вы занимаетесь в мирное время?

— В мирное время? — Он скривился. — Для цыке нет мирных времен. Людей, которым императрица желает смерти, всегда в достатке.

Алтан велел ей собрать вещи и встретиться с ним у ворот. Им предстояло уехать на фронт вечером, вместе с эскадроном Пятой дивизии под командованием офицера Йенцзена, остальные цыке уехали неделей раньше.

После сражения все вещи Рин конфисковали. У нее почти не было времени, чтобы забрать новый комплект оружия из арсенала, прежде чем они выйдут в город. Солдаты Пятой дивизии несли легкие походные ранцы и по два комплекта оружия на каждого. У Рин был только довольно тупой меч в ножнах. Она чувствовала себя прискорбно неготовой. У нее даже не было запасной одежды. Рин подозревала, что скоро начнет пованивать.

— Куда мы идем? — спросила она, когда они начали спускаться с горы.

— В Хурдалейн, — ответил Алтан. — Провинция Тигр. — Это две недели пути на юг, пока не доберемся до реки Западный Муруй, а потом к порту.

Несмотря ни на что, Рин ощущала подспудный восторг. Хурдалейн — портовый город на восточном побережье моря Нариин, оживленный центр международной торговли. Единственный город в империи, регулярно ведущий дела с иностранцами. Гесперианцы и болонцы основали здесь посольства столетия назад. Даже торговцы Федерации когда-то присутствовали в доках, пока во время Опиумных войн Хурдалейн не стал главным театром военных действий.

Хурдалейн пережил два десятилетия войн. И теперь императрица снова открыла фронт в Хурдалейне, чтобы оттеснить захватчиков из Федерации на восток и в центр Никана.

По пути Алтан изложил Рин стратегию обороны.

Хурдалейн имел идеальное расположение для открытия фронта. Закованные в доспехи колонны Федерации обладали сокрушительным преимуществом на открытых равнинах севера Никана, но в Хурдалейне было множество рек и заливов, которые благоприятствовали обороне.

Привести Федерацию в Хурдалейн означает вынудить ее обнажить слабые места. Нападение на Синегард было смелой попыткой отделить северные провинции от южных. Если бы генералы Федерации могли выбирать, они бы прошли на юг напрямую, через центр Никана. Но Хурдалейн был хорошо защищен, и Мугену пришлось сменить направление атаки, вместо север-юг — восток-запад. А у никанцев появилось пространство для отступления на юго-запад и перегруппировки, если падет Хурдалейн.

В идеале ополчению стоило бы зажать Федерацию в клещи с обоих флангов, отрезать пути к отступлению и линии снабжения. Но для такой попытки у ополчения не хватало ни умения, ни численности. Двенадцать наместников едва успели скоординировать войска для обороны Синегарда, а теперь каждый был слишком озабочен обороной собственной провинции, чтобы поучаствовать в совместных действиях.

— Почему они так и не объединились во время Второй опиумной войны? — спросила Рин.

— Потому что Дракон-император мертв, — сказал Алтан. — Он мог бы призвать наместников, а у императрицы это не выйдет. Да, наместники лебезят перед Синегардом и клянутся в верности императрице, но когда доходит до дела, сначала заботятся о собственных провинциях.

Удержать Хурдалейн будет непросто. Нападение на Синегард показало — Федерация обладает явным военным преимуществом в том, что касается мобильности и вооружения. А на северном побережье мугенские войска легко получали подкрепление из-за узкого моря: свежие силы и все необходимое были всего в одном дне плавания.

Оборонительные сооружения Хурдалейна были слабыми. Открытый портовый город построили до Опиумных войн как анклав для иностранцев. Лучшие оборонительные сооружения Никана находились в нижнем течении реки, в дельте Западного Муруя, к югу от Хурдалейна. По сравнению с многочисленным гарнизоном военной столицы Голин-Ниис, Хурдалейн прямо-таки напрашивался на захват.