Оракул с Уолл-стрит 2

— Думаю, понимаете, — Паттерсон наклонился ближе. — Харрисон не вечен. Его методы устарели, его связи уже не те, что раньше. Новое время требует новых лидеров.

Я начал понимать. Паттерсон готовит переворот внутри фирмы.

— И когда эти перемены произойдут, — продолжил он, — мне понадобятся способные люди. Люди с вашими талантами.

— Почему вы говорите об этом со мной? — спросил я прямо. — Я лишь младший аналитик.

— О, не скромничайте. — Паттерсон усмехнулся. — Вы гораздо больше, чем просто аналитик. Ваши связи впечатляют.

Я напрягся. Что Паттерсон знает о моих контактах?

— Не выглядите таким удивленным, — он рассмеялся. — Уолл-стрит маленький мир. И у меня есть глаза и уши повсюду.

— Мои контакты просто часть моей работы, — ответил я, сохраняя спокойствие.

— Конечно, — снисходительно кивнул Паттерсон. — И ваши встречи с мисс Кларк из New York World тоже часть работы?

Я замер на месте. Что еще он знает обо мне?

— Я не осуждаю, Стерлинг, — поспешил добавить Паттерсон. — Напротив, я восхищаюсь вашей предприимчивостью. Большинство молодых людей не имеют такой дальновидности.

— Чего вы хотите, мистер Паттерсон? — я решил перейти к сути.

— Информацию, — просто ответил он. — О том, что Харрисон планирует в отношении Continental Trust. Какие документы он вам показывает, о чем просит умолчать.

Он замолчал, ожидая ответа. Я тоже пока предпочитал хранить молчание.

Тогда Паттерсон подозвал официанта и заказал десерт, яблочный пирог с ванильным мороженым. Разговор временно вернулся к безопасным темам. Погода, бейсбол, последние театральные премьеры.

Но когда мы закончили десерт, Паттерсон снова стал серьезным.

— Буду ждать вашего ответа. Тольо не затягивайте, все может случиться гораздо раньше, чем вы ожидаете. — Он допил свой «чай». — Но я вас предупрежу заранее. Если мы придем к взаимопониманию, разумеется.

Официант принес счет. Паттерсон небрежным жестом выложил несколько крупных купюр, даже не взглянув на сумму.

— Подумайте о моем предложении, Стерлинг, — сказал он, поднимаясь. — Когда придет время выбирать сторону, вспомните, кто действительно может помочь вам.

Мы обменялись рукопожатием. Его хватка была крепкой, уверенной.

— И будьте осторожны, — добавил он тихо. — Некоторые тайны похоронены очень глубоко. И они не любят, когда кто-то пытается их раскопать.

С этими словами Паттерсон кивнул на прощание и удалился, оставив меня в смешанных чувствах. Его последняя фраза почти дословно повторяла предупреждение на фотографии.

Совпадение? Или Паттерсон был тем, кто оставил мне это послание?

Возвращаясь в офис, я анализировал каждое слово нашего разговора. Паттерсон явно знал больше, чем показывал.

Но можно ли ему доверять? Или он просто пытался использовать меня в своей игре против Харрисона?

Ближе к вечеру мне нужно встретиться с Кляйном для получения оставшихся денег для дальнейшего распределения по брокерам. После обеда с Паттерсоном эта встреча приобретала новое значение. Я должен стать еще осторожнее.

Окончание рабочего дня в «Харрисон Партнеры» всегда сопровождалось одной и той же картиной. Молодые клерки торопливо покидали свои столы, пряча утомленные от цифр глаза.

Старшие сотрудники задерживались чуть дольше, демонстрируя преданность делу. Телефоны звонили все реже, а стук пишущих машинок сменялся шелестом закрываемых гроссбухов и щелчками замков портфелей.

Я намеренно оставался за своим столом до последнего, уткнувшись в отчеты по Metropolitan National Bank. Оставленное утром предупреждение и напряженный обед с Паттерсоном требовали удвоенной осторожности.

Только после того, как ушел даже Джонсон, обычно сидевший допоздна, я собрал бумаги и покинул опустевший офис. Часы в холле показывали без четверти семь.

Выходя, я кивнул ночному охраннику, пожилому ирландцу, дремавшему на стуле у входа. Он заметил меня, машинально приподнял фуражку, даже не до конца проснувшись.

Вместо того чтобы сразу направиться к месту встречи с Кляйном, я начал выполнять отработанный маршрут уклонения от слежки. Первый пункт универмаг Гимбелс на Бродвее, огромный магазин с тремя выходами и постоянным потоком покупателей.

Я вошел через главный вход, неторопливо прошел мимо парфюмерного отдела, поднялся по лестнице на второй этаж, пересек мужской отдел и спустился по грузовому лифту с помощью дружелюбного служащего, у которого я регулярно «забывал» папу долларов в нагрудном кармане.

Выйдя через служебный ход, я оказался в узком переулке, тянувшемся параллельно Шестой авеню. Здесь я выждал пять минут, внимательно наблюдая за обоими концами переулка, затем быстро пересек улицу и вошел в небольшой ресторанчик «Луиджи», известный своими спагетти и удобным задним выходом.

Поприветствовав хозяина, я как бы между делом направился к уборным, а затем незаметно проскользнул через кухню к задней двери. Оказавшись снова на улице, я поймал такси, назвав водителю адрес в Гринвич-Виллидж.

— Сначала проедемте по Канал-стрит, пожалуйста, — попросил я, когда мы тронулись. — Я хочу взглянуть на витрины.

Водитель пожал плечами. Ему все равно, какой дорогой зарабатывать свои деньги. Это позволило мне убедиться, что за такси никто не следует.

Сделав еще несколько незапланированных поворотов и убедившись в отсутствии «хвоста», я наконец назвал настоящий адрес, угол Мюррей-стрит и Вест-Бродвей.

— Высадите меня за квартал, — попросил я водителя, когда мы подъехали к цели.

Расплатившись, я неторопливо двинулся по тротуару, останавливаясь у витрин и периодически оглядываясь, будто ищу определенный адрес. Удостоверившись, что район чист, я быстро свернул в узкий проход между зданиями и через черный ход вошел в неприметное кирпичное здание экспортно-импортной компании «Атлас Трейдинг».

— Добро пожаловать, мистер, — сообщил охранник, даже не поднимая головы от газеты.

Пройдя скрипучими коридорами, я обнаружил Кляйна в его обычном кабинете, заставленном бухгалтерскими книгами. Бруно, массивный итальянец с лицом профессионального боксера, стоял у окна, наблюдая за улицей.