Оплачено сполна
Шрифт:
– Еще бы, - вздохнула Минерва.
– Молли говорила с ними, это из-за пропажи Джинни. Она у них что-то вроде идейного вдохновителя. У меня был Лонгботтом, рассказал, что нашли еще один ход… Наверное теперь этим будет заниматься он.
Флитвик вяло взмахнул палочкой, и две чашки сами наполнились чаем, одна влетела ему в руку, вторая деликатно зависла перед МакГонагалл.
– Спасибо, Филиус, - кивнула она.
– Когда дети успели вырасти? Я так сопротивлялась тому, чтобы они играли в войну…
– Но Альбус был прав, - закончил за нее Флитвик.
– Выбора больше нет, игры кончились.
За окном в тоскливой темной сини горели огни Хогсмида, когда-то уютные, а теперь сулящие
Пока.
***
– Идея не лишена смысла, - вынес вердикт Драко, хмуро стирая палочкой разводы пыли с мантии.
Минуту назад он вышел из библиотеки Блэков, где перерыл все, что было про анимагию, поразившись тому, что размерами и богатством та немногим уступает родному мэнору. Что-что, а собирать в своем гнезде древние предметы Блэки умели.
Поттер кивнул, сняв очки и потирая глаза. Он тоже кое-что искал, но нашел раньше Драко и теперь до мутных разводов перед глазами изучал.
– Слушай внимательно, - Малфой сел в кресло в гостиной (оттуда не преминула вылететь заблудшая пикси и с писком слинять); в своем менторском тоне он чем-то напоминал Гермиону, но в отличие от нее, не делал заметок убористым мелким почерком, а предпочитал объяснять на пальцах.
– Теоретически, инстинкты животного - вещь настолько сильная, что всякий волшебник, впервые принявший форму, делает только две вещи - осваивает и борется. Осваивает обоняние, зрение и так далее. Насчет подавления все не так однозначно, - он несколько смутился, нахмурился и отвернулся, замолчав.
– Слова подбираешь? Не трудись, мне все равно, - устало отмахнулся Поттер, глаза болели, голова от напряжения была тяжелая.
– Смотри сам, я не хочу это вслух произносить, - брыкнулся Малфой.
Гарри вздохнул.
– Ну извини, моя голова сейчас треснет, там все так гудит, что я и свои-то мысли ворочаю с трудом, - выдохнул он.
– Всякий раз, когда от твоей легилименции есть польза, ты не можешь ей воспользоваться, - язвительно проговорил Драко.
– Поттер, ты ходячий несчастный случай и великолепный неумеха, я не устану это повторять.
– Ссориться с тобой нет ни сил, ни времени, ясно?
– огрызнулся тот.
– Сейчас обед, к вечеру меня потеряют. И тебя, кстати, тоже, не забыл? Нам нужно найти информацию и возвращаться.
Малфой открыл рот для ответа, вяло что-то проворчал и понял, что как ни крути, а очкарик прав. Иногда он смотрел на эту нелепость природы с именем, известным всем волшебникам Британии, и искренне недоумевал, как его, отпрыска блестящей семьи, угораздило вот в это влюбиться. В эту нелепую пустоту в голове, эти вихры и очки. Но иногда Поттер становился чем-то другим, знающим, целеустремленным, сильным… Кем он был из этих двоих на самом деле? Или и тем, и другим, в том и таился секрет?
– Ладно-ладно, - Драко набрал в грудь воздуха.
– Женщинам нельзя превращаться во время менструаций, ясно? Инстинкт возьмет вверх в девяти случая из десяти. Имели место прецеденты с рождением гибридов, как правило, быстро гибнущих. Есть нелепая теория о том, что так произошли кентавры. Бред.
– Но мужчин-то это не касается?
– Не написано.
– Драко помялся.
– Но не рекомендуется находиться в стае, потому что если попадется самка с течкой… Ну, ясно. Не рекомендуется питаться сырым мясом, если вы хищник, - он что-то прикинул, - нельзя, если ты в состоянии алкогольного опьянения (понятно, почему), а еще вот что: не рекомендуется превращаться «в чрезвычайно расстроенных чувствах».
–
Это как?– удивился Гарри.
– Не знаю, я процитировал, - Драко передернул плечами.
– Про остальные инстинкты молчок.
– Скверно, - вздохнул Поттер.
– Надо понять, что именно из сознания человека животное не выносит, не воспринимает что ли…
– Поттер…
– Может, это как-то связано с состоянием расстроенных чувств? Животному несвойственны такие расстройства, и это мешает, тогда инстинкты, например, усиливаются, чтобы вернуть телу управление…
– Гарри! Даже если то, что ты несешь - не чепуха, а оно с большой вероятностью чепуха и есть, - разозлился Малфой, - то ты все равно не сможешь использовать этот способ. Сам подумай. Это годы обучения! Нет, я, конечно, читал про случайные превращения и тревожащие сны, но это бы проявилось раньше, понимаешь? Может так статься, что у тебя вообще нет способностей к анимагии.
Поттер поднял на него взгляд, в котором снова сверкнула знакомая холодная решимость. Черте что вбил в себе в голову - не вытащишь.
– Мой отец и крестный освоили анимагию на пятом курсе, - торжествующе выдал он.
– У них был выбор. У меня нет. Это единственный призрачный шанс сохранить разум и жизнь. Это понятно?
Драко кивнул, опустив глаза. Поттер прав. Нельзя отвергать что-то, только потому что кажется, что невозможно. В конце концов… разве в здравом уме кто-то может поверить, что мальчишка способен убить Повелителя? А он поверил. Значит, придется верить и в это.
– И у меня есть способности, - мельком обронил Гарри, поднимаясь и прижимая к груди потрепанную книгу.
– Откуда ты знаешь?
– Малфой не особенно поверил, но вопрос все же задал.
– Ты говорил о снах. Они были в последнее время.
– И кем ты был?
– даже если это ерунда, интерес и любопытство пересиливали.
Гарри покачал головой.
– Не знаю, не видел со стороны. Но это и правильно. Смотри, - он положил перед Малфоем книгу, которую держал в руках; страницы были затерты, а в одном месте даже стояло пятно от джема, как будто книгу листали дети, не уяснившие ее ценности. Она была написана на латыни, но над строками торопливой рукой карандашом был нацарапан не всегда точный и красивый, но довольно понятный перевод.
Драко вчитался в строчки, на которые показал Поттер.
«Во снах своих анимаг не видит животное себя (зачеркнуто) себя животным, наблюдая внутри (зачеркнуто) изнутри чужую жизнь и не зная, кто он есть такой. Грызун найдет нору, лиса погонится за зайцем, кошка устроится на печи».
– И что?
– не понял он.
Гарри пролистал несколько раздело вперед и ткнул пальцем в абзац в начале.
– Вот что. Это - мой единственный шанс. Времени почти не осталось, - и заходил по комнате.
Здесь почерк перевода был другой, словно несколько разных детей (судя по кривизне и стремительности, мальчика) занимались переводом, зато смысл был более точным и без зачеркиваний.
«Полная телесная трансформация возможна после длительных тренировок, быстрее - при наличии наставника и навыков очищения сознания и медитации. Однако частичная возможна почти сразу, в зависимости от таланта анимага или спонтанных всплесков».
Драко закрыл книгу. На обложке значилось полустертое название на латыни. Припомнив кое-что, Драко едва не выронил редчайшее издание редчайшей книги «Животные, прячущиеся в нас».