Орда

— Мечеслав, давай поиздеваемся над товарищами! — осенило вдруг профессора Виноградова.

— Над товарищами? — открыл рот воевода.

— Над супротивниками, над ордынцами, — уточнил мысль Андрей Юрьевич.

— Как же это? Княже? — Мечеслав на радостную улыбку князя Владимирского не ответил. Смурной стоял.

— Отправь сотни полторы, вон из тех дружинников, в атаку на ордынцев…

— Так полягут же, княже?! — отстранился Детько.

— А они, сажен сто не доезжая до их колхоза, пусть развернутся и на место скачут.

— Колхоза? — вычленил новое слово воевода.

— Бардака, ну, сумятица там у них, беспорядок. Это ведь они специально, чтобы нас на атаку спровоцировать, вот и порадуем товар… поганых. А потом вои повернут, а они расстроятся, что хитрость их не удалась.

— Понятно, сейчас сделаем. Сам возглавлю!

— Стоять… А ладно. Только они вместо «здрасьте» вас встретят стрелами, так что ближе двух сотен сажен не подъезжайте, ну и щит наготове держите. Да, и выберите тех воев у кого грудь коня прикрыта кольчугой.

— Ясно, княже! Зараз! — теперь уже лыбясь во всю бороду побежал косолапя с кургана Мечеслав. Холмик насыпали метров семь высотой, чтобы всё поле было как на ладони. Земли от ям под мины и из окопов не хватило и пришлось даже овраг расширять и углублять. Зато теперь лепота, на все три километра видно. И всё же даже так холм получился довольно крутым и подниматься было не просто, а уж сбегать и подавно.

Минут через десять и среди русичей началось шевеление. Из той полутысячи дружинников, что не в засадном полку, часть выехала вперёд и стала клином строиться. Мечеслав на своём рыжем коне стал впереди со штандартом Русского королевства. Тем самым пикирующим соколом, но на красном фоне. А чего, красиво. Сокол небольшой и в левом верхнем углу, где в будущем серп и молот будет. И вышит золотыми нитками. Пусть привыкают. Это штандарт победителя.

Эх, зря он не отлил одну хотя бы настоящую пушку по типу Единорога Шувалова. Там вроде до четырёх километров снаряд летит. Сейчас бы запустил по этим перестройщикам. Это было бы настоящее оружие массового поражения головного мозга. Но там нужно было экспериментировать с толщиной стенок, длинной ствола, формой и размером пороховой каморы. И вес больше тонны для хорошего калибра. Нет, не успел бы. Литьё орудий — это наука. Там все страницы учебника кровью написаны. Не время было.

Его же орудия на полтора километра, в которых расположились ордынцы, может и добьют при усиленном заряде, но может и разорвать ствол. Гибели Семёна достаточно.

Ему совершенно некуда спешить. Татары могут во все стороны отряды разослать с грабительскими намерениями? Пусть. До Луцка далеко. А эти земли один чёрт Гедимин заберёт… Хотя, если сегодня ордынцы в атаку не пойдут, то вполне можно отправить спецназовцев вечером в рейд, сначала потреплют их, а потом отойдут на несколько вёрст в тыл и будут отряды фуражиров истреблять. Святой Барклай им в помощь.

Подзорной трубы не хватало. Хоть бы плохонькую четырёхкратную. А так невооружённым глазом было видно, что Мечеслав собрал, наконец, (В конце-то концов, да из начала, да в наконечники) клин, и они начали движение в сторону ордынцев. А с той стороны… (А на том берегу — незабудки цветут). А с той стороны почти ничего не видно, но хливкие шорьки вроде перестали броуновски перемещаться и справа и слева от центра наметились какие-то водовороты. Ну, точно два фланговых удара готовят. Стратеги!

Мечеслав всё так же неспешно довёл свой клин, как отсюда казалось, до самых первых рядов татарских и повернул. Почти одновременно с этим событием дёрнулись вперёд и фланги ордынские. Блин, ещё догонят, — успел подумать Андрей Юрьевич и воевода как будто услышав его, ускорился.

