Орда

И тут первые развернувшиеся ордынцы наехали на мины.

Бабах!!! Ух. От души. Как там: «В историю трудно войти, но легко вляпаться». Ещё легче туда влететь. Вон тот татарин в синем халате, что подлетел на пять метров будет первым человек, который взлетел без крыльев. Следующий десяток влетел в воронку, а потом лошади стали падать — заехали в заросли чеснока. Жаль мало. Основная масса бросила маневрами и тактиками заниматься, развернула коней и бросилась через пустое сейчас поле удирать к своим.

А пушки продолжали грохотать.

Глава 23

Событие шестьдесят второе

Тот (иначе Теут, Тут, Туут, Тоут, Техути, Джехути др.-греч. ???, ????? от егип. dhwty, возможно произносится dihauti) — древнеегипетский бог мудрости, знаний, Луны, покровитель библиотек, учёных, чиновников, государственного и мирового порядка.

А ведь ещё и десяти часов утра, должно быть, нет. Да даже если и есть, то до полудня далеко. Вон, где солнце, а вон, где зенит. А вообще без часов плохо. Андрей Юрьевич смотрел, как удаляются последние ордынские всадники. И как бегут, с трудом переставляя ноги и даже падая, лишившиеся коней татары, которые уцепились за стремя отступающих более удачливых соплеменников, коней сохранивших.

Атака закончилась, и можно было раньше стрельбу прекратить, но радость от тотального бегства непобедимых ордынцев вскружила профессору голову, и он забыл, что количество стволов строго ограничено. А когда вспомнил, то аж, ногами затопал от осознания, что натворил. Сам вырвал у вестового флаг и замахал. Флаг был жёлтый. И это означало для всех прекратить стрельбу.

Даже после этого несколько пушек ещё жахнуло, посылая бомбы вслед убегающим ордынцам.

— Микула, бегом к Даньке, пусть посчитает и доложит, что со стволами и… Тьфу. Пусть доложит по стволам. Сам сюда пусть придёт с инфор… Ай! Всё беги.

Сейчас профессор Виноградов, наблюдал, как выходят из-за всадников возчики, определённые в трофейную команду и вместе с сотней спешенных всадников направляются к побитым легковооружённым противникам. Много, даже на вид не меньше тысячи человек лежит на поле, и ещё больше лошадей. Вон, бегут же с поля боя пешие. Выходит, лошадей полегло больше. Собирать трофеи с тяжеловооруженных всадников рано. Там между ними несколько мин не разорвалось и теперь местность после взрывов так перепахана, что можно наступить на доску со взрывателем и взлететь. Чуть позже минёры пройдут, обезвредят на время невзорвавшиеся мины, закопают те десять, что лежат в резерве, отметят веточками проходы, и уже потом можно будет идти и собирать «урожай».

А сейчас даже до горки рукотворной с той стороны доносятся крики и жалобное ржание лошадей. Там полно тяжелораненых и покалеченных. Легкораненые пытаются убежать. По ним и били артиллеристы, расходуя невосполнимый ресурс, поддавшись, как и князь Владимирский, эйфории от победы и азарту сражения.

Элитной тяжеловооруженной ордынской кавалерии полегло не меньше, чем конных лучников. За тысячу, может даже к двум ближе. Там, где лучники, просто все компактно лежат. Наши стрельцы бьют на две сотни метров, и татары скакали вдоль их порядков, пока на мину не напоролись. Так что получилась полоса сто метров шириной и пятьсот — шестьсот длиной. А копейщики начали умирать за километр от наших позиций, а последние подорвались на минах, то есть в восьмидесяти метрах от рядов кавалерии. И ширина метров триста этой полосы смерти. А вот интересно, те, что ближе к лагерю ордынцев погибли, можно их обирать или нойоны с беками возмутятся и пошлют людей свои трупы отбить у проклятых гяуров?

Микула с Данькой появились через полчаса. От главного артиллериста несло кисло-серным запахом порохового дыма и потом. И вообще Данька был насквозь мокрым. Оно и понятно, стволы тяжёлые, ядра тоже, а ещё тяжела ответственность. И всё это таскать.

— Посчитал? — Андрей Юрьевич вглядывался в ряды татар, там какое-то шевеление наметилось, как бы снова не пошли в атаку. А тут мины не вкопаны.

— Посчитал, княже. Двадцать один ствол нетронутый и два ствола с одним только выстрелом. Сейчас Вячик осматривает использованные стволы. Мне один показал по дороге сюда, я, княже, трещинок не заметил.

— Нда… Ну, а чего делать? самые лучшие из использованных соберите отдельно. Как соберёте, меня кликните. Сам ещё посмотрю. Погибнете по глупости. А мне потом каяться.

Данька ушёл, а Андрей Юрьевич смотрел на непонятное шевеление в лагере противника и подбивал промежуточные итоги. Получалось, что из шести тысяч конных легковооружённых лучников сегодня полегло две тысячи человек. Триста, а то и пятьсот потеряли татары от действий диверсантов. Вчера вечером и сегодня ночью Санька с Емелей и Горыней отлично по тылам ордынцев прошлись, говорят полтыщи убили, если на два разделить, да предыдущих добавить, то полтыщи и получится. Выходит, лучников этих у ордынцев половину выбили.

При этом своих стрельцов потеряли тридцать восемь человек убитыми или очень тяжело ранеными, которые долго не протянут, и ещё есть шестьдесят раненых полегче и с ними сейчас коновалы и травники возятся. Теперь соотношение сил гораздо лучше, чем в начале нашествия, всего один к двум.

А по тяжёлым всадникам и того лучше. У нас нет потерей, а ордынцы трети лишились. Чуть ли не один к одному теперь это соотношение.

Из минусов, что генерального сражения не получилось. Нойон не послал в атаку всё войско. В результате у ордынцев больше половина войска цела, а у него на шестьдесят выстрелов осталось стволов. Кот наплакал против восьми или семи пусть даже тысяч степняков, и они теперь знают, что их ждёт и подготовятся. Хотя, как подготовиться, сам профессор не очень представлял. Наступать ночью по-пластунски? Нет, до такого нойоны ордынские точно не додумаются.

Можно было, когда ордынцы побежали, белой ракетой послать засадный полк вперёд, отправить в атаку. И они бы бегущих с землёй сравняли. Но тогда последнего козыря у Андрея Юрьевича уже бы не было. Ну, побили бы они тысячу ещё. Даже сравнялись силы бы, но уже ни засадного полка, ни артиллерии. Только лобовая стычка и несколько тысяч погибших своих после пусть даже выигранного сражения. Нет, правильно он засадный полк не тронул.

— Княже, опять они переговорщиков выслали.

Событие шестьдесят третье

Бес — общеегипетское собирательное божество веселья и удачи, защитник от злых духов, покровитель домашнего очага, защитник бедняков, детей и стариков.

Нойон Баба-огулу — улусбек улуса Бурундая решил сам посмотреть на этого князя Владимирского. Он отправил к нему десяток беков с требованием… м… С приказом… м… С приглашением?

— Нойон Баба-оглу — правая рука хана Узбека приглашает тебя к себе в шатёр, князь, для разговора. Так ему скажи, Кильди, — нойон махнул рукой отпуская командира своих нукеров. Его он поставил главным среди переговорщиков.

Сейчас тысяцкий Кильди смотрел на подъезжающих урусов с некоторой опаской. Нет, он их не боялся. Хотя непонятный грохот, и сила, с которой были раскиданы его багатуры, взволновали его. Опасался Кильди другого, урус мог отказаться поехать с ним, и что тогда он скажет улусбеку?

Сначала на переговоры приехал воевода князя, но Кильди-бек потребовал для переговоров самого князя Владимирского, и урусы уехали. Он проторчал посреди поля почти час. Он скрипел зубами почти час, он взывал к их новому богу Аллаху почти час с требованием наказать неверных, но Аллах не услышал просьбу Кильди. Урусы продолжали раздевать убитых знатных ордынцев и простых воинов и увозить на лошадях в больших мешках оружие, доспехи и даже сёдла убитых. Подло убитых его людей. В честной схватке его богатуры разметали бы этих неверных, как посланная Аллахом буря сметает плохо закреплённый шатер.