Оплачено сполна

Эти явно хотели задать вопросы. Люциус на секунду зажмурился, собрался с силами и похлопал сына по спине, подсказывая, что придется потерпеть.

– Вам очень повезло, мистер Малфой, - начал седой аврор в очках.
– Вы каким-то чудом прорвались во время бойни во двор, обойдя все действующие ловушки, а после не попали к отступающим. Словно вас кто-то вел.

Вели. Но он вряд ли кому-нибудь это расскажет.

– Я бежал, - хрипло выговорил он, откашлялся, чувствуя легкую дурноту, но продолжил.
– Он убил мою жену. Я искал сына.

– Что вам известно о военных действиях?
– строго спросила МакГонагалл.

– Моя информация потеряла актуальность, - признался он, - но могу сказать, что теперь у него нет тузов в рукаве. И надежных людей, - добавил, вспомнив взгляды Ближнего Круга.
– А где директор?

МакГонагалл поджала губы, аврор опустил глаза. Ответил оборотень своим мягким тихим голосом:

– Мистер Малфой, директор Дамблдор мертв уже несколько дней. Мы скрываем эту информацию, как и пропажу декана Снейпа, но вскоре это перестанет быть нужным.

Декан Гриффиндора укоризненно взглянула на Люпина, но покорилась. Люциус не дети, он поймет все сразу, а нет, так Драко расскажет.

У Малфоя перехватило дыхание. Война не закончена. Все еще впереди. И все далеко не так просто. Но раз они смогли скрыть, смогли выстоять первую волну, может, еще не все потеряно.

– Вы… хорошо это скрыли, - выдавил он.
– Пов… Темный Лорд не знает до сих пор.

– Он прорвался, но мы выстояли. Теперь он отступил и хочет Гарри Поттера. На данный момент мы пытаемся решить, давать ли последний бой или пытаться восстановить защиту, - отчеканила МакГонагалл, и ее мнение стало явным.

– Директор Дамблдор готовил его к этому, - вдруг вмешался в разговор Драко, вмешался спокойно и словно по праву.
– Насколько мне известно, все хоркруксы уничтожены. Темный Лорд смертен. Он делает что делает, потому что нет иного выхода. Пан или пропал для них обоих.

Вот как. Люциус перевел взгляд на сына. Тот секунду помедлил, а потом поднял глаза. Твердый взгляд взрослого, не ребенка. Без капризов, уверенный и спокойный. Впервые Люциус увидел его, когда Драко провожал их в неудавшиеся бега. Так похожий на взгляд его матери.

– Так то, что рассказала Уизли, было правдой?
– тихо спросил он, не заметив, как потухли и потупились взгляды защитников Хогвартса; многие до сих пор надеялись, что Метка на плече покойной Джинни - нелепая случайность, какой-то хитрый ход.

Драко кивнул. Сердце Люциуса подскочило и успокоилось.

Год назад он был бы в гневе и ярости. Месяц назад - испуган и в ужасе. Сегодня он не испытал ничего, кроме смирения. Бесполезно спрашивать, почему. Видимо, Поттерам судьба притягивать Малфоев, в дружбу ли, в общение ли, или… вот в это.

Война, чертова война, которую они продолжили, когда-то решив, что вправе так поступить. Исковеркала их мир, их жизни, их детей.

Люциус глубоко вздохнул, подумав, что сказала бы Нарцисса, проглотил комок и кивнул, принимая как есть.

– К вечеру Он ждет, что Гарри выйдет к нему, - начал аврор (он вспомнил, это был Дженкинс, он занимался в Аврорате связями с общественностью).

– Мы не можем бросить Гарри ему на растерзание!

– прищурилась МакГонагалл.

Этот спор велся давно, - понял старший Малфой.

– Вам и не придется. Поединок может кончиться как угодно, - вздохнул он, не веря, что делает это, что верит в то, что мальчишка вообще может противостоять Лорду.
– Лучше всего разбить его войско. Тогда даже при худшем исходе есть шанс победить.

– Значит, мы вступим в бой, - кивнул Люпин.
– Но что делать Гарри? Идти впереди?

– Нет, - Люциус силой заставил свою голову думать, - по крайней мере, не в открытую. Пусть найдет его, когда Он уже перестанет верить, что победу ему отдадут.

Они помолчали. Люциус начал замечать, что в медпункте есть еще люди. Кто-то смотрел в их сторону, кто-то был занят собой. Раненых было много, но тяжелых, слава Мерлину, единицы. Он прикрыл глаза. Мир весил как целое небо на плечах, и больше всего хотелось уснуть и забыть, что он когда-либо существовал.

Но теплая рука Драко все еще была в его пальцах. Сын нуждался в нем, пусть и оценивался этими людьми как взрослый.

– Отдыхайте, в конце концов, у вас было сотрясения мозга. Вряд ли вы восстановитесь к пяти часам, - вздохнул Дженкинс.

– Да, пойдемте, - Люпин чутко заметил снова покрасневшие глаза Драко и спешно увел Минерву; у них и так было слишком много печальных дел.

Некоторое время отец и сын молчали.

– Ты пойдешь в бой?
– наконец отважился спросить Люциус.

Драко коротко кивнул. Поттер изменил его. В худшую или лучшую сторону, но как-то у него получилось. Люциус помнил сына другим: изменчивым, склонным к театральности, любящим, когда люди исполняют его желания, имели место и зависть, и хитроумие… А теперь словно чья-то твердая рука расплавила его и отлила вновь, закалив в воде и заточив края.

– Все еще будет хорошо, пап?
– неуверенно спросил Драко.

Люциус серьезно посмотрел на него и погладил растрепанные светлые волосы.

– Это мне лучше спросить у тебя.

Драко слабо улыбнулся и снова уткнулся ему в грудь. Он понял много важных вещей за эти месяцы.

Например то, что нет смысла прятать нежность и любовь к близким людям.

***

– Ты готов?

Половина пятого. Все, кто стоит на ногах и может держать палочку, собрались у входа в школу. Детей никто не гонит. Те, кто не в силах сражаться, помогают в медпункте.

Драко задрал голову к зимнему солнцу. Стояла середина февраля, и ветер на Астрономической башне сбивал с ног, но в других местах частично трансформировавшемуся Гарри уже не хватало воздуха. За эти часы он не стал выглядеть лучше. Драко точно знал, что он не стал спать и не смог поесть. Почему так вышло, что другие анимаги не одержимы своими формами? Очевидно, ведь они не одержимы и Тьмой. Из двух зол пришлось выбрать меньшее, но и оно высасывало силы. Драко не верил, что Гарри сможет выжить, даже сам Гарри уже не верил, сидя на краю балкона, свесив ноги в пустоту.