Оплачено сполна

– Значит, и он потерял кого-то, - прохрипел Драко зло, - значит, и он понял, каково это.

На это Снейп ничего не ответил и просто отпустил его отсыпаться, выдав освобождение от уроков на один день.

Той ночью Малфой спал без снов.

***

Часы тянулись неумолимо, тикали в голове, отдаваясь во всем теле.

Тик-так, тик-так,

от-счет по-шел,

вой-на, вой-на,

по-рог, по-рог,

тер-пи.

Мир как-то потерял цвет, притупил углы и заглушил звуки. Он жил через стену от Драко, донося лишь обрывки. Оглушительные часы били в его голове и могли бы бить еще долго. Уроки шли сами по себе, из палочки послушно текли заклинания, в эссе стояли требуемые формулировки, только где-то внутри оставалось что-то живое.

В те дни Малфой отчетливо понял - они обречены. Их не спасут, они не выстоят против профессиональных авроров, они в яме, из которой виден кусочек недосягаемого неба.

Не зря говорят, что клин вышибают клином.

– Что?
– выдохнул Малфой и вдруг хрипло истерически рассмеялся.
– Что ты сказал?!

Мир снова обрел краски. У мира был привкус горечи, неверия и совершенно другой цвет.

Цвет лжи и обмана.

***

Выручай-комната воссоздала то единственное место, где был покой. Удивленно хмурящийся Поттер оглядывал массивный камин, мягкие кресла в синей обивке, пушистый ковер под ногами и портреты - не настоящие, не живые, просто застывшие изображения. Копия малой гостиной Малфой мэнора.

Малфою даже пришлось подавить в себе порыв встать и принять его как полагалось хозяину дома. В конце концов, не для того они сюда пришли. Зачем, кстати, Поттер позвал его сюда? За сочувствием? Полноте, не ему говорить такие слова.

– Это ты вызвал авроров?
– прошипел Драко, сжимая палочку.

– Что? Когда?
– совершенно по-человечески растерялся Поттер, моргая за стеклами очков.

– Ты говорил Дамблдору о рейде?

Гарри опустил глаза.

– Нет. Он бы попытался остановить меня. Кто бы одобрил убийства…

На душе у Малфоя полегчало. Будто целый камень свалился.

– Как ты ее нашел?

Поттер пожал плечами, снова выглядя чертовым беззащитным очкариком.

– ОНА нашла. Почем мне знать.

Он помолчал, понимая, что все равно придется рассказывать; как-то совсем по-идиотски пошаркал ногой и взъерошил волосы.

– Кабинет был открыт, Лестрейндж не накладывала чары и почти дезактивировала артефакт. Не знаю, сколько я там был… Потом сбежал. Меня никто не видел, я был на побережье под мантией. Потом вышел за границу и аппарировал, - скупо поведал он.

Мантия совсем промокла, но почему-то все равно работала. Он долго брел мимо горящего всеми огнями Шармбаттона, на сей раз не просто смотрел, а видел, задыхаясь от его легкости, красоты, захлебываясь слышимым повсюду французским говором. Слышал крики и обрывки английской речи от ворот, но почему-то не мог заставить себя подойти и узнать, что случилось.

Он был опустошен и не смог бы даже соврать, встретив кого-то. Он шел, шел и шел по чудесному морозному лесу, дыша как в первый раз, видел какие-то здания…

Он никуда больше не хотел, он хотел остаться. Стать кем-то совсем другим, тем, кого не волнуют сложные человеческие проблемы. Кем-то, кому не нужно решать, для кого есть только то, что вокруг. Кто чувствует совсем-совсем по-другому.

Ужасно разболелось все тело. Наверное, простыл. Снег был таким уютным и пушистым, и в этом снегу весь чертов магический мир наверняка бы не достал его. Замерший во французском снегу спаситель магического мира Британии. Ха.

Но тело вскоре совсем перестало подчиняться и пришлось аппарировать, чтобы добраться до Хогвартса и привести себя во вменяемое состояние. Мадам Помфри, всплеснув руками, влила в него жгучее перцовое зелье, и только начавшаяся простуда стала отходить. Он спал в тепле всю ночь, было хорошо и пусто.

Но все равно хотелось уйти - да хотя бы в лес.

Драко, заметив тоскливый, совсем потерянный взгляд, всем существом почувствовал, что Тьмы нет. Уважение к Поттеру должно было уйти - вот он, нелепый очкарик, никакой силы и власти, усталый и совершенно обычный. Но почему-то уважения стало только больше.

И пришла симпатия - именно к человеку, а не к Избранному или Адепту. К вот такому, тащившему груз обязательств и устающему от них тусклому парню.

– Наверное, артефакт после твоего ухода снова заработал. Может, его дезактивировали временно… В общем, сначала их закрыло в замке, а потом появились авроры. Они скорее всего давно были в засаде, - пауза.
– Дафна погибла.

Зачем он это сказал? Поттеру ведь все равно.

Гарри поднял на него тусклые глаза и кивнул.

– Это только начало. Будут умирать и другие, пока этот ублюдок не умрет.

– Ты так просто к этому относишься, - не удержался Малфой.

Гарри посмотрел на него странным, строгим взглядом.

– Это не так, - он помолчал.
– Я горевал, ненавидел… И куда это меня привело? Я просто не имею больше права на горе. Я убийца. И все, что я могу исправить - это убить другого убийцу.

Малфой не смог сдержать дрожи, прошедшей по позвоночнику. Он смерил гриффиндорца совсем другим взглядом.

Что с тобой произошло, Гарри чертов Поттер?

Почему я так понимаю тебя?

Почему меня так тянет твоя боль?

Пересилив апатию, Драко присмотрелся к Избранному. Гриффиндорец казался старше лет на пять.

– Что с НЕЙ?
– выдохнул Малфой.

Такого ведь действительно не могло быть.

– Она уснула, - неохотно отозвался Гарри.
– Не знаю, как надолго, но до этого момента мы должны найти способ ее сдерживать.

– Нет такого способа, - убежденно покачал головой Малфой.
– Это невозможно.

– Возможно, - упрямо отозвался тот.

– Если только умереть и воскреснуть, - Драко отвернулся, случайно разбередив воспоминания.

– Тогда этого мало, потому что я уже умирал, - хрипло выговорил Поттер.

Малфой поднял на него негодующий взгляд.

– Это хреновая шутка, Поттер.

– Это не шутка. Я знаю, что это возможно. Мертвые не умеют врать, а они утверждали, что мы сможем найти способ, - упрямо процедил тот.