Ошейник для Лисицы 3

Хуже всего оказалось мне. Хотелось провалиться под землю, уйти в безопасное место, зарыться по уши, в общем – пропасть, исчезнуть, раствориться в воздухе. Но и это было невозможно, поскольку мы все были на корабле. Поначалу даже хотелось переправиться на второй фрегат клана, или даже на «Непобедимость», привязанную между ними, но даже такой возможности у меня не оказалось. Приходилось мириться с тем фактом, что мы с Флёр застряли друг с другом на какое-то время, и избегать встречи будет тяжело.

Но не мне её винить.

Лисица последние несколько лет прожила по этим дневникам, будучи абсолютно уверенной в том, что это послание её погибшего в бою отца, и теперь её маленький, но идеальный мир рушился на глазах.

Да уже не рушился – рухнул, оставив за собой горы пыли и камней. По крайней мере сейчас мне её поведение напоминало выжившего, который всеми силами пытается выбраться из под завала на том месте, которое он когда-то считал своим домом.

С этими мыслями я прошёл к корме корабля не поднимая головы. К счастью Флёр оправилась к носу корабля и сейчас между нами было максимальное расстояние, которое мы могли себе позволить.

Странно было то, что все мои мысли занимали лишь те, которые касались меня и Флёр. Я даже не хотел задумываться как моя огромная фамилия попала в древние книги, которые я в жизни не видел, и что там может делать моя кровь, и была ли она действительно моей. Флёр говорила что власть от красной жемчужины через книги не работает, однако она ошиблась – она действительно хотела убить, и причём конкретно меня и никого ещё. А если так, то зачем мне самому желать себе смерти? Захочу покончить с жизнь и сделаю это намного менее болезненным способом, нежели быть напичканным короткими стальными арбалетными болтами.

Я сплюнул в воду – от таких мыслей даже аппетит проснулся, да и судя по солнцу, совещались мы довольно долго, значит время обеда. На камбузе уже вовсю гремели посудой и разводили огонь под большим медным котлом.

И несмотря на то что я хотел есть, мне было не до еды. Сейчас надо было выбрать самый подходящий момент чтобы снова заговорить с Флёр о том, что мы с ней узнали и…

Её арбалеты коснулись лакированного фальшборта рядом со мной. Лисица сложила на нём свои лапы, нагибаясь и упираясь в него.

– Мы посреди моря и никуда друг от друга не денемся. – Спокойно сказала Флёр, так же как и я сплёвывая в воду.

– Ага. – Согласился я.

– И от этого разговора никуда не деться, так что не будем тянуть быка за жабры.

– Прости, что? – Переспросил я.

– И возможно наши родные нам сейчас могу только помешать.

Я согласился уже молча.

– Мне ничего не остаётся, как прибегнуть к жемчужине, которую ты носишь в жилетке, Ренар. Пойми меня правильно – на моей совести очень много лис, живущих под моим командованием. Живут спокойной, мирной жизнью и хотят чтобы это продолжалось.

– Угу.

– Если ты задумал как-то нам навредить, то…

– Или помочь? – Перебил её я. Флёр не нашлось что на это ответить.

Я молча запустил лапу во внутренний карман и нашёл там кругляш старинного артефакта, молча передавая его в лапу Флёр. Лисица расстегнула арбалет и достала свой нож с бедра, делая на ладони небольшой порез. Сжимая жемчуг порезанной ладонью, она позволила крови стечь до её пальцев. Как только это произошло – она оставила на моём плече небольшой, почти незаметный красный мазок. И тут же вернула жемчужину мне.

– Думаешь, так сработает? – Спросил я её, укладывая артефакт обратно во внутренний карман.

– Как тебя зовут, лис?

Я глубоко вздохнул.

– Лис Ренар третий де Паула Тринидад Гедиминайт Придкейн Терлоу-Камминг Монпансье МакСаскачеван Таунсенд де лос Ремедиос Импост ди Ренда Конфонский.

– Ага. Теперь будем знать каких слов не хватает.

Я саркастически перекатил глазами, уставившись на мою лучшую подругу.

– Надеюсь ты не прикажешь мне прыгнуть за борт?

– Я уже отдала тебе камешек. Я всего лишь задам пару вопросов.

– Валяй.

– Ты написал эти дневники?

– Нет. Но я не могу быть уверен в этом теперь.

– Ты хочешь навредить мне лично или всему клану?

– Определённо нет.

Как и было обещано – пара вопросов. Флёр какое-то время думала, до того, как задать самый главный вопрос.

– Ты хоть что-нибудь понимаешь?

– Нет. – Честно ответил я.

Мы снова замолчали, смотря на воду, бурлящую над килем нашего судна. Очень удобно так делать – всегда узнаёшь правду, независимо от того у кого спрашиваешь. Впрочем это не облегчило нам задачу ни на йоту: Флёр так вообще уткнулась лбом в сложенные на перилах ладони и даже вроде как заплакала.

Я положил свою лапу на её поясницу, чуть прижимая её к себе и пытаясь хоть как-то её утешить.

– Я тоже не знаю что делать…

– Ты не очень помогаешь, Ренар! – Послышался приглушенный ответ.

Я замолчал.

Между тем, как бы я этого не хотел – нас никак не могли оставить в покое. Кругом на корабле бурлила жизнь: матросы носились с верёвками. Я поначалу хотел было узнать что стряслось, но ответ пришёл к нам сам собой: Эмерлина, видимо закончив с журналами, подошла к нам.

– Ветер сменился. Пойдём против него, но к Феланоксу прибудем позже, чем ожидалось.

Флёр тут же оторвала свою мордашку от перил, на каблуках разворачиваясь к моей жене. Судя по подрагивающей нижней челюсти и красным глазам, лиса держалась как могла, но и этого было мало. Эмерлина спокойно подошла к ней, протянула лапку к её мордочки и большим пальцем вытерла несколько слезинок с края её глаз.

– Я никому не скажу. – Тихо сказала моя жена.

– Благодарю.

Флёр одёрнула топ своего костюма, поправила сапоги и подтянула юбку чуть повыше. Такие простые действия её буквально преобразили – в один миг из сломленной горем лисы, она превратилась в гордую, неприступную и важную хозяйку одного из самых могущественных кланов. И я был даже в какой-то мере рад за неё.

Хотя даже такие новости никак не сравняться с тем, что она уже пережила. То, что пережил я.

Флёр и Эмерлина ушли, оставив меня наедине со своими мыслями. Так, на корме кланового корабля, я пробыл весь день – не было усталости и голода, так что я пропустил обед и вернулся в этот мир только когда меня позвали на ужин.

А вот моя дорогая жена времени зря не теряла, к счастью пираты бывшими не бывают, а Эмерлина несмотря на свой буйный и местами необузданный нрав умела находить подход к морякам.