Между тем татарская конница тяжёлая с копьями и щитами, блестя доспехами пластинчатыми на солнце, приближалась. Уже видно было, что не догонят, но не поворачивали.

— Жёлтую ракету давай, Егорий!

— Я — Епифан.

— Ракету!

Монах высек искру и подпалил бикфордов шнур у стационарной ракетницы.

Жёлтая ракета — это сигнал лучникам приготовиться. За зиму поколдовав Андрей Юрьевич сделал ещё белую и зелёную.

Всадники, заманивая ордынцев, довернули в сторону замаскированных леском искусственным стрельцов — лучников. Три сотни метров. Ордынцы отстают уже буквально на сотню метров. Две сотни, теперь до вражеских клиньев три сотни. Сто метров, дружинники вслед за Мечеславом стали замедляться. Пятьдесят метров. Татарские конники увлечённые погоней въехали в зону поражения.

— Поднять жёлтый флаг! — один из спецназовцев схватил с земли жёлтый стяг на древке длинной метра три и замахал им.

— Огонь! — понятно, что лучники его не услышат, но в разгаре боя разве есть время об этом задумывать.

Тысяча с лишним стрел сорвалась с тетивы и, как в былинах и рассказывается, небо от стрел почернело. Вжик, и они, преодолев сотню метров, полетели вниз. Мечеслав же с дружинниками стали разворачивать коней навстречу всё ещё несущимся к ним ордынцам.

Событие пятьдесят седьмое

Хотэй, Будай (яп. ?? — «холщовый мешок», «полотняный мешок»; кит. упр. ????, палл. Будай хэшан) — в японской мифологии один из «семи богов счастья», бог общения, веселья и благополучия.

— Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! — затряс головой Андрей Юрьевич, когда увидел второй акт Мерлезонского балета. А потом третий и четвёртый. Полторы почти тысячи стрел спикировали на пять приблизительно сотен тяжеловооружённых, закованных в кожаную и металлическую броню ордынских всадников. По три почти стрелы на одного человека. Потом через несколько секунд ещё три, потом ещё три, потом ещё. На седьмом акте балет прекратился. По приказу князя диверсант бросил на землю жёлтый стяг и поднял красный. Это означало прекратить стрельбу. Теперь в дело вступили дружинники во главе с Мечеславом. Задача у них, как сказал бы Ильич была архисложной.

Стрелы себе цель не выбирали. Летели по баллистической траектории и особой убойной силы не имели. Но одна воткнулась в морду лошади, вторая в ногу всадника, третья в неприкрытый круп лошади, четвёртая в лежащего уже на боку ордынца, который завалился вместе со своим жеребцом. Пятая… а потом шестая, а потом пятнадцатая. И даже двадцать первая. Не было ни одного не раненого или убитого татарина, и не было ни одной уцелевшей лошади.

Казалось, бери и добивай, но нет. Там сплошное месиво лежащих на земле и орущих людей и животных. Лошади русичей не шли туда. Там некуда было наступить. Пришлось воям спешиться и тыкать копьями докуда достанут. Потом растаскивать трупы и пробиваться дальше. Некоторые ордынцы даже пытались оказывать сопротивление, вытаскивали из ножен сабли, пытались подняться или хоть встать на одно колено. Ну, сабля против копья не лучший вариант, особенно если ты ранен и не можешь быстро двигаться, да вообще толком не можешь двигаться.

В детстве Андрей Юрьевич смотрел фильм американский «Триста спартанцев». И там в конце их, этих полубогов — спартанцев просто забрасывают стрелами и уничтожают. То же самое сделали персы и во втором фильме. Наверное, есть описание той битвы, и там в самом деле такой финал. Вопрос всегда возникал у Андрея Юрьевича, почему наши добрые друзья персы не закидали душегубов и извращенцев греков стрелами сразу. И почему фильм снят так, что персы идиоты. Идиоты греки, раз не пошли на битву, потому что у них какой-то там праздник. Их нужно было уничтожить полностью. Зачистить мир от этой скверны. Эти гады Эзопа убили. Сократа ещё отравили. Сволочи.