Оракул с Уолл-стрит 6

— И что требуется от банка?

— Пять тысяч долларов кредита на закупку металла и возвращение подмастерьев. Обещаю вернуть с процентами за полгода.

Я изучил его расчеты. Цифры выглядели реалистично, а муниципальный заказ гарантировал оплату. При текущих банковских стандартах такой кредит мелкому ремесленнику получить было невозможно.

— Мистер Флэннери, какое обеспечение можете предоставить?

— Мастерскую и оборудование, — он протянул документы о собственности. — Оценка семь тысяч долларов. Плюс гарантию от священника нашего прихода.

Гарантия священника — трогательная деталь, показывающая, насколько серьезно ирландец относится к взятым обязательствам.

— Томас, каково ваше мнение? — обратился я к управляющему.

Эллиотт быстро просмотрел документы.

— Обеспечение достаточное, муниципальный контракт надежен, репутация заемщика безупречная. Рекомендую одобрить кредит.

— Мистер Флэннери, — сказал я, протягивая ирландцу руку, — кредит одобрен. Пять тысяч долларов под десять процентов годовых. Деньги поступят на ваш счет завтра утром.

Лицо Флэннери преобразилось. Суровый мастеровой чуть не прослезился от радости.

— Мистер Стерлинг, вы спасли мою мастерскую! Клянусь святым Патриком, не подведу вашего доверия!

Когда ирландец ушел, расцеловав меня на прощание в щеки, Эллиотт покачал головой:

— Сэр, такой подход к кредитованию радикально отличается от традиционной банковской практики.

— В том и смысл, Томас. Традиционная практика привела к краху системы. Пора попробовать что-то новое.

Я вернулся к столу и достал папку с планами развития банка.

— А теперь о наших собственных операциях. Готовы ли мы к финансированию крупных приобретений?

— Абсолютно, — кивнул Эллиотт. — Резервы увеличены до полумиллиона долларов. Создана специальная группа для обслуживания корпоративных клиентов.

— Отлично. На следующей неделе ожидаю поступления двух миллионов долларов для финансирования покупки текстильных фабрик. Плюс одиннадцать миллионов на нефтяные операции с мистером Роквудом.

Эллиотт сделал пометки в блокноте.

— А международные переводы? Швейцарские банки, венесуэльские концессии?

— Установлена прямая связь с Credit Suisse в Цюрихе и Banco de Venezuela в Каракасе. Можем проводить операции в течение дня, а не недель.

Это революция для небольшого банка. Обычно международные переводы занимали недели и требовали участия крупных корреспондентских банков. Мои связи и капитал позволили создать прямые каналы.

— Сэр, — осторожно начал Эллиотт, — не опасаетесь ли вы реакции конкурентов? Такие агрессивные условия кредитования могут вызвать недовольство крупных банков.

Справедливый вопрос. Chase, Guaranty Trust и другие гиганты Уолл-стрит не будут спокойно наблюдать за эрозией их монополии на выгодных клиентов.

— Томас, мы работаем в сегменте, который их не интересует. Мелкие клиенты, микрокредиты, социальные программы — это не их рынок.

— А если заинтересует?

— Тогда будем конкурировать качеством обслуживания и скоростью принятия решений. У нас есть преимущества, которых нет у гигантов.

В дверь снова постучали. Мисс Картер проводила нового посетителя, пожилого фермера в поношенной, но чистой одежде. Густые седые усы и загорелое лицо выдавали человека, всю жизнь работавшего на земле.

— Мистер Стерлинг, — представился он с достоинством, — Абрахам Миллер, ферма в Лонг-Айленде. Слышал, что вы помогаете честным людям в трудную минуту.

— Присаживайтесь, мистер Миллер. В чем можем помочь?

— Тридцать лет выращиваю овощи для нью-йоркских рынков, — начал фермер, устраиваясь в кресле. — Хорошая земля, налаженное хозяйство, постоянные покупатели. Но после краха цены упали втрое.

Он достал из потертого кошелька сложенную газету с рыночными сводками.

— Картофель продавал по два доллара за мешок, теперь дают семьдесят центов. Морковь с полутора долларов упала до сорока центов. Не покрываются даже расходы на семена.

— А что планируете предпринять?

— Хочу переориентироваться на консервирование, — в голосе фермера зазвучала страсть энтузиаста. — Построить небольшой цех, закупить оборудование. Консервированные овощи хранятся годами, можно продавать зимой по хорошим ценам.

Миллер развернул самодельный чертеж консервного цеха.

— Все просчитал. Нужно четыре тысячи долларов на строительство цеха, еще три тысячи на оборудование и первую партию банок. За год окупится полностью.

Эллиотт изучал чертежи с профессиональным интересом.

— А рынок сбыта?

— Договорился с тремя магазинами в Бруклине, — ответил фермер. — Плюс армейские поставщики интересуются. Солдатам нужны консервы круглый год.

Идея разумная и перспективная. Консервирование растущая отрасль, а у Миллера есть опыт и земля.

— Какое обеспечение предлагаете?

— Ферму целиком, — не колеблясь ответил он. — Сто двадцать акров хорошей земли, дом, амбары, скот. Стоит минимум пятнадцать тысяч долларов.

— Мистер Миллер, — сказал я после короткого размышления, — кредит одобряю. Семь тысяч долларов под девять процентов годовых на два года.

Старый фермер снял шляпу и низко поклонился:

— Господь благословит ваше доброе дело, мистер Стерлинг. Обещаю, что через год принесу первые банки консервов лично.

После ухода фермера Эллиотт подсчитал итоги дня.

— Одобрено кредитов на восемнадцать тысяч долларов. Принято депозитов на двенадцать тысяч. Открыто пятнадцать новых счетов.

— Отличные результаты для банка, который неделю назад балансировал на грани банкротства.

— Сэр, я двадцать лет в банковском деле, но такой энтузиазм клиентов вижу впервые. Люди говорят о нас как о «банке надежды».

«Банк надежды» — красивое определение. Но главное, что оно отражало реальность. В эпоху, когда большинство банков ужесточали условия и отказывали в кредитах, мы предлагали поддержку и веру в будущее.

— Томас, подготовьте отчет о первых итогах новой политики. Хочу представить его совету директоров на следующей неделе.

— Обязательно. А планы на ближайший месяц?

— Расширение программы микрокредитования до пятидесяти тысяч долларов в месяц. Открытие дополнительного офиса в Квинсе. Запуск специальной программы для ветеранов войны.