ОСА-12
Шрифт:
С момента его последнего визита, состоявшегося три месяца назад, в палате ничего не изменилось: все такие же серые стены, наспех протертые окна, характерный запах старости и увядания. Не изменилось ничего и в состоянии пациента, и Уильям, проведя там около часа и пытаясь хоть что-то выяснить, вскоре был вынужден признать очевидное: его приемная мать, Октавия, та самая женщина, которая, по словам Призрака, выкрала “объект Мирар” из секретной лаборатории, ничего не сможет ему сказать. Болезнь Паркинсона настолько поразила её мозг, что она даже не понимала, где находится, предаваясь
Сдавшись, Уильям посидел с ней еще какое-то время, рассказав в тишину пару анекдотов, и, попрощавшись, с тяжелым сердцем ушел.
Однако на пути его встретил главный врач, который как будто специально поджидал визитера.
– Мистер Кэннон!
– с каким-то непривычным почтением обратился врач.
– Специально попросил медсестер предупредить меня, когда вы появитесь, чтобы уверить вас в том, что транспортировка пациента пройдет с соблюдением всех норм и правил! Вы можете не волноваться: свое дело мы знаем.
Уильям здорово растерялся. Этот напыщенный мужик раньше даже в кабинет его не пускал без соответствующей недельной записи, а теперь вдруг растелился круче коврика для ног и глядел на него с выражением нижайшей благодарности и почти вселенского лизоблюдства.
– Не понял, - ответил парень, пораженно глядя на врача.
– Какая еще транспортировка?
– Ну как же… - сконфузился тот.
– За которую было заплачено часов двенадцать назад. И с вашего счета.
– Что за бред. Я ничего не оплачивал. У меня даже денег таких нет.
– Тогда я ничего не понимаю, - растерялся и врач.
– С вашего счета пришла довольно внушительная сумма… - врач хотел, видимо, произнести цифру, но потом, вспомнив, что они стоят в коридоре и все окружающие на них с любопытством косятся, замолчал и предложил пройти в его кабинет.
Кэннон послушно пошел следом, совершенно уверенный в том, что тут произошла какая-то досадная ошибка.
Но первые слова главврача, едва дверь кабинета закрылась, совсем пригвоздили визитера к полу:
– Мы получили от вашего имени триста шестьдесят восемь тысяч кредитов, - заглянув в свой датапад, пояснил врач.
– Триста восемнадцать тысяч переведено с указанием цели: транспортировка вашей матери в лондонскую клинику по лечению заболеваний ЦНС**, а также оплата полного курса лечения на шесть месяцев вперед. И пятьдесят тысяч… гм… - немного сконфузился врач, - в качестве благотворительного взноса в фонд нашей больницы, за что я вам премного, безмерно благодарен! Но вместе с тем спрашиваю теперь себя, а не могла ли произойти ошибка.
– Боюсь, это ошибка, - уверенно заявил Кэннон, подтверждая опасения врача.
– И мне придется разобраться с этим в банке.
Оставив врача в недоумении, Уильям направился прямиком в отделение банка, в котором был открыт его счет, но там услышал только то, что сильнее его запутало:
– Данная сумма была переведена на ваш счет от анонимного спонсора, мистер Кэннон, двенадцать часов и пятьдесят две минуты назад. И тут же перенаправлена на счет больницы. Вами, мистер Кэннон… Вы уверены, что не делали этого?
Только тут
Уильям сообразил, что могло произойти.– А что за спонсор? Я могу узнать, кто он?
– К сожалению, нет, сэр, - ответила банковская служащая.
– Эта информация строго засекречена политикой конфиденциальности. Спонсор пожелал оставаться анонимным, и я ничего не могу с этим поделать. Как мне следует поступить, мистер Кэннон? Заявить в полицию о неправомерных действиях?
– Нет, - покачал молодой человек головой.
– Все в порядке. Я действительно перевел эти деньги, просто забыл.
Служащая проводила его поспешный уход таким взглядом, как будто видела надпись «Идиот» на его спине. Но Уильяму было все равно. Он уже услышал то, что хотел.
За всеми этими хождениями и делами он не заметил, как на город спустились сумерки, а он довольно устал и более того - был немного растерян относительно дальнейших действий. Он явно понял намек, с каким ему выслали эти деньги, но упрямо не желал плясать под дудку человека, который преподнес дерьмо из прошлого так, как будто завернул это в красивую обертку, в результате чего содержимое должно пахнуть меньше.
Пришлось заплатить за ночную охрану шаттла и сдать аэрокар, так как собственных кредитов, а не тех, что были посланы “свыше”, оставалось все меньше. Уильям не знал, где переночует, но пока его это мало волновало. Он бодро зашагал в сторону местного, самого дешевого бара и шел по уже погрузившимся в густой сумеречный мрак улицам до тех пор, пока не понял, что за ним “хвост”.
Неизвестный скрывался то в толпе проходящих мимо, то за поворотами весьма умело, но Кэннон все равно затылком ощущал преследователя. Парень увеличил ширину шага и скорость, выбрав узкий переулок, и резко свернул вправо, замерев в ожидании. А когда преследователь ринулся вдогонку и вылетел в подворотню, Кэннон выбросился вперед и схватил неизвестного, обвив его шею в локтевом захвате.
– Ты кто такой, мать твою?!
– прокричал Уильям, сильнее сжав руку и ожидая сопротивления. Но преследователь и не думал сопротивляться. Поднял руки в примирительном жесте.
– Кэннон, это всего лишь я, - раздался знакомый голос.
– Отпусти по-хорошему.
– Криз? И не подумаю отпускать! Какого хрена ты здесь делаешь? Следишь за мной?
– Разумеется, мистер Очевидность, - фыркнула девушка. Потом сделала какое-то незаметное движение рукой, и Кэннон ощутил боль в правом глазу. А уже в следующую секунду она почти незаметно изловчилась и, вынырнув из его захвата, резко уложила парня на землю.
– Черт побери, ты все-таки тяжелый, - выдохнула она, выпрямляясь.
– Но больше так не делай, иначе в оба глаза получишь.
Уильям недовольно поднялся, стряхивая с себя грязь, но не отводя от девушки взгляда. В густых сумерках он ошибочно принял её за худосочного мужика, так как на ней были обычные брюки и куртка с капюшоном, надетым на голову. Но вот легким движением руки она стянула капюшон, обнажая свои волосы в «конском хвосте», и сразу же приобрела женственность. Сложив руки на груди, она молча наблюдала, как он поднимается и избавляется от грязи.