Ошейник для Лисицы 3

Она моего намёка не поняла и спокойно вышла из рядов сражающихся мне навстречу.

– Что ты затеял, Ренар? – Прошипела она на грани слышимости в мою морду.

– Валить отсюда, пока они не поняли сколько народу с обоих сторон они потеряли из-за меня.

Флёр отпрянула от меня, снова неподдельно удивившись. Однако я недооценил слух сергалов. Они явно слышали мои слова, всем своим видом показывая это. И медведи это прекрасно понимали. К счастью ко мне вернулся мой друг, который довёл меня до этого клана в первый раз.

Арок медленно шёл по улице, разглядывая всех нас.

– В этой войне нет твоей вины, лис. Они, – он показал лапой на сергалов, – Так или иначе принесли нам эти потери.

Марк потупил глаза, скромно улыбаясь. Арок же подошёл ко мне и преклонил колено, кладя лапу на моё плечо.

– Ты избавил нас от проклятия. – Смотря мне в глаза, сказал полярный медведь.

После чего он перевёл взгляд на главаря сергалов. Марк, сохраняя необычайную серьёзность, вышел из толпы, поглядывая на замершего Акселя с его сыном в лапах. Весь его народ смотрел на него, а клан северного ветра – на своего нового вождя. То что Палин уже не вернётся, поняли наверное все.

Медведь и сергал, пусть и такие разные, сложили своё оружие и протянули друг другу лапы. Теперь у них не было за что сражаться друг с другом.

Я наблюдал эту сцену сбоку и видел всё в мельчайших деталях. Я посмотрел на Флёр и снова кивнул ей на корабли нашего клана.

Лисица кивнула мне и несколькими жестами велела всем нашим идти за мной. Лисы опускали оружие, медленно отходя к морю.

Арок, отпустив лапу сергала, посмотрел мне в след.

– Мы проследим чтобы ваши бойцы были погребены со всеми почестями. – Сказал он скорее не мне, а Флёр.

– Вы – гости на этой земле. – Сказал на прощание Марк.

«Но не я». – промелькнуло у меня в голове, знакомым до боли голосом. Я усмехнулся, топая к порту. Не оборачиваясь.

Вместе со мной шли раненые, потрёпанные, удивлённые и недовольные лисы, которых ввязали в эту страшную битву, лишь ради того чтобы непримиримые враги пожали друг другу лапы. В битву, в которой многие потеряли своих друзей, а может быть братьев, сыновей и отцов. И чтобы там не говорили – это всё из-за меня.

Сборы лис должны были занять не меньше часа. В воздух над кланом взвились клубы густого чёрного дыма. Я знал что это означает, и просто ушёл подальше от всего этого, причём отлично понимая куда мне надо идти: на небольшой пригорок, где я видел чёрного как смоль шакала, который наблюдал за тем, как я отплывал отсюда. Я сидел на его месте в позе лотоса, закрыв глаза и мерно, спокойно дыша. Я даже ни о чём не думал. Ничего не хотел.

Когда наши просигналили отплытие, я спокойно поднялся и ушёл к кораблям.

====== Глава двадцать третья. Танец злобного гения. ======

Я взошёл на борт кланового корабля, не удосужившись узнать что это была за посудина, какого класса и очень многих других вещей. Я лишь убедился, что яхту моей жены надёжно привязали канатами и взяли за собой на буксир. Так как кораблей было два, и как оказалось позже – лишь малая толика лисов ступила на земли клана Северного ветра, проблем с командой почти не было. Образовалась одна, но и она была решена довольно быстро: Эмерлина с нескрываемым удовольствием подменила боцмана, погибшего в бою. Получив практически в своё распоряжение огромный трёхмачтовый фрегат, моя жена пропала из виду.

Я не стал держать её рядом с собой – мы и так довольно много времени провели вместе, да и в открытом море она никуда не денется. Так что я понуро стоял на квартердеке вместе с Ареном и Флёр и капитаном корабля. Лисица не решилась взять на себя ещё больше ответственности, чем у неё и так было, да и в морском деле, как она выразилась «баобаб».

Вскоре мы вышли в открытое море, а так как корабли клана были несравнимо большими в сравнении с однопалубной «непобедимостью», то и припасов тут было необыкновенно много. Неимоверно приятно было наконец-то нормально питаться, спать на хорошей кровати или на худой конец в гамаке, но главное – в тепле. Выйдя из северных широт, я наконец-то сменил тёплую одежду на родную и простую сине-зелёную жилетку. То что я носил эти недели в холодных землях, я решил выбросить за борт – одежда страшно провоняла, вся была покрыта рыжей шерстью вперемешку с кровью. Поняв каким я был всё это время, я старался даже ни к кому не подходить, чтобы не пугать других своим резким запахом. Я знал, что через несколько дней, может через неделю – грязь, кровь и прочие нечистоты сами слезут с моей шерсти и я снова буду чистым и ухоженным. Такой механизм задумала нам сама природа, и кем мы были бы, если не пользовались им наряду с прекрасным нюхом, слухом и зрением?

Но даже так, в первом же тёплом порту я вышел на берег и нашёл парные, куда затащил и свою жену, причём насильно. Когда же мы с ней закончили банные процедуры, я понял почему она так не хотела лезть в парилку: шерсть из непослушной стала неуправляемой, и больше дня мы с Эмерлиной напоминали ежей, так как всё топорщилось в разные стороны и укладываться не желало. Но мы, или по крайней мере я, стойко вынесли этот позор и результат превзошёл все мои ожидания: шерсть высохла, улеглась и начала лосниться настоящим стальным блеском, больше походя на сам огонь. Получилось настолько хорошо, что даже Флёр пожелала теперь попробовать.

И всё это произошло меньше, чем за полтора дня на борту клановых кораблей, если не считать того момента, когда мы заходили в ближайший порт пополнить запасы и дождаться моей помывки. Лишь на следующее утро после отплытия, когда я проснулся под лёгким одеялом, в объятиях моей пушистой жены, слегка голодный и хорошо выспавшийся, я понял главное – было совершенно непонятно куда мы всё-таки плыли. Эта простая мысль ударила мне в голову как молоток, и потому я подскочил с кровати, цепляя жилетку и пропуская лапы в отсутствующие у неё рукава, вылетел из нашей каюты. Как оказалось – довольно рано, но разнообразная морская деятельность уже кипела вовсю. Несколько матросов драили палубу, кто-то штопал паруса, готовили завтрак. А в небе светило яркое и очень жаркое солнце, настраивая всех на мирный и спокойный лад, и потому я сразу же сбросил с себя всю напряжённость и прошёлся по палубе корабля на правах высокого гостя. Не то чтобы я хотел издеваться над другими лисами, которые тяжело работали тут, но получилось как-то так, поскольку матросы и юнги смотрели на меня не очень хорошо, видимо метя на моё место.

Ну, они просто не знали что я уже пережил и что только предстояло. Я бы с удовольствием поменялся с ними местами и мирно, спокойно, драил бы палубу, не задумываясь о развязанных мною войнах, погибших в них зверях, артефактах, способных повернуть ход истории и конечно же как при всём при этом сохранить семью, друзей и свою собственную шкуру.

С такими мыслями я дошёл до носа корабля и встав у него, вдохнул свежий морской ветер. Плыли мы не очень быстро – это было заметно по волнам, которые наш фрегат таранил форштевнем. Над головой хлопали треугольные стакселя, ловившие в свой плен слабые порывы свежего бриза, изредка заглушаемые голосом Эмерлины, которая пыталась поймать хоть немного больше ветра, начав брасопку рей. Не было видно и дельфинов, которые имели привычку на этих самых волнах кататься, выпрыгивая из воды. Я постоял у носа несколько минут, ожидая хоть одного, но терпение быстро кончилось, и я обернулся только лишь затем чтобы увидеть как по палубе кругами бегает Флёр.

Я редко заставал её зарядку, но отлично знал что она каждое утро занимается. У меня на такое силы воли никогда не хватало, и я как-то просто был довольно худым, а Флёр поддерживала себя в шикарной форме, занимаясь и очень хорошо питаясь. Особенно жирной сметаной. Я хмыкнул и прошёлся по палубе обратно, дожидаясь когда Флёр закончит разминку и приступит к основным упражнениям. Покончив с беготнёй, лисица устроилась на широкой корме, сделав несколько подходов с отжиманиями, прессом, подтягиванием и приседанием. При всём при этом, она отлично понимала, что я наблюдаю за ней и даже хотела поговорить, но я махнул ей лапой, чтобы она продолжала не отвлекаясь. В отличие от своего обычного состояния, она была одета несколько скромнее: белая рубашка, с трудом прикрывающая её талию и совсем короткие шортики, так что смотреть на неё было сплошным удовольствием. Я даже подумывал как-нибудь подговорить Эмерлину на такие занятия по утрам, но отлично понимал что она и меня вытащит на зарядку, причём за уши.

А вокруг кипела бурная деятельность команды под руководством моей замечательной пиратки-жены. Скрипели блоки и туго натянутые шкоты, разворачивая реи с парусами. Наконец, висевшие почти безжизненные паруса слегка наполнились ветром, и я сразу почувствовал, как корабль начал набирать скорость. Сидящий на шпиле матрос достал небольшую концертину, и команда затянула одну из множества матросских песен, больше напоминающую гимн, исполняемый по утрам. Споем о фрегате, о славном фрегате, Рожденном для битвы и крепких штормов, Фрегат наш как чайка парил над волнами, И весь флот годился таким кораблем Йо-хо-хо, о славный фрегат…