Орк-Сити

— Только не останавливайся, — прошу я Егора. — Забудь о тормозе.

И он забывает. Наоборот — выжимает из задней передачи всё, на что она только способна. Нас крутит и качает из стороны в сторону. Сейчас бы развернуться — мы ведь не собираемся ехать до Москва-Сити задом.

Не то, что бы Егор читает мои мысли, но он тут же тормозит и резко выкрутив руль пробует протиснуться между разбросанными им же легковушками.

Толпа орков, которую мы только что пролетели стала меньше. Меньше, но злее. Отойдя от первого шока с громким гиканьем они несутся к нам. И не просто несутся, но еще и стреляют, швыряют топоры — которые с лязгом отлетают от стальных боков фургона — и факелы. Факелы сейчас нам совсем не нужны — бензобак у Скании на виду и может запросто бабахнуть.

Пробиваю голову ближайшему гаду и тут же, второй пулей, следующему. Больше стрелять нельзя и поэтому ору.

Ору Инге:

— Задержи их как-нибудь. Ты же можешь!

Про «ты же можешь» — это я от балды ору. Что она может я пока не знаю.

Под ногами у орков тут же растекается ледяная лужа размером с детский каток. И не просто растекается но и примораживает всех, кто оказался на ней.

— Сколько? — я задираю голову к Инге.

— Шесть секунд, — понимает мой вопрос она.

Теперь смотрю на Егора — понял ли он сколько времени у нас есть чтобы развернуться.

Он просто молча кивает и налегает на руль.

Двигатель ревёт так, что, кажется, вот прямо сейчас загорится, что-то громко взрывается — и это «что-то» скорее всего наше колесо, что-то загорается совсем близко, мы еще раз через что-то перепрыгиваем и наконец вылетаем на свободную трассу.

И уже не задом, а лицом.

— Теперь лети.

И он летит.

Только не долго, потому что уже не следующем повороте мы видим впереди колонну орков. Колонну орков бредущих в сторону центра.

— Давим? — Егор смотрит на меня будто спрашивая разрешения.

— Конечно давим, — тут же разрешаю я.

Скания тут же укоряется набирая столько энергии чтобы снести зеленокожих одним махом…

Вот уже сто метров до них… вот пятьдесят… вот десять…

— Стой! Там люди! Живые люди! Они их куда-то ведут, — в последнюю секунду вдруг как резаная орёт Инга.

Люди?

Егор жмёт по тормозам. Машину по инерции проносит еще пару десятков метров и тут мы их видим.

Колонна людей внутри колонны орков.

Два десятка орков и несколько десятков человек. Связанных. Окровавленных. Бредущих медленно и тоскливо. Как на убой.

* * *

Глава 14

* * *

ДГАЛЫ

Существо застывшее на самом краю каменной платформы, повисшей над раскинувшимся внизу, за облаками, городом, оборачивается. Оборачивается к тому, кто как вечный верный страж всегда рядом… рядом вот уже почти четыре тысячи лет.

— Они сделают это первыми? — чёрные сухие губы существа почти не двигаются, издавая звуки похожие больше на шелест змеи скользящей по сухой траве.

— Орки слишком тупы, чтобы быть первыми, — отвечает тот. — Но они попытаются. И могут всё испортить.

— Нам нужно прогнать их, Кеос.

— Это невозможно, лорд. Пока не прибудут основные наши силы, это невозможно.

На спине того, кого Кеос назвал Лордом — странный комок. Почти бесформенный, переплетённый десятками костяных трубок. И этот комок вдруг шевелится. Сначала это больше похоже на дрожь, дрожь, которая с каждым мгновением усиливается… и вот уже то, что висит на спине Лорда корчится. Корчится будто в муках. И только сейчас становится понятно — этот комок чьё-то тело. Иссохшее крохотное тело соединённое с существом десятками странных, почти живых трубок.

— Что это за мир, Кеос?

— Люди.

— Люди? — в чёрных глазах твари вспыхивает проблеск огня. — Разве они еще остались?

— Только здесь, лорд. Только здесь.

— Слабые расы не должны жить — разве не это главное правило мироздания, Кеос?

— Разве мы не те, кто исправляет ошибки мироздания, лорд? — лицо Кеоса трогает улыбка. — Мы исправим и эту. Скоро.

— Я хочу поменять источник, — существо касается одной из трубок тянущихся к телу за его спиной.

— Он умирает?

— Нет. Я просто хочу поменять источник. Пусть мне добудут кого-нибудь из тех внизу. Из людей.

* * *

Егор пролетает по самой кромке колонны, снося ряд орков и заливая людей идущих рядом с ними кровью.

Паника рушит ряды, все начинают разбегаться. Фура тормозит и я стреляю. Стреляю в голову огромной туше, которая, судя по богатой экипировке, тянет здесь на начальника. Уровень у начальника всего лишь двенадцатый и потому голова взрывается осколками черепа и огнём, а тело оседает на асфальт. Инга морозит всех подряд — по другому никак нельзя, сейчас нам нужно как можно сильнее испугать орков, внести хоть какое-то смятение в их поредевшие ряды.

Егор сдаёт назад и снова разгоняется…

Минута паники и на трассе остаётся три десятка людей и пара орков. Орков которые не смогли убежать из-за поломанных колесами нашей фуры конечностей.

Уровень у недобитых хороший… и поэтому терять опыт не хочется. Мы с Егором великодушно разрешаем добить гадов Инге… добить и получить долгожданный четвёртый уровень.

Тех из людей, кто не стал или не мог убежать запускаем в просторное брюхо нашей фуры… и Егор не забывает пошутить про то, что мы спасаем сейчас последних людей на Земле. Шутка так себе — от неё становится как-то неуютно… потому как в любой шутке есть доля правды и что станет с этим миром завтра не знает никто.

Уже почти трогаемся когда замечаем еще одного живого… едва живого орка. Он висит на стальном ограждении, где оказался после "вторжения" Егора в толпу. Он бы так и висел незамеченным, если бы не пошевелился.

Уровень слишком мелкий чтобы добивать и я решаю взять его в плен. Шестой левел — не такой уж опасный… если хорошенько связать. Гад еле дышит и даже не пытается сопротивляться. Затаскивать тушу приходится целой толпой… а вязать ремнями срезанными с тел мёртвых орков. Вяжем, а потом вливаем в окровавленный рот пол сосуда души — пленник нам нужен живым.

Неожиданная радость — я набираю целую кучу орочьих ушей.

* * *

На площадке перед Пиком Веры — пусто. Ни одного орка. То ли моё вчерашнее шоу с поджиганием авто им не понравилось, то ли просто появились дела поважнее. Или голодно тут, и дерева для костра не найти.

Меня с Егором вне очереди пропускают в лифты, а Инга занимается «беженцами» — так мы почему-то не сговариваясь называем между собой спасённых людей. Их двадцать четыре… или двадцать пять — если двадцать пятый выживет. Пока он совсем плохой — один из орков разрубил ему череп. Разрубил неудачно… настолько неудачно что даже сосуд с душой оказался бессильным. Оказывается, не все раны здесь можно излечить.