Оползень (Сборник)

— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Обо всем этом напишите в отчете.

Когда я покидал здание, то подумал о том, что Маттерсон вряд ли понял, о чем я говорил. Впрочем, в отчете я напишу об этом подробно.

* * *

Я дошел до Трэнаван-парка и убедился, что лейтенант Фаррелл по-прежнему стоит на часах, охраняя голубей. В греческом кафе я попросил принести мне кофе и сел за столик. Если Мак Дугалл хоть наполовину такой газетчик, каким он себя считает, его следовало ожидать с минуты на минуту. И точно, минут через пятнадцать он появился и молча уселся рядом со мной. Я наблюдал за тем, как он помешивает свой кофе.

— В чем дело, Мак? Язык проглотили?

Он улыбнулся.

— Я жду, что ты мне что-нибудь расскажешь. Я хороший слушатель.

Я сказал:

— Никто не может остановить Маттерсона в строительстве плотины, кроме Клэр. Почему вы не предупредили меня, что она там?

— Я думал, что тебе лучше обнаружить это самому. А что, были неприятности?

— Да нет, ничего. А что это за тип, Джимми Вейстренд?

Мак Дугалл засмеялся.

— Сын смотрителя дома, брыкливый щенок.

— Он явно насмотрелся голливудских вестернов, — сказав я и описал Маку эпизод с Джимми.

Мак Дугалл посерьезнел.

— С парнем надо поговорить. У него нет никакого права выслеживать людей на земле Маттерсона. Что касается ружья, — он покачал головой, — отец должен за это спустить с него шкуру.

— Я полагаю, что уже наставил его на путь истинный, — сказал я и взглянул на Мака. — А когда вы в последний раз видели Клэр?

— Месяц назад, когда она проследовала через город по пути к своему дому.

— И с тех пор она здесь не появлялась?

— По-моему, нет. Она обычно оттуда не вылезает.

Я подумал, что для Говарда Маттерсона не составляло никакого труда сесть в вертолет и преодолеть расстояние в сорок пять миль. Почему же он не сделал этого? Может, он действительно недотепа, как сказала Клэр? Я обратился к Мак Дугаллу:

— А какие отношения у Клэр с Говардом?

— Он хочет жениться на ней.

Я уставился на него с удивлением, потом расхохотался.

— У него же нет ни малейшей надежды! Послушали бы вы, что она говорила о Маттерсоне, о папаше и сынке.

— У Говарда толстая шкура, — сказал Мак Дугалл. — И он надеется со временем переупрямить Клэр.

— Но он не сможет этого сделать, находясь вдали от нее или затопив ее земли. Кстати, каковы ее юридические права в этом отношении?

— Довольно шаткие. Дело в том, что большинство гидроэлектростанций в Британской Колумбии находятся под контролем правительства. Но есть исключения. Например, Канадская Алюминиевая Компания построила собственную гидроэлектростанцию в Китимате. Это — прецедент для Маттерсона. Он уже подготовил почву в правительственных кругах, и тут у него все схвачено. Если будет решение, что строительство плотины отвечает потребностям общества, Клэр проиграет.

Он печально улыбнулся.

— Джимсон и «Форт-Фарреллский летописец» сейчас как раз работают в этом направлении, но меня, естественно, к этому не допускают, и я пробавляюсь свадьбами и похоронами. Когда я уходил из конторы, Джимсон кропал редакционную статью о том, как по-рыцарски блюдет интересы общества Корпорация Маттерсона.

— Он, наверное, уже знает о результатах моих исследований от Говарда, — сказал я. — Сожалею, но ничего не поделаешь.

— Ты здесь ни при чем, это твоя работа, — он взглянул на меня искоса. — Ну и что ты собираешься делать?

— В каком смысле?

— В смысле всей этой вонючей ситуации. Я думал, что ты там в лесах обо всем поразмыслил.

— Мак, я ведь не рыцарь в сверкающих латах. Я не знаю, чем бы я мог быть здесь полезен и чем вообще тут можно помочь.

— Я тебе не верю, — сказал Мак Дугалл резко.

— Верите или не верите, один черт.

Я вдруг почувствовал, что мне надоело его цепляние, или я ощутил что-то вроде чувства вины, хотя в чем, сам не знаю.

— Я пишу отчет, забираю деньги, сажусь в автобус и уматываю отсюда. Вся эта ваша заварушка меня не касается.

Мак Дугалл встал.

— Что ж, значит, я ошибался, — сказал он уставшим голосом. — Я думал, ты мужчина. Я думал, у тебя есть мужество противостоять Маттерсонам и поставить их на место, но я оказался не прав. — Он ткнул в меня дрожащим пальцем. — Ты что-то знаешь. Я знаю, что ты что-то знаешь. Наверное, у тебя есть свои причины скрывать это, так подавись ими! Ты не мужчина, а бесхребетный манекен, трусливая тряпка! Я рад, что ты уезжаешь из Форт-Фаррелла, потому что при каждой встрече с тобой меня бы тошнило!

Он повернулся и, пошатываясь, вышел на улицу. Я видел, как он, словно слепой, пересек площадь, и мне стало очень жаль его. Но что я мог поделать! Человеком, располагавшим информацией, был не Боб Бойд, а Роберт Грант, который умер десять лет назад.

У меня произошла еще одна, последняя схватка с Говардом Маттерсоном, когда я вручил ему отчет. Он взял бумаги и карты и бросил их на стол.

— Я слышал, у вас состоялась приятная беседа с Клэр Трэнаван?

— Я угостил ее обедом. Любой поступил бы так же.

— И вы отправились к ней в дом?

— Конечно, — сказал я непринужденно. — Я думал, это будет в ваших интересах. Я надеялся сделать ее более сговорчивой.

Его голос стал ледяным:

— А ночь в ее доме вы провели тоже в моих интересах?

Это ошеломило меня, Бог мой, парень-то ревновал! Но откуда он узнал обо всем? Клэр, разумеется, не могла ему ничего рассказать, так что, вероятнее всего, это сделал Джимми Вейстренд. Этот подонок отвечал мне ударом на удар, наушничал Маттерсону. В Форт-Фаррелле, должно быть, все знали, что Говард сохнет по Клэр, но не имеет у нее успеха.

Я улыбнулся Маттерсону.

— Нет, это было в моих интересах.

Его лицо густо покраснело, и он поднялся.

— Тут нечего улыбаться, — сказал он ледяным тоном. — Мы заботимся о мисс Трэнаван и об ее репутации.

Он начал двигаться вокруг стола, поигрывая плечами, и я понял, что он собирается наброситься на меня. Я не мог в это поверить, этот парень так и не повзрослел. Он вел себя как обыкновенный драчливый мальчишка, все достоинства которого в кулаках, или самец антилопы, готовый защищать свой гарем от любого пришельца.