Орбитальный утилизатор

– Лундер!

Он резко подскочил в кресле, но это оказался всего лишь Брандт.

– Лундер, ты представляешь, что она сейчас вытворила?!

Арви откинулся обратно в кресло. Сердце бешено колотилось оттого, что его так грубо разбудили. Во рту пересохло, и очень хотелось снова уснуть, а не выслушивать, как все вокруг плохо. В том, что случилось что-то нехорошее, можно было не сомневаться. А если она и с Брандтом проделала то же, что с ним?! Арви удивился, заметив, что это было бы ему неприятно. И сочувствие к Брандту здесь не причем.

"Вот, черт! Не хватало только ревновать эту психопатку!"

– Не знаю и знать не хочу, что за гадость она еще придумала, - буркнул он.

– Нет, ты только послушай!
– глаза Брандта горели, желание с кем-то поделиться просто распирало его изнутри.

– Ну что еще?

– Стилз оттрахал Бастера!

– Че-го?! А Ее Милость-то здесь причем?
– Арви резко проснулся, но при этом заподозрил, что все это - лишь продолжение его бредового сна.

– После того, как этот придурок прошепелявил "Ах, Ваша Милость, как вы прекрасны!", она заставила его трахнуть Бастера!

– А как же Бастер?

– Старик был настолько пьян, что, кажется, ничего не заметил, - Брандт уселся на низкий контейнер, стоявший рядом, и вытянул вперед ноги.

– А Стилз?
– картинка, описанная Брандтом, все еще не укладывалась у Арви в голове.

– Ха-ха! А парнишка, вроде, вошел во вкус. Стояло-то у него как надо!

6. Полковник Ту-Лак.

Высокая полоса огня окружала небольшую, шагов десять в диаметре, арену. Два человека кружили по ней, без особой охоты делая ленивые выпады. В руках обоих сверкало по паре ножей. Потные полуобнаженные тела в подтеках крови, перепачканные налипшим песком, и никакого энтузиазма в глазах по отношения к тому, чем им приходится заниматься.

Вокруг арены волнами покачивалась толпа разношерстно одетых людей, так же вяло подбадривая выкриками гладиаторов, как те сражались. На поясе у многих болтались пистолеты, а на некоторых - так вообще целые арсеналы. Стена огня - единственный источник освещения в этом темном, душном зале, над которым витал устойчивый запах алкоголя. Глаза некоторых из присутствующих поблескивали уж совсем маслянисто. В старые добрые времена, в таком виде они бы и по улице пройти не смогли, даже если снять все оружие, что на себя понавешали.

На верхнем ярусе была оборудована одинокая ложа, откуда за представлением наблюдали всего два зрителя.

– Что-то сегодня скучновато, - зевнув, произнес толстый, маленького роста человечек.
– И зачем я тебя приютил?..
– лениво продолжил он, обращаясь к своему соседу.

Сосед, испуганно забегав глазами из стороны в сторону, резко потерял и без того вялый интерес к происходящему на арене. Он избегал смотреть толстяку в глаза, а губы его слегка шевелились, словно тренируясь, чтобы ответить.

– Ладно, можешь не напрягаться, - все также лениво проговорил толстяк.

На верхней губе его собеседника выступили капельки пота, он судорожно провел языком по губам и ответил надтреснутым голосом:

– Люди вялые, что я могу сделать? Пугать их бесполезно, они и так... долго не проживут.

– А мне-то что? Немедленно сделай что-нибудь, или пойдешь туда сам, - голос толстяка по-прежнему был ленив и нетороплив.
– Вот скажи мне, Ккерон, - продолжил он, - зачем они вообще туда выползли? Если пококетничать друг с другом, то для этого есть другое место. Кстати, мысль!
– он поднял вверх палец, на секунду задумавшись.
– Ну да об этом потом... Так зачем?

Ккерон вытер выступившую на лысине испарину. В глазах толстяка не было ничего, кроме лени и невыразимой скуки, но Ккерон по опыту знал, что для Его Светлости Ульбера Ту-Лака - это самое страшное. Вернее для тех, кому не повезет находиться в этот момент рядом и навлечь на себя его неудовольствие.

– Гладиаторы выходят на арену, чтобы победить и получить свое вознаграждение.

– Нет!
– толстяк почти взвизгнул.
– Они там, чтобы доставить мне удовольствие!
– в его глазах зажегся огонек, не предвещавший ничего хорошего.

Ккерона внезапно осенила мысль. Он потянулся к панели перед собой. В тот же миг огонь вокруг арены взвился вверх, полностью скрыв сражающихся от зрителей. Передние ряды шарахнулись назад. К смраду, царившему в зале, тонко приплелся запах паленого. По рядам прошло оживление, и ругань затмила собой прочие выкрики. Лишь парочка наверху могла и дальше наблюдать за происходящим на арене. Можно себе представить, какой там творился ад. Пламя мгновенно нагрело воздух внутри круга. Гладиаторы, ослепшие от яркого света и одуревшие от жара, хаотично размахивали ножами, стараясь не столько поразить соперника, как не подпустить его к себе. Наверное, в каком-то смысле, можно было сказать, что обстановка стала более накаленной, но...

– Теперь, они пошевелятся!
– довольно потер ладони Ккерон.

– Это убого!
– фыркнул толстяк.
– Пронтор, сюда!
– коротко приказал он в коммуникатор.

– Ваша Светлость!
– Ккерон рухнул на колени, цепляясь за ноги Его Светлости.

– Фу!
– Ульбер Ту-Лак, попробовал отодрать от себя вцепившиеся пальцы.
– Ты бы хоть руки иногда мыл.

От неожиданности Ккерон замер и взглянул на свои пальцы. Пожелтевшие от постоянного курения, с въевшейся копотью, с неровно обломанными ногтями и слегка пошелушившейся кожей, они действительно производили неприятное впечатление.

– Знаешь, я мог бы тебя простить, будь ты просто недоумком, но ведь ты еще и не желаешь в этом признаваться.
– Ульбер Ту-Лак даже не глядел на него, сосредоточенно рассматривая ногти.

Тут его взгляд упал на арену, о которой он как-то и подзабыл. Гладиаторы уже вовсе перестали пытаться покалечить друг друга. Они просто стояли в центре арены, стараясь спрятаться от невыносимого жара. С такого расстояния сложно было рассмотреть их детально, но только что алевшая кровь застыла коричневой коркой, а сами бойцы прибрели ярко розовый цвет, говоривший, что их кожа сильно обожжена. Его Светлость ткнул пальцем в панель, выключая огненную завесу.