Орда

Наконец, когда тысяцкий уже хотел поворачивать к своим войскам и доложить нойону, что князь урусов не приехал, от войска противника отделилась группа всадников. С ними был знаменосец, который высоко поднял на древке алый стяг. Когда всадники подъехали поближе, то сверху в правом углу стяга Кильди-бек разглядел золотого сокола, пикирующего с небес.

— Я — князь Андрей Юрьевич, — на кауром жеребце сидел высокий воин в необычном, но очень красивом и дорогом шеломе из серебра и золота. Толмач был и с той и с этой стороны, они одновременно начали говорить и Кильди рыкнул на своего раба уруса, заставляя того замолчать.

— Переведи, — тысяцкий повторил то, что ему сказал улусбек улуса Бурундая, — Нойон Баба-оглу — правая рука хана Узбека приглашает тебя к себе в шатёр, князь, для разговора.

Толмач повернулся к князю и перевёл. Кильди смотрел на лицо этого высокого и ещё не старого уруса с бородой цвета спелой пшеницы. Как отреагирует? Отказа получать очень не хотелось.

— Хан Узбек убивает в Сарае русских Великих князей. Боюсь я, не заразился ли этой болезнью и Баба-оглу. Давай так, уважаемые Кильди-бек… — Русский князь глянул на небо, — Завтра в это же время мы с ним встретимся здесь же.

— Мой господин даёт тебе слово. Он просто хочет предложить тебе сделку, — предпринял попытку тысяцкий, понимая, что зря унижается перед гяуром.

— Завтра в это же время, в этом же месте, — толмач перевёл и, развернув коня, стал догонять уехавшего уже князя.

Кильди-бек тяжело вздохнул и тоже повернул коня. Скорее всего его не убьют, должен же нойон понимать, что от него в этом случае мало зависело. Русский князь испугался. Он просто трус.

Баба-огулу отбросил миску с травяным отваром, что медленно цедил через край. У него невыносимо болел живот. Лекарь ромеец, которого он всюду таскал с собой, заваривал этот горький отвар, который без мёда и пить-то невозможно и говорил что-то про жидкости и вред обжорства. Эх, когда оно было то обжорство. Два дня назад или три уже, а живот болит и болит. Свой же шаман тоже дал отвар, и тоже горький, но мёд туда запретил добавлять. Тогда уж лучше ромейский пить.

Уже по лицу Кильди нойон понял, что урус не приедет. Да и сам он в это не верил. Зачем ему?! Пока всё плохо у него, а не у этого князя. Да, за ним стоит вся Золотая орда, и в следующий раз сюда могут собрать войско в десять или даже двенадцать туменов. Но кто думает о будущем, сейчас удача на стороне уруса.

Улусбек хотел заключить с князем Владимирским договор. Тот выплачивает выход за два года и передаёт мастеров, что умеют делать те громкие штуки, которые десятками убивали его людей. И которые заставили его храбрых богатуров броситься прочь от врага, как побитые собаки. Если он привезёт хану Узбеку этот секрет или лучше людей, которые смогут его повторить, то звезда Баба-оглу взойдёт над всей степью. О нём будет знать каждый в Золотой орде. С этим оружием Узбек-хан легко победит всех своих врагов.

— Урус, о великий, сказал, что завтра будет ждать тебя в это же время на поле, — низко поклонился улусбеку тысяцкий.

— Вот как? — желание заполучить громкое оружие перевесило желание вспылить и наорать на Кильди, — как он выглядит, племянник? — Кильди был сыном его родной сестры Азады.

— Урус — богатур. Высокий, широкие плечи, рыжая борода. Глаза старые, серые, а сам не очень стар. Можно ведь попробовать получить громкое оружие через генуэзских купцов. Мать говорила, что в устье Днестра есть их колония Самастро (Белгород-Днестровский) и оттуда они ходят до Галича, — видя, что дядя не пришёл в бешенство, предложил тысяцкий.

— Я поеду завтра на встречу с князем. Иди. У меня болит живот, даже думать тяжело, не то что говорить. поставь десяток дополнительной стражи, и чтобы мышь сюда не проскользнула. А я попробую уснуть. Иди.

Событие шестьдесят четвёртое

Кебехсенуф («Тот, кто омолаживает своих братьев») — в древнеегипетской религии заупокойное божество, один из четырёх сыновей Гора. Кебехсенуф был богом защиты и Запада, охранял кишечник умершего. Его изображали в виде божества с головой сокола.

Главное в любой войне что? Да все знают — деньги. Хренушки, наслушались злобных карапузов пузатеньких. Главное в войне — сытое войско. Генерал Мороз только помог фельдмаршалу Голоду с карапузиком разделаться. Андрей Викторович читал, что по кольцам деревьев и воспоминаниям очевидцев записанным, тогда модно ведь было дневники писать, морозов вообще толком не было, так — прохладно, опять же Березину войска Наполеона пересекли совсем не в Рождественские морозы. Витгенштейн там побил их немного 14 ноября. Какие там морозы в Белорусии 14 ноября? Кто-то нарисовал картинку со снегом и закутанным в попону французиком, а ещё эти же французики и нагличане всякие, чтобы принизить нашу победу придумали этого генерала Мороза. Нет, не доблесть русских солдат сгубила Великую армию, не бесстрашие офицеров, не гений генералов, не подвиг простых крестьянок Кожиных, нет, Великую армию сгубил предательский генерал Мороз. А наши подпевалы и жополизы шелкоперистые и рады, подхватили утку и раструбили, обесценивая победу.

Вот фельдмаршал голод — это да. Они — французики, поляки, австрияки и прочая, и прочая, съели всех лошадей, половину трупов… Может и не половину, но съели. А всё потому, что их погнали Барклай де Толли Михаил Богданович, Витгенштейн Пётр Христианович, Кутузов Михаил Илларионович по старой дороге, где они уже всё съели.

Для войны нужно мясо, крупы и сено. И есть места, где ни за какие деньги их купить не невозможно.

— Санька, берёте по сотне стрельцов-лучников… каждый из ваших десятников… м… Да, берете тысячу стрельцов, всех, кто на лошадях, и обходите прямо сейчас поле это и город по дуге приличной, с тем расчётом, чтобы к сумеркам оказаться у ордынцев в тылу. Задача простая — истребить всех фуражиров. Под утро подходите к самому войску и закидываете их стрелами. Стрелять пока колчаны не опустеют. Потом по той же самой дуге бегом назад. И учтите, без вас, без этой тысячи, мы тут проиграем.

Андрей Юрьевич понимал, что рискует, на самом деле, если не успеют антифуражиры вернуться, то его тут раздавят. Останется меньше четырёх сотен лучников и две сотни арбалетчиков против тысяч конных лучников. Ссыкотно. Но если лишить войско Орды провизии, а ещё главней — фуража для коней, то оно побежит отсюда не хуже Цветочного капрала Буонопартия. (В оригинале, дословно, «фиалочный» с фр. Caporal la Violette. Это прозвище было дано ему его французскими друзьями, когда он жил в изгнании. Они выражали надежду, что он вернется весной, когда зацветут фиалки.).

Самое интересное, что так и произошло. День фиалок наступил 1 марта 1815 года, потому что после бегства Наполеона с Эльбы именно в этот день он высадился в Гольф-Жюане с 800 солдатами и двинулся на Париж.

На переговоры профессор Виноградов вообще не надеялся. Толку разговаривать с генералом, пусть нойоном, если всё решает сам хан Узбек. Этот гад не пришёл, (подлый трус), то ли шкурки мышиные не сработали, то ли он сейчас собирает настоящее войско. Если у товарища Узбека владения до Байкала и Памира, то нужно много времени, пока оттуда войска подойдут. Да до Байкала гонец только доехал сейчас, если Узбек его в тот же день, что мышиную дань получил, отправил. А до Тибета через все эти степи и пустыни, может, и не добрался ещё. А ведь это гонец. А войско со скоростью тридцать километров в сутки будет год добираться. Да ещё передыхи делать. Они ведь с собой овец гонят.

Что может ему Баба-оглу предложить? Уйти вместе с огромным выходом и мастерами, которые умеют порох делать? Даже не смешно. Зачем вооружать врага? Сейчас порох делают только в монастыре под охраной людей и высоких стен.

Да, туда возят землю из конюшен и коровников. И чего? Какая связь обоссаной земли со взрывом? Те люди, что получают селитру, не знают состав пороха. Те люди, которые в другом монастыре превращают серу в порошок в ступках, тем более не знают. Третьи перетирают в пыль древесный уголь в третьем монастыре. И чего? Они про селитру и не слышали. И только на пороховой мельнице три человека владеют этим секретом. И они живут в монастыре за стенами, и их уговорить перебраться в Сарай невозможно. Отравить тоже не просто. Теперь еду им готовят специальные проверенные монашки. Так ведь ещё нужно связать этот монастырь со взрывами. Тут целую разведывательную сеть надо иметь во Владимире. Не, не просто этот секрет добыть даже своим славянам, а ордынцам совсем не просто.