Оплачено сполна

Драко задумался. А ведь он даже толком не знал, где именно располагаются гостиные других Домов, никогда там не был. Как странно – пять лет учебы и ни одного визита за пределы Подземелий, исключая учебные классы.

Малфой остановился и взглянул на гостиную из-за каменного бока Змееуста. В ней горел большой камин, тут и там были разбросаны обтянутые бутылочно-зеленым бархатом диваны, кресла, столики. Толстая деревянная дверь с вырезанным на ней латинским выражением вела в кладовку. Казалось, камня здесь нет, только мягкие ковры, теплое дружеское потрескивание дров, ароматный чад факелов и завораживающая синева воды над головой.

Ил не касался этого оконца; иногда сверху проплывали загадочные твари, мелькала тень Большого Кальмара, проносились юркие гриндилоу.

Он пригляделся. За спинкой дивана мелькала черноволосая голова Панси. В кресле, по-домашнему поджав ноги под себя, примостилась Дафна Гринграсс.

– Мерлин и Моргана, я же боюсь его! – голос Трэйси казался надломленным; Драко не видел ее, но, услышав тихий всхлип, понял, что она плачет.

– В это с трудом верится, - сдавленный голос Патрисии Дэммингтон раздался со стороны комнат, она что-то несла в руках, а затем отдала Дэвис.
– Я говорила с ним на четвертом курсе, когда они приезжали, Олег сидел рядом со мной.

Трэйси всхлипнула.

– Тише-тише, не плачь. Все образуется. Вспомни Крама! На вид такой угрюмый, а оказалось, Грейнджер понравилась! – Панси погладила плачущую подругу по спине.

– Причем здесь Грейнджер? – раздраженно спросила в своей твердой властной манере Триша.

– В честь чего кто-то может на нее позариться? Только по доброте душевной. Вспомни, как он улыбался! Это же был совсем другой человек!

– Но Олег старше меня на пять лет и огромный, как медведь!

– Это может значить, что он будет более чутким, более опытным, Трэйси. Пусть он не красавец, зато он может оказаться добрым и отзывчивым! – мягкий тихий голос принадлежал Дафне.

– Это мог быть его меховой плащ. Ты ведь не видела его без плаща? – голос Панси смеялся, но она четко проводила логику.

– Зато он меня видел… - всхлипнула та.
– Успел заметить и не только! Узнал, кто я, запомнил и изъявил желание жениться!

Со времен основателей Домострой чистокровных семей почти не изменился. Сила и власть слова семьи по-прежнему были огромными, сопротивляясь изменениям, времени и влиянию маггловского мира. И вот четыре девушки с судьбами, как у их матерей, бабок, прабабок и остальных женщин чистокровных родов, тоже готовились принять свою судьбу.

Неожиданно и остро пришло к нему понимание, что девушки, которые бились с кровавым миром Темного Лорда наравне с ними, юношами, могут быть убиты не Лордом, для которого в смерти уже нет ничего сверхъестественного, а человеком, поклявшимся оберегать их, любить и защищать. И никто не скажет слова поперек.

Драко помимо воли вспомнил многообразие и свободу мира магглов, целующихся девушек, странную одежду и выдуманные истории на экранах. Эта свобода - не тот порок, каким представляли его чистокровные семьи. Если бы только они могли изменить порядок вещей и отменить эти глупые законы…

Он спохватился, поняв, что крамольные мысли завели его преступно далеко. Нельзя, чтобы Лорд или кто-нибудь еще узнал о них.

– Ты родилась под счастливой звездой, Даф, - печально проговорила Панси, которая еще не была помолвлена.

– Правда, - добавила вполголоса Триша.
– Ты хорошо знаешь своего жениха.

– Я люблю его, - Драко вдруг стало трудно дышать.
– Когда он смеется, когда сосредоточен…

– Ну, ладно, - бодро провозгласила Паркинсон.
– Женская доля, конечно, не сахар, но лично я киснуть не собираюсь. Тем более, завтра Защита, а у меня не получаются невербальные.

– Попроси свою семикурсницу, - отозвалась Триша кисло.

– Сама как-нибудь додумаюсь, - Панси хмыкнула, не в ее характере было так скоро сдаваться.

– Завидное упрямство, - через силу улыбнулась Трэйси.

– Я же Персефона Алиссандра Паркинсон!

– Подожди, я с тобой. Надо домашку по Трансфигурации доделать. Мы пойдем, Трэйси?

– Да, конечно, - отозвалась Дэвис.

– Ты бы тоже шла в спальню, - посоветовала Дафна.
– Умойся, займись чем-нибудь. Слова это всегда слова, на деле же все может быть иначе.

– Ты права, - Дэвис поднялась и вытерла слезы.

Он дождался, пока звуки шагов стихнут, и нарочно громко затопал. Вода в пруду над головой вдруг показалась чернее обычного, хотя Драко и знал, что она такая, как всегда.

– Привет, - он присел на диван рядом с Гринграсс.

– Что-то случилось? – Дафна всегда казалась Драко самым понимающим существом в мире.

– Мелкие неприятности, - отмахнулся он.

– Выглядишь усталым.

– Знаю.

Он замолчал. Дафна напряглась и вдруг порывисто взяла его за руку.

– Драко, пожалуйста… Мы ведь в Хогвартсе, не у Лорда!

– Это не продлится вечно. Он начинает собирать людей, и первые наши каникулы… они в его руках! Мы в его руках! – он провел по лицу рукой, будто снимая паутину.

Нет больше легких проблем, нет больше радостей и спокойствия. Есть только Лорд, жестокий, ненавистный, нежеланный Повелитель, который теперь всегда рядом.

– Что мы можем? На нас Метка…

– Как это умно – накладывать Метку сразу перед школой! Теперь мы должны шарахаться ото всех, скрывать ее, стать изгоями! – выплюнул юноша.

– Тогда придумай что-нибудь! Найди способ! – она погладила его руку.
– Я верю, ты сможешь.

– Не надо, - он отвернулся.
– Вера – тяжкий груз. Мне и без того несладко.

Гринграсс замолчала на секунду, а потом вдруг сказала:

– Представь, каково Поттеру было все эти годы. Он ведь Избранный, на него вся надежда.

– Какая к черту надежда?
– разозлился Драко.
– Вы что, правда в это верите?!

– Тогда во что нам верить? Если не он, то нам ничто не поможет. Мы умрем в боях за мир, которого не хотим. Так получается?

Беззащитная, хрупкая Дафна… Существо, созданное для того, чтобы быть любимым и хранимым, как драгоценность. Страшно обидеть, страшно сломать. Неужели кто-нибудь из авроров, когда Лорд пошлет их в бой, убьет ее одним зеленым лучом? Не увидев даже ее лица под белой маской?