Орлиное гнездо
Шрифт:
Упивавшиеся разбоем, насилием и государевым правосудием завоеватели отвлеклись – и пропустили беглецов. Была еще не ночь, хотя и смеркалось, - но небольшой отряд смог незамеченным преодолеть путь до монастыря.
И там они были вынуждены остановиться – у Марины кончились силы; хотя она и горела возбуждением, и жажда крови при виде избиения взыграла в ней вместе со страхом. Однако пережитого было слишком много для женщины. В святой обители им дали подкрепиться и предоставили постели; иначе они просто не преодолели бы подземной дороги.
Муж Марины вздремнул тоже – и он, как дочь Кришана, очень устал;
И через два часа после того, как спасенные уснули, их разбудили с криком:
– Бегите! Конники Дракулы во главе с самим князем скачут к монастырю – скорее спасайтесь, вы навлечете погибель на себя и на нас!
Беглецы спустились в подвал, где за массивными дубовыми, окованными железом дверями начинался подземный ход. Монахи со многими благословениями отправили господ Трансильвании через эти двери; и с облегчением заперли их за ними. Теперь ни один человек, кроме того, кто решился бы на самый тщательный обыск монастыря, не смог бы выследить бежавших.
Князь Влад таким святотатцем не был – и, получив благословение настоятеля, за которым и явился в православную обитель после своих деяний, отбыл вместе со своими победоносными воинами.
========== Глава 16 ==========
Марина, держа узел с вещами – она захватила столько драгоценностей, сколько смогла, - шла следом за мужем, который освещал им путь. У Марины, а также их слуг, были запасные свечи; но они не решались озарить ими всю дорогу: испытывая благоговение перед священным местом и его тайнами. Однажды они миновали раку – покоившийся в нише серебряный ларец с мощами какого-то безымянного святого; Марина размашисто перекрестилась, минуя их, хотя вид иссохшей белой плоти вызвал у нее скорее содрогание ужаса, чем священный трепет.
Потом Марина вспомнила, что если погаснет светильник, который несет муж, они останутся в полной темноте – и едва ли сумеют добыть огонь снова! А если там, впереди, поджидают враги?..
– Василе! – громким шепотом позвала она. – Василе, дай нам твою свечу, зажечь еще!
Муж остановился.
– Что ты говоришь, Марина, - мы не можем касаться святых тайн!
– Никто и не предлагал тебе касаться святых тайн, - громко и раздражительно ответила Марина; от звука ее голоса все вздрогнули, казалось, он мог вызвать обвал. – Ты понимаешь, что если твоя свеча погаснет, мы все тут можем погибнуть? В церкви всегда возжигают огонь во славу Господа!
Муж рассердился – но сдержался и ничего больше не возразил; он позволил Марине, а следом и еще двоим своим людям зажечь свечи от его собственной.
Стало видно гораздо дальше – ход, казалось, не имел конца; зато обнаружилось боковое его ответвление: черная дыра, в которую свет провалился. У Марины округлились глаза при виде таких монашеских тайн; но она, как перед тем муж, сдержалась и ничего не сказала.
Потом они отдались трепету подземного путешествия – слух, зрение, даже тело сделались болезненно чутки, ловя каждый ветерок, каждый посторонний звук. Однажды Марина вскрикнула и остановилась, переполошив остальных.
– Там наверху
кто-то протопотал!Она ткнула пальцем в потолок; бледная, с растрепавшимися черными волосами, которые разбросались по плечам во время их скитаний, Марина казалась видением из ада, нежитью.
Все в испуге прислушались тоже; и в самом деле как будто земля над ними дрогнула. А потом впереди послышался звук, точно что-то осыпалось.
Марина простонала.
– О боже, муж мой, ведь это обвал!
– Ты бы больше кричала, - с огромным неудовольствием, скрывая собственный страх, ответил муж. – Идем теперь вперед, посмотрим! Другой дороги нет!
Процессия снова двинулась дальше, некоторое время шли в молчании – и вдруг предводитель остановился так резко, что жена налетела на него, чуть не загасив свою свечу.
– Верно, Марина, обвал! Святые угодники!
Он обернулся к жене – такой же бледный, растерянный, как она.
– Это, не иначе, конники князя стрясли! Они так грохотали – еще на земле чуть не оглушили!
Марина выругалась громко и изощренно. Она уже увидела, какое препятствие перед ними, - проход был засыпан полностью.
– Нам не расчистить его без лопат, - прошептала она. – Да и вперед идти может быть опасно: ведь войско топотало по всей равнине! Нужно пробираться тем боковым коридором, который мы видели, налево, - он тоже должен иметь выход наверх!
– Там будто никто не топотал, - усмехнулся муж. – И подумай: в той стороне мы можем попасть в самые руки Дракулы, ведь это куда ближе к городу!
– К какому? Мы ничего не знаем – ни где Дракула, ни где его люди, - возразила Марина. – И, как бы то ни было, другого выхода нет. Идем!
Она пошла обратно первая – муж вскоре нагнал ее и, схватив за плечо, оттолкнул; он опять повел отряд, не позволяя Марине рисковать. Они достигли подозрительного лаза и сгрудились перед ним; было очень страшно отправляться навстречу неизвестности. Но другого выхода не было.
Этот коридор оказался уже и ниже, чем главный: очевидно, был проделан не с такою тщательностью и в большей тайне, нежели тот. Приходилось идти пригнувшись: во всяком случае, рослому предводителю. Через некоторое время он остановился, чтобы расправить спину; и предложил жене вернуться.
– Куда мы пойдем! – воскликнула Марина, испуганная и сердитая. – За нами заперто – и перед нами тоже: ты предлагаешь терять последние силы, пробиваясь понапрасну?
Он вздохнул – и, опустив голову и плечи, продолжил путь. Они продвигались долго, утомленные до крайности, грязные донельзя, продрогшие, испуганные и голодные; у всех подкашивались ноги. Скоро стало не разобрать – в самом деле под землей так темно или же у них темнеет в глазах…
И наконец муж снова остановился.
– Как я и ожидал! – воскликнул он.
Марина, подлетев к нему сзади, схватилась за его руку:
– Что?..
– Коридор еще сузился – и мне все казалось, что мы поднимаемся, - со скрытым торжеством в голосе ответил он. – Так и есть! Вот выход наверх, заваленный камнем: должно быть, ведет в поле, как и первый!
– А ты копыт не слышишь? – боязливо прошептала Марина.
– Нет, все тихо, - ответил муж. – Думаю, можно попытать этот выход: я отвалю камень!
– Ты надорвешься один, пусть слуги помогут, - сказала она.