Осада (Рулевой - 6)

– Он говорит - добро пожаловать на Згольвку, Вилф Анзор, - перевел Урсис.
– Он гордится знакомством с человеком, который помогает нам в борьбе за нашу родину.

Южный добавил еще что-то, и Урсис улыбнулся.

– Говорит, что раньше видел людей только на картинках и рад, что в жизни они совсем не такие уж уродцы.

Брим улыбнулся Южному в ответ.

– Ну, спасибо. Скажи, что я безумно счастлив.

– Уже сказал. Сейчас мы осчастливим тебя еще больше. Знаешь, что он придумал, чтобы доставить нас на ферму, где мы набьем животы впервые за десять тысяч лет?

– Да уж не меньше. Но зачем он наставлял на тебя пику?

– Вопрос по существу, - сердито ответил Урсис.
– Он слышал по КА'ППА-связи из Громковы, будто есть такие медведи, которые перешли на сторону Лиги. И говорит, что таких перевертышей надо убивать.

– Так у него есть КА'ППА-приемник?

– Нет, но существуют подпольные станции, оставшиеся в руках содескийцев, и они, когда могут, передают информацию по местному радио. Смелые медведи эти подпольщики, - добавил Урсис, глядя в стену.
– За такую деятельность можно поплатиться шкурой, которая пойдет на шубу какому-нибудь Облачнику.

– Немытая борода Вута, - процедил Брим сквозь зубы.

– Кстати о шубах, - с плохо сдерживаемой яростью продолжил Урсис.
– Тот Сталкер, о котором ты слышал по радио, - так вот, Викхино Перово знает, кто он.

– И кто же?

– Не кто иной, как наш старый друг маршал Родеф ноф Вобок. Твой Сталкер на самом деле Охотник.

– Засаленная, блохастая борода Вута! А я-то думаю, что это за важный жукид там засел? Но что он здесь, собственно, делает?

– По сведениям Викхино Перово, маршал прибыл сюда со своим штабом, чтобы немного отдохнуть: тонны тайм-травы, целый полк шлюх обоего пола и загородный замок. Неплохой способ вести войну, а?

– А известно ли, о чем они совещаются?

– Какие-то проблемы с Трианским, - саркастически усмехнулся Урсис. Государь император вроде бы обеспокоен тем, что они продвигаются слишком быстро, и снабжение за ними не поспевает. Нам бы, медведям, их заботы.

– Этого недостаточно, чтобы оправдать гнев, с которым ты о нем говоришь, заметил Брим.
– В другое время ты только посмеялся бы над этой ситуацией, несмотря на опасность.

– Ты прав, Вилф Анзор, - помолчав, сказал медведь.
– Слепой гнев и внезапная смерть на войне ходят рука об руку. Впредь буду держать себя в лапах.

– Но что тебя так разозлило, Ник?

– Ты правда хочешь знать?
– скрипнул зубами Урсис.

– Конечно. Я "уже большой мальчик.

– Извини, Вилфушка. Есть такое, о чем даже говорить не хочется. Викхино Перово говорит, что Облачники охотятся здесь на "пушных зверей".

– Ты хочешь сказать...
– выдохнул Брим.

– На медведей, - прорычал Урсис.
– На военнопленных. Отпускают их, а потом...

– Не знаю, что и сказать. Ник.

– Не надо ничего говорить, дружище. Когда-нибудь мы победим, и тогда... Тогда нам понадобятся большие усилия, чтобы сохранить цивилизованность. Урсис тряхнул головой и заставил себя принять более веселый вид.
– Ну, хватит об этом, Анзор. Для нас сейчас главное - не помереть с голоду.

Брим тоже заставил себя улыбнуться.

– Слушаю тебя.

– Слушай хорошенько, Анзор, - уже с неподдельным весельем хмыкнул Урсис.

– Гм-м. Я уже видел такое выражение у тебя на лице - перед какой-нибудь каверзой.

– Да нет, скальный волк меня заешь. Ничего особенного.
– Урсис сказал что-то Южному, и тот покатился со смеху. Брим заметил, что медведи в самых мрачных обстоятельствах всегда готовы посмеяться. Это входило в их национальный характер.

Он подбоченился.

– С чего это вас разбирает, интересно знать?

– Да так, Вилфушка. Чтобы благополучно доехать до фермы Южного, тебя надо спрятать от наблюдательных глайдеров. К счастью, наш друг только что накупил в деревне новую одежду для семьи - а ты, мой безволосый друг, по размеру как раз сойдешь за медвежонка.
– Урсис, отступив на шаг, окинул Брима критическим взглядом.
– Немного тощ, пожалуй - меха-то на тебе нет. Но...
– Урсис покосился на Южного, и оба снова зареготали, - несмотря на все твое безобразие, он готов признать тебя своим.

– Как так - своим?

– Своим медвежонком.
– Урсис зажал лапой рот.
– Во взрослые медведи ты не годишься - мелковат.

– И то верно, - уныло признал Брим.
– Притом это все-таки лучше, чем голодная смерть.

– Само собой. К тому же тут есть и положительная сторона.

– В чем же она заключается?

– А в том, что я не смогу дразнить тебя по этому поводу.

– Это почему же?

– Да потому, Вилф Анзор, что мне придется одеться твоей матушкой.
– Пришла очередь Брима прыснуть со смеху - и его поддержал Южный, который без всякого перевода догадался о смысле слов Урсиса.

***

Закутанный в одежки медвежонка, Брим поглядел на ненастное небо, ища вражеский глайдер, и вышел в падающий снег Он поставил обогрев своего скафандра на полную мощность и чувствовал себя комфортно впервые после прибытия на эту студеную планету. Урсис, шедший последним, включил охранную систему и сунул в карман дистанционный сигнальный датчик, прежде чем захлопнуть люк. Если кто-нибудь войдет в катер, будь то друг или враг, Брим и Урсис, получив сигнал, воспользуются своими коротковолновыми рациями. С помощью Леди Удачи это приведет к ним команду спасателей, а не отряд лигеров.

Во всяком случае, ничего лучшего они придумать не смогли. Облачники должны еще догадаться, кто и зачем посылает сигналы - откуда им знать, что это Брим и Урсис, жертвы злополучного рейса.

Вблизи сани Южного оказались весьма примитивной, в основном деревянной конструкцией, хотя отдельные ее части, видимо, скреплялись между собой вполне современным металлом. Длинный открытый кузов, около двадцати пяти иралов в длину и девяти в ширину, стоял на четырех полозьях. Задняя пара крепилась прямо к кузову, а передняя - к крестовине, которая соединялась с санями шарниром. Две длинные постромки тянулись от крестовины к дуге, под которой стоял дрошкат. Высокий облучок, на который Южный набросал подушек, казался весьма неудобным сиденьем.

– Садись в середине, Вилф Анзор, - распорядился Урсис, - чтобы легче было скрыть твою безволосую мордочку "Даже к некрасивым медвежатам могут привязаться скальные пауки", как говорится.

Брим, кивнув, взобрался на сиденье. Дрошкат сидел на снегу, старательно вылизывая левую лапу. Медведи уселись, и Брим с трудом сдержал хохот при виде своего друга. Урсис был одет, как содескийская арбатка, или бабушка, - в длинное бордовое пальто, вышитое цветами на подоле и манжетах. Шею обматывал ажурный шарф, а традиционный красный платок покрывал голову и завязывался под подбородком.