Оракул

— Исчезни.

Мент дернулся было, потом постарался сбросить наваждение, но я ему не позволил.

— Смирно! Кругом, шагом марш работать!

Потом нашел глазами его начальника в штатском и барственно поманил пальцем. Можно было как-то повежливее с коллегами обойтись, но очень уж они меня расстроили своим поведением. Не могут испуганную мать от воровки или террористки отличить.

Взбешенный страж порядка подошел, намереваясь стереть меня в порошок, но я не дал ему рот раскрыть, продолжая себя вести как большая шишка.

— Пойдем.

— Куда? — изумился агент в штатском.

— К начальству, — пояснил я устало и добавил с легким раздражением, — коллега.

— Но…

— Не при всех, коллега, — отрезал я. — Ведите. И цените мою вежливость. Я мог бы заявиться без предупреждения.

— Вы и так без предупреждения, — поморщился «коллега», но в нужный кабинет отвел.

Через все посты я прошел, делая вид, что весь аэропорт принадлежит мне. И это работало, по крайней мере в компании с «коллегой».

Встретил нас тучный господин в костюме приличном, но хуже, чем я себе нафантазировал, создавая эту личность. Поначалу он принял меня настороженно, не вставая поинтересовался практически сквозь зубы:

— Чем обязан?

И глянул на «коллегу» волком, дескать, зачем, мол, тащишь ко мне не пойми кого. Я предъявил ему удостоверение, и атмосфера мгновенно потеплела. Начальник встал, протянул руку, которую я не побрезговал пожать. Я сюда не воевать пришел. Пока.

— Дежурный по объекту капитан Грибов Александр Евгеньевич. Со штабс-капитаном Березкиным вы уже познакомились. Чем можем помочь?

«Коллега» также протянул мне руку.

— Петр Павлович к вашим услугам.

— Очень приятно, — представился и я, — Иннокентий Федорович. Господа, меня привело к вам деликатное дело. К сожалению, оно ото того не становится менее важным.

— Это ясно, с другими ваша братия не появляется. Что случилось-то? Вроде бы тихо все в последние дни.

— Чрезвычайное происшествие, господа. О нем никто не знает, а в идеале и не узнает, если мы сработаем оперативно и с умом.

Я положил на стол бумажку с номером рейса и фамилией, под которой Торфл прибыл в Россию.

— На этом самолете должна была прибыть некая очень важная персона. Как водится, инкогнито. В самолет персона села, самолет приземлился. Вопрос на засыпку, где персона?

— Таможню этот важняк проходил? — почесал подбородок капитан.

— По нашим сведениям — нет. Но давайте проверим, у вас же все ходы записаны?

— Еще бы! — энергично закивал Грибов. — Петр Павлович, глянем?

«Коллега» ринулся к компьютеру, чтобы через пару минут сообщить сокрушенно, что нет, ни таможню, ни паспортный контроль важняк не проходил.

— А из самолета-то персона выходила? — спросил Березкин.

— Прекрасный вопрос! — воскликнул я. — Предлагаю, господа, выяснить это по записям с камер.

— Петр Павлович, отведите! — попросил капитан. — Только, Иннокентий Федорович, не ходите по служебной зоне просто так. Не стоит нервировать персонал.

Он порылся в столе и достал бейдж.

— Прошу, наденьте!

Глава 24

Штабс-капитан проводил меня в комнату, заставленную мониторами, будто в магазине телевизоров. По его приказу сотрудник, следящий за этим богатством, нашел нужный ролик.

— Из самолета он точно вышел, — задумчиво констатировал «коллега», — даже из автобуса, который довез пассажиров от трапа до терминала, — он хлопнул сотрудника по плечу. Переключай на следующую камеру!

Так мы переключались довольно долго, пытаясь понять, где и как пропал наш путешественник. Я понимаю, что он не пошел забирать багаж, он ничего и не сдавал. Но он даже паспортный контроль не прошел. Вот его привез автобус. Вот он идет по трубе, усеянной многочисленными гейтами, и выходит, как мы видим, в общий зал. Народу тут много, четыре рейса практически одновременно высадили десант. Но и камер здесь много, спрятаться от всевидящего ока невозможно. Но вот он присутствует на входе, и полностью отсутствует на выходе.

Мы просеивали каждую секунду и каждый квадратный сантиметр зала межу гейтами и паспортным контролем, но, к моему стыду, «бинго» крикнул не я. Но и не штабс-капитан, короче говоря, спецслужбы в нашем лице потерпели позорное поражение. Техник, сидящий на камерах, радостно завопил, тыча пальцем в монитор.

— Это же его спина, она мне сниться будет в кошмарах!

Ну наконец-то что-то прояснилось, наш герой юркнул в неприметную дверцу для персонала следом за человеком в комбинезоне уборщика. И опять же мы не нашли момент, когда эти малосовместимые граждане успели пообщаться. Скорее всего это произошло в самой гуще толпы, в которой эти невысокие человечки терялись как детишки в кукурузном поле.

— Петр Павлович, отведите меня на это место, будьте любезны. Или пошлите кого-нибудь, просто не хочу плутать по вашим лабиринтам.

— Не пропущу ни минуты из этого шоу, — оживившийся Березкин соскочил со стула. — И не лукавьте, вы наши «лабиринты» знаете, как свою кухню.

Жаль будет разочаровывать штабс-капитана, но мне он теперь нужен только как проводник. И только до того подозрительного коридорчика, что скушал нашего оракула.

Березкин проникся важностью момента, и буквально помчался к месту назначения, с трудом удерживаясь, чтобы не бежать. неудачников, что оказывались у нас на пути, он бесцеремонно расталкивал.

Уже через пять минут мы были в том самом зале прилета. Я начал поиски у того гейта, куда привез Торфла автобус. Там я попытался найти с помощью ликвора след потеряшки. Я представлял его себе на основе фотографий и роликов, что я видел. Был и еще один источник, когда Мара рассказывала мне о Гарри, у меня возник в голове некий образ, то ли моя фантазия, то ли вампирша действительно смогла как-то поделиться со мной воспоминанием об этом человеке. Образ этот сложился с фото, и я вдруг увидел, конечно же не глазами, а то ли в воображении, то ли с помощью озарения, что посещало меня все чаще и чаще, как усталый оракул со смешным рюкзачком за спиной тащится в зал прилета. Я последовал за этим призраком, вышел за ним в большой зал. След его, отмеченный специфическим «запахом» и жертвы, и инвейдея, я теперь видел абсолютно четко.

Пришла моя очередь расталкивать несчастных пассажиров. Так я дошел до точки примерно в центе зала, где след его вдруг исчез. Кто-то хорошо разбирался в тех методах, которыми пользуется охотник, чтобы выследить добычу или жертву, которую надо спасти от хищника. Больше, как я ни пытался, след оракула учуять я не мог. Равно как и не чувствовал присутствие той сущности, что увлекла Гарри за собой.

Кто мог быть таким могущественным, что идеально скрыл от меня и себя, и Торфла? Неужели сам Красный Гость выполз из своей норы? Или эта история вовсе не имеет отношения к моему врагу?