Оракул с Уолл-стрит

Фуллертон пролистал страницы, его брови приподнялись в явном удовлетворении.

— Впечатляюще, как всегда, — он повернулся к остальным. — Джентльмены, именно такая скрупулезность в анализе рынка снискала молодому Стерлингу мое доверие. — Затем, понизив голос, добавил мне: — После ужина я хотел бы обсудить эти рекомендации более детально. Некоторые из моих гостей проявляют интерес к возможному партнерству.

— С удовольствием, сэр, — ответил я, чувствуя, как напряжение последних часов сменяется удовлетворением.

Дворецкий объявил, что ужин подан, и все гости направились в столовую. По пути Фуллертон вдруг остановился и взглянул на меня:

— Кстати, Стерлинг, сегодня утром я получил странный звонок. Некий молодой человек, назвавшийся вашим коллегой, сообщил, что вы можете не прибыть вовремя из-за «семейных обстоятельств». Он настоятельно рекомендовал перенести встречу на час позже.

Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Как интересно, сэр. И что вы ему ответили?

— Что в моем доме встречи начинаются в назначенное время, — Фуллертон усмехнулся. — И что я предпочитаю получать такую информацию непосредственно от вас. Должен сказать, меня порадовала ваша пунктуальность.

— Я ценю каждую минуту вашего времени, мистер Фуллертон, — искренне ответил я. — И, если позволите совет… Будьте осторожны с любыми сообщениями, якобы исходящими от меня, но переданными через третьих лиц.

Фуллертон внимательно посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло понимание.

— Интриги на Уолл-стрит, полагаю? — он покачал головой. — Я слишком долго занимаюсь бизнесом, чтобы удивляться. Не беспокойтесь, Стерлинг. Я умею отличать сигнал от шума.

— Благодарю за доверие, сэр.

Когда мы вошли в изысканную столовую с длинным столом, сервированным серебром и хрусталем, я мысленно поблагодарил судьбу за предусмотрительность. Ван Дорен просчитался.

Его козни только укрепили мою позицию. Фуллертон теперь видел во мне человека, против которого плетут интриги завистники, а это зачастую лучшая рекомендация в мире большого бизнеса.

Вечер обещал быть продуктивным. Я мог только догадываться, какое выражение лица будет у Ван Дорена в понедельник, когда он узнает о полном провале своего плана.

Глава 23 В логове львов

— Благодарю за приглашение, мистер Фуллертон, — сказал я. — У вас потрясающее поместье.

— Скромное убежище от городской суеты, — с фальшивой скромностью отозвался он. — Приобрел его пять лет назад у разорившегося потомка голландских переселенцев. Старые деньги, как говорится, не всегда умеют себя поддерживать. — Он добродушно усмехнулся. — Пойдемте, гости уже собрались. Многие ждут возможности познакомиться с молодым финансовым гением, о котором я им рассказывал.

Мы прошли через анфиладу роскошных комнат, каждая из которых могла бы стать декорацией для исторического фильма о жизни европейской аристократии. Наконец, миновав библиотеку, заполненную старинными фолиантами, мы оказались у дверей Большой гостиной.

— А вот и он! — возвестил Фуллертон, когда мы вошли.

В просторной комнате с высокими окнами собралось около двадцати человек. Мужчины в смокингах и несколько элегантных дам в вечерних туалетах.

Приглушенное освещение, доносящаяся из соседней комнаты тихая музыка струнного квартета, тонкий звон хрустальных бокалов. Все создавало атмосферу респектабельности и избранности.

— Леди и джентльмены, — провозгласил Фуллертон, — позвольте представить вам Уильяма Стерлинга, того самого восходящую звезду Уолл-стрит, о которой я рассказывал. Молодой человек, который предсказал отскок Baldwin Locomotive и рост ATT!

Я ощутил на себе пристальные, оценивающие взгляды. Среди этих людей были те, кто управлял экономикой страны.

Банкиры, промышленники, политики. Одно их слово могло определить судьбу целых отраслей, рынков и тысяч человеческих жизней.

— Мистер Стерлинг, — ко мне приблизился высокий седовласый мужчина с моноклем и чопорной осанкой, — Джон Дэвис, Morgan Bank. Наслышан о ваших успехах.

Я почтительно пожал протянутую руку. Джон Пирпонт Дэвис был партнером J. P. Morgan Co., одного из могущественнейших финансовых институтов мира.

— Для меня честь познакомиться с вами, мистер Дэвис, — искренне ответил я.

— Фуллертон говорит, у вас настоящий талант к анализу рынка, — продолжил Дэвис, изучающе глядя на меня через монокль. — Не так часто встречаешь молодых людей, предпочитающих долгосрочное видение сиюминутной выгоде.

— Я просто пытаюсь увидеть общую картину, сэр, — скромно ответил я.

— А общая картина, по-вашему, какова? — раздался энергичный голос справа.

К нам присоединился плотный румяный мужчина средних лет.

— Ричард Уитни, Нью-Йоркская фондовая биржа. Мы приближаемся к бесконечному процветанию или готовимся к очередной коррекции?

Я мгновенно узнал его. Ричард Уитни, вице-президент биржи, считался одним из самых влиятельных людей на Уолл-стрит. Через семь лет он окажется в тюрьме за растрату средств, но сейчас, в 1928-м, он был на вершине власти и уважения.

— Американская экономика демонстрирует беспрецедентную силу, мистер Уитни, — осторожно начал я. — Но история учит нас, что даже сильнейшие экономические циклы имеют свои пределы.

— Ха! — Уитни добродушно хлопнул меня по плечу. — Еще один осторожный консерватор! Дэвис, вы нашли родственную душу.

— Осторожность никогда не повредит инвестору, — заметил Дэвис, слегка улыбнувшись.

К нашему разговору присоединились и другие гости. Меня представили еще дюжине важных персон, имена которых звучали как перечень из учебника по экономической истории Америки.

Среди них был и сенатор Эдвард Кларк, полный мужчина с властным голосом и пронзительным взглядом. Член банковского комитета Сената, имевший огромное влияние на финансовое законодательство.

— А наш молодой друг действительно так хорош, как о нем говорят? — спросил сенатор, обращаясь больше к Фуллертону, чем ко мне.

— О, можете не сомневаться, Эдвард, — ответил Фуллертон. — Его анализ региональной экспансии для моей сети магазинов выявил возможности, которые упустили все мои штатные аналитики.