Осень бедствий

– Меня никто не переманивал. Я собираюсь поменять профессию, - вежливо ответила Анна.

– Ты поэтому выглядишь, как училка?

– Мой внешний вид не является предметом обсуждения, - чуть жестче отрезала Анна. Вот еще не хватало!

А как она должна ходить?

Как рабочий - в штанах?

Как девица легкого поведения - в юбке, которая ничего не прикрывает? Видела уже такое на улице. Даже смотреть неприятно.

– Да чего ты! Давай я тебе зарплату подниму на... двад... на пятнадцать процентов! Оставайся!

Анна покачала головой.

– Виктор Иванович, к сожалению, это не решит моих проблем. С вашего позволения, я напишу заявление сегодня.

Мужчина нахмурился.

– Если решила - отговаривать не буду. Но ты зря. Надумаешь - приходи обратно, обговорим условия, - прошедшийся по телу Анны липкий взгляд четко намекал, в какой позе будет происходить обговаривание.

– Я запомню ваше любезное предложение. С вашего позволения.

Заявление Анна написала еще дома, сверяясь с образцами. А как?

Вдруг она писать не умеет как местные?

Хотя что-то она все равно сделала неправильно, Виктор Николаевич смотрел на несколько каллиграфически выписанных строчек, словно чудо увидел.

Ой!

Анна только сообразила.

Яна же ТАК не писала! У нее почерк был хуже, и вообще, она бы написала все прямо здесь. Но...

Дело уже сделано. Осталось разве что подписать и дату проставить.

Виктор Иванович нахмурился, но расписался.

– Завтра-послезавтра отработаешь, потом свободна.

– Благодарю вас.

– За расчетом послезавтра подойдешь.

Анна встала со стула, чуть склонила голову.

– С вашего позволения.

И вышла за дверь.

Виктор Иванович проводил ее задумчивым взглядом.

Вот не знал, что Янка и так умеет! А смотрится...

Королевна!

Невольно вспоминались старые фильмы о жизни аристократов, Джен Эйр и почему-то Анна Каренина.

Виктор Иванович перевел взгляд на бумагу.

Да, почерк!

Быстрый, изящный, с завитушками... он достал заявление о приеме на работу - и нахмурился.

Заявления он распечатывал на принтере, Яна вписала только фамилию - имя - отчество, паспортные данные и расписалась. Быстро, небрежно - ничего общего с этой... восточной каллиграфией.

Не хотела?

Или... сняла маску?

Подпись, вроде, та же самая. А почерк другой...

Но как держится! Виктор Иванович покачал головой.

Потом представил такую Яну - с ружьем, склоняющую голову к прикладу... и почувствовал внезапное... вдохновение.

Однако...

А может, еще и не уволится?

Глава 6

Треплются их отрепья Всюду, где небо - сине, Всюду, где Бог - судья.

Не подозревая о мыслях своего начальника (почти бывшего) Анна зашла в небольшое кафе.

«Кофейня».

Анна прошла внутрь, огляделась.

Маленькие столики, диванчики и стулья, длинная стойка и барные стулья...

Естественно, Анна заняла маленький столик в углу. Там она могла видеть всех, а вот на нее почти не обращали внимания.

Полистала меню, наугад выбрала кофе и пирожное, и принялась листать газету.

Училка...

А может, и правда?

Анна вспомнила свою гувернантку, госпожу Славскую. Ольга Валентиновна обладала манерами королевы, взглядом голодного василиска и добротой аспида. Анна себя такой не считала.

Но... а чему ее учила Ольга Валентиновна?

Да именно этому!

Манерам, этикету, следила за рационом, за занятиями... может Анна так поступать?

Чисто теоретически - да. А практически?

Если ее наймут.

Быть гувернанткой?

Обслугой?

Анна покусала губу. С одной стороны - она не представляла себя в подчиненном положении.

С другой - а что она еще умеет? Да и учитель - не слуга. Жаль, не все господа были с этим согласны.

Но кто мешает Анне развернуться и уйти?

Она действительно практически ничего не умеет. А работать в тире...

Может, стоит попробовать? Что она теряет?

Но... оружие, это - не ее.

Анна подумала и принялась листать газету.

Объявления «требуется гувернантка» попросту не было. Были вакансии воспитателя. Причем, как для отдельного человека, так и для группы лиц.

Были объявления агентств по найму.

Было объявление, которое также заинтересовало Анну. Музыкальный центр набирал преподавателей, а играть и петь она все же умеет...

Но есть и минус.

Вряд ли произведения этого мира совпадают с произведениями ее мира. С нотного листа она сыграет, а если и запись нот не совпадет?

Яна-то музыкальную школу не заканчивала...

Как тут оправдываться? Что делать?

Оставить для начала, но...

Анна машинально ковырнула ложечкой пирожное, положила кусочек в рот.

И скривилась.

Тесто клеклое, пирожное несвежее, крем... за такой крем надо вешать!

Нет! Это слишком милосердно!

Накормить им повара - пусть помрет в страшных мучениях!

Кофе, как ни странно, оказался приличнее пирожного. Анна сделала пару глотков, потом заметила потеки на чашке, и скривилась еще сильнее.

«Жалобная книга» - подсказала память Яны. Или позвать администратора. Не хотелось ни того, ни другого, но есть ВОТ ЭТО?

И платить деньги, которых и так не особо много?

Даже не в деньгах дело.

Из Анны старательно выбивали непокорность, собственное мнение, характер - все то, что по мнению матери, было не нужно женщине.

Анна была идеальной дочерью, женой, матерью, тихой, безропотной, скромной, покорной... а что требуется от нее здесь и сейчас?

То же самое?

Но...

Глаза жома Тигреныша были хорошо памятны Анне.

Опять молчать?

Опять все терпеть, опять глотать обиды? Или попробовать встать, расправить плечи - и... ладно! Рявкнуть у нее не получится, но хотя бы настоять на своем? Сможет она справиться с подобной ситуацией?