Ошейник для Лисицы 3
Шрифт:
– Может какие-то книги были пропущены? – Предположила моя жена.
– Теперь, когда вы нашли одну такую у сергалов, у меня нет оснований в этом сомневаться. До этого момента я даже не думала о том, что могут быть другие книги. И теперь следовать их плану, не зная его целиком, было бы глупо, я полагаю.
– Даже если так, мы должны знать то, что мы знаем. Какие твои действия предлагают книги?
– В сущности мы идём строго по их замыслу.
Лисица взяла одну из книг, пролистала её и открыла передо мной на нужной странице. На развороте был изображён корабль, на носу которого стоял явно кто-то из лис, но рисунок не позволял разобрать лис
Я внимательно рассмотрел рисунок и передвинул томик в сторону моей жены, и та стала так же внимательно изучать его. Флёр не стала дожидаться её вердикта и продолжила.
– Могу рассказать что будет дальше, Ренар. Как только мы получим в свои лапы третий и последний артефакт, мы сможем сделать практически всё что угодно с тем, что сделал когда-то очень давно человек, поставивший всех зверей вокруг на две нижние лапы.
Она выбрала другую книгу и передала её мне.
– Именно поэтому я говорила о том, что никто не пострадает. Связка этих вещей позволит обратить эффект вспять.
– Оставив при этом лишь один вид на правах разумных зверей… – Заключил за неё Арен.
Я же открыл дневник на последних страницах. Там было изображено несколько разных зверей, а по центру – один лис, держащий в лапе три артефакта. Рисунок повторялся почти весь дневник, с той лишь разницей, что лис лишь немного менял свою позу, а остальные звери вокруг него постепенно опускались на четыре лапы, менялись в пропорциях и будто бы теряли рассудок, цепляясь друг другу в глотки…
Видимо, чтобы не показывать процесс во всех подробностях, автор решил вырвать несколько последних страниц с корнем. Всё что осталось нам – любоваться на рисунок разумного лиса в полном одиночестве.
– А помимо этого… может быть эти артефакты могут что-нибудь ещё?
Флёр взяла другую книгу и пролистала её, будто бы убеждаясь ещё в чём-то. Я же глянул на Эмерлину, о которой и думать забыл, а она в свою очередь, напряжённо и внимательно изучала тот том, который я передал ей.
– Всё в порядке? – Спросил я у неё.
Эмерлина будто очнулась ото сна, посмотрев на меня. Она торопливо встала из-за стола, беря с конторки чернила, перо, кое-какие бумаги и карандаши.
– Милый, не будешь ли ты так любезен… – попросила она меня, оставляя передо мной бумагу и чернила с пером, – Напиши, пожалуйста, своё полное имя.
Я посмотрел на свою жену удивлённо.
– Ты же знаешь, что я его не помню целиком.
– Конечно. Пиши то, что вспомнишь.
– Но зачем?
– Тебе сложно? – Спросила меня Эмерлина с нескромной улыбкой.
Я сжал пасть посильнее, пытаясь выдавить из себя улыбку и подпёр лапой лоб. В конце концов это было моё собственное имя! Пускай ненужное и излишне затянутое, но оно было!
Взявшись за перо и обмакнув его в чернила, я начал выводить на бумаге слова.
Первая часть далась довольно легко.
«Лис Ренар третий…»
Дальше пришлось поднапрячься. Или даже задуматься с какого перепугу я был третьим…
Так, дальше было «Де» и что-то… «Паула»!
«Дэ Паула» – отправилось на бумагу.
Дальше я помнил лишь то, что из-за следующих двух слов я искренне ненавидел свою фамилию. Поэтому я поставил два прочерка и написал то что помнил, как и просила моя жена.
«Придкейн».
Дальше
шло двойное слово, и я его опять не помнил. Снова два прочерка, а затем ещё одно слово, кстати когда-то я считал его обидным:«Монпансье».
После него – ещё один прочерк. К счастью конец своей фамилии, я более-менее помнил:
«Таунсенд де лос»…
Дальше было что-то про редиску, но слово, смысл которого я не знал, будто бы вертелось на языке, но вспоминать его сейчас было некогда. Ещё один прочерк, и я был уверен что на этот раз – последний.
«Импост ди Ренда Конфонский».
Результат меня даже обрадовал. Из двадцати непонятных слов я смог вспомнить целых четырнадцать. Это, правда, если считать «Лис» в начале. В итоге я передал своей жене бумагу со следующим содержанием:
«Лис Ренар третий де Паула — -- Придкейн — -- Монпансье – Таунсенд де лос – Импост ди Ренда Конфонский».
Эмерлина тут же уставилась на бумажку, будто что-то считая. Вместе с этим, она лёгкими движениями карандаша заштриховывала что-то где-то в конце дневников. Флёр пыталась возражать, но Эмерлина показала, что она портит только пустую часть внизу странички. Вдаваться в подробности её действий никто из нас не стал, Флёр просто ввернула наш разговор в прежнее русло.
– Насчёт остальных свойств всех трёх артефактов вместе я ничего сказать не могу. Сами по себе они довольно могущественны и завязаны на воздействие с водой…
– Красной жемчужине нужна кровь, нет? – Поинтересовался я.
– А потом вода. Ты же помнишь как ею пользоваться… – Сникнув, напомнила мне лисица.
А я понимал почему она не хотела говорить о том, что я ещё помнил.
– Я помню, Флёр. Ничего.
Эмерлина оторвалась от своих таинственных дел.
– Ничего – это про что?
Глава клана лис обвела всех тяжёлым взглядом, собралась с духом и во всём призналась своему мужу и моей жене. Рассказала обо всём – как манипулировала руководством клана, мной и некоторыми другими друзьями, и конечно о самом-самом страшном приказе, на какой она была способна. С последней частью рассказа, я заметил как нехорошо расширились глаза моей жены, а Арен слушал спокойно.
– Ты заставила… моего мужа пережить всё то, что пережила ты!? – Как бы подводя итог спросила Эмерлина.
– Несколько раз. – Буркнул я, сложив лапы на груди.
– Только один раз. – Отрезала Флёр.
– Это только так кажется. На самом деле воспоминания об этом потом начинают прокручиваться снова и снова.
– Я этого не хотела.
– А зачем ты вообще это сделала? – Вскинулась Эмерлина.
– Я не знаю, Эм. Просто не знаю. Наверное что-то в дневниках. Не знаю.
Лисица надменно хмыкнула, снова обращаясь к старинным книгам и продолжая что-то в них изучать, ища подтверждения словам своей подруги. Однако Арен, до этого момента молчавший, спокойно сказал то, что заставило её вновь отложить книги.
– А я бы хотел узнать какого это.
Больше всех удивилась этому как раз моя жена. Флёр тоже отпрянула от своего любимого мужа, смотря на него как на прокажённого. Я просто потерял дар речи.
Арен, посмотрев на нашу реакцию, тяжело вздохнул.
– Знаете как говорят – то что нас не убивает, то нас делает сильней. А я говорю о своей любимой лисице, жене и даже боевой подруге. Вас удивляет то, что я просто хочу узнать её получше?
Флёр склонила голову на бок и улыбнулась.
– А мне эта идея даже нравится. – Призналась она с каким-то странным садистским уклоном.