Осенние сказки

Зачем? – опять удивилась я.

Глупая женщина… С его помощью мы сможем диктовать Эльрии какие угодно условия. В том числе и союз с нами. А у них, между прочим, руда есть. И выход к Эренийскому морю. А еще – лес, которого нет у нас. Нужно нам, чтобы все это досталось сеттам?

Наверное, нет, - я пожала плечами и отщипнула виноградину от кисти.

Вот именно. Поэтому мы и должны найти эту иголку первыми. И тогда карта мира будет сшита так, как хотим мы, а не… соседи.

Понятно, - я помолчала. – А если не найдете?

Найдем, - усмехнулся брат. – Мои люди носом землю роют. Этот гаденыш где-то здесь, у нас. Нюхом чую… да и все его следы ведут от границы вглубь. Одно плохо – если он укрылся в Храме Богини.

Как? Он иной веры…

Ты же знаешь, что в Храме может получить укрытие и защиту любой, кто попросит о помощи… какой бы веры ни был. И уж оттуда нам его не достать. Ну, ничего… Сейчас главное – взять его так, чтоб ни одна собака не узнала, не говоря уже об эльрийском князе. И тогда… - он потер ладони, - что нам какая-то Сеттия! Руда пойдет на оружие, ну а лес…

А если князь Эльрии не согласится на эту сделку? – перебила я.

Куда он денется? – удивился Тейран. – Если захочет видеть сына живым и здоровым… или относительно здоровым. Но это уже не для женских ушек, душа моя. Вели-ка лучше принести яблок в меду… - попросил он.
– Устал я сегодня что-то.

* * *

Через десять дней мне пришло письмо от леди Линнери – приятельницы еще едва ли не с детских времен. Она звала меня в гости – три месяца назад у нее родился третий сын.

Наши родители были дружны, и Линнери – тогда еще вертлявая, смешливая девчонка младше меня на два года – хвостиком таскалась за мной в каждый свой приезд. Меня эта малявка раздражала страшно, но преданность ее слегка льстила. Когда мы подросли, все изменилось – я после смерти матери рассорилась почти со всеми, кто общался со мной тогда. Вернее, со мной рассорились, да и немудрено – кому хочется выслушивать вечное нытье и всхлипы. Линнери оказалась единственной, кроме брата, кому я тогда осталась нужна. Она приезжала к нам едва ли не каждый день и молча выслушивала мои бесконечные рассказы о матушке… такое не забывается.

Не сказать, что Линнери отличалась очень уж великим умом или красотой. К восемнадцати годам она окончательно превратилась в долговязую, худую, как жердь, девицу, вдобавок усыпанную веснушками. Она осталась бы старой девой, если бы не богатство семьи, и поэтому мужа своего обожала. Теперь Линнери была уже матерью троих мальчишек, жили они в поместье недалеко от столицы, а потому встречались мы очень нечасто.

Приглашение от Линнери я приняла с радостью. Очень уж хотелось уехать, проветриться… что такое прогулки верхом перед вероятностью несколько дней побыть вдали от столицы, на природе. Поместье ее мужа, лорда Сейвина – в красивой долине в двух днях пути от столицы. Конечно, вряд ли будет у нас много времени на задушевные беседы, но…

И в то же время уезжать мне не хотелось. Я и сама себе не решалась признаться почему – из-за Илана. Мне хотелось получше рассмотреть его, но не брать же такого слугу с собой! Вдобавок пришлось бы рассказывать о нем Линнери, а этого мне совершенно не хотелось. Не такими уж задушевными, в самом деле, подругами мы были… да если бы даже и так – что я могла ей сказать? Что думаю о каком-то невольнике больше, чем это позволительно? Что попытка соблазнить мальчишку окончилась для меня неудачей – это для меня-то! Стыда не оберешься! Что Тейран уже подозрительно посматривает на меня и то и дело отпускает едкие шуточки?

И я понимала, что уехать мне сейчас очень нужно. Потому что еще немного, и Илан станет для меня навязчивой идеей… в последнюю ночь я почему-то видела его во сне. Еще не хватало… А несколько дней – срок достаточный, чтобы проветриться, выкинуть дурь из головы. Пройдет. Нужны только новые впечатления.

Отъезд был назначен на вечер – чтобы не по жаре, а по ночной прохладе, но с раннего утра все в доме стояло вверх дном. Видгар ругался – Богиня ведает, из-за чего и на кого; у Майти опять не подошло тесто – а как отпустить госпожу в дорогу без пирожков? Потом на глаза мне попалась зареванная Сения, и я брезгливо поморщилась – терпеть не могу плачущих служанок.

Наконец, к обеду все стихло. Ахари укладывала мои вещи, а я сидела в саду - суета утомила меня. Солнечные пятна лежали на полу беседки, на носках моих туфелек, на подоле платья, и я лениво покачивала ногой, следя за их игрой. Вот уеду… посмотрю на Линнери, поиграю с ее малышами (чего не сделаешь ради любимой подруги – я терпеть не могла детей), послушаю за ужином разглагольствования лорда Сейвина… и все томление и чепуху как рукой снимет. Быстрее бы уже...

Внезапно мне пришло на ум, что сегодня с утра я не видела Илана ни в доме, ни в конюшне – а ведь заходила посмотреть, как чувствует себя мой Рыжик. Этого слугу нельзя было назвать особенно навязчивым, но его присутствие чувствовалось незримо… и угадывалось, кстати, сказать, издалека – по неумолчному позвякиванию ножных кандалов. Куда же он делся с утра? Послать его с поручением никуда не могли…

Госпожа, - раздался вдруг взволнованный голос из-за поворота дорожки. – Госпожа!

Я подняла голову и увидела бегущую ко мне Сению.

Госпожа… простите… там… - девочка задыхалась от быстрого бега.

Что случилось? – лениво спросила я.

Там… солдаты…

Какие еще солдаты?

Я неторопливо поднялась. Даже если и солдаты, они наверняка спросят Тейрана. А Тейран с утра уехал во дворец и обещал быть к обеду… впрочем, солнце уже высоко. Что, сами сказать не могут, обязательно надо хозяйку дергать?

Нетерпеливо похлопывая по ладони сложенным веером, я подошла к воротам.

Четверо солдат – по мундирам судя, стражников – переминались с ноги на ногу у калитки. Старший – капрал – при виде меня мгновенно снял шляпу и почтительно поклонился.

Прощения просим, леди Тамира… Тут такое дело. Вот этот – не ваш ли?

Они раздвинулись, открывая взгляду пятого, стоящего в середине. И сердце мое ухнуло и улетело куда-то вниз. Между ними стоял Илан. Связанный, босой, в разорванной одежде ремесленника, конец веревки зажат у одного из солдат.

Каким образом? – только и сумела выговорить я.

Значит, ваш? – уточнил капрал.

Мой… то есть наш. Но… объясните же, как он попал к вам?

У Ворот взяли, - сумрачно объяснил краснолицый капрал. – Шел… по виду и не скажешь, что раб – видно, стянул у кого-то одежку. Ладно, парни мои молодцами оказались – следы от кандалов на руках увидели, подозрительным показалось. Ну, окликнули… А он ведь почти отболтался: сказал, мол хозяин в деревню послал. Ладно, один из моих ребят вспомнил – видел, как вы его на базаре покупали да что вам про него торговец говорил: опасный, мол. Решили у хозяина справиться… а этот субчик возьми да бежать затейся. Ну, и понятно все стало. Только вы уж скажите: может, и вправду вы его в деревню отправили, а мы напраслину возвели? Только что ж он тогда в бега кинулся